Бездомыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин
Переночуем за стенами, получим свою долю от собранной с трупов добычи — как раз подсчитают к утру — и снова в дорогу. Последний переход предстоит. Ло сказал, что следующий форт возле гор уже — там с обозниками мы распрощаемся.
Ложась спать, вспоминал все те благодарные взгляды и добрые, полные уважения слова, что услышал от спутников, что служивых, что нет, за последние дни. Время, когда я скрывал свою силу прошло. Теперь слухи о могучем мальчишке покатятся по тракту в обе стороны. Как раз встречный обоз стоит в крепости. Китар — Смерть… Вам привет, Зимородовы. Теперь трижды подумаете, стоит ли того ваша месть.
Засыпал я счастливым…
А проснулся от крика, на мгновение опередившего звуки заголосившей трубы.
Что⁈ Не может быть! Рано же! Сразу вспомнился мой день рождения и последовавшая за ним порка у позорного столба. Время другое и место другое, а слова те же самые.
— Хорты идут! — гудел на все голоса разбуженный форт. — Хорты! Хорты!
Ло 6
Дно вселенной! Ну почему так не вовремя… У нас было минимум две недели в запасе. И не я один удивлён. Люди в форте только о том и бурчат, что не по сезону нашествие — рано для хортов ещё. Может, это какая-то отдельная чересчур торопливая стая? Отобьёмся сейчас и отправимся дальше. Информации пока толком нет. Дымом подан сигнал, но сами дозорные доберутся сюда ближе к вечеру. Пока известно только направление, откуда идут хорты — юго-запад. Как раз могут перерезать наш маршрут, так что на тракт выходить нельзя.
В этом плане нам повезло. Нарвались бы на хортов в дороге, ни моё мастерство, ни Китаров дар нам бы не помогли. Эти звери малыми стаями в набеги не ходят. Орды начинаются от тысячи голов.
Впрочем, хортов называть зверьми не совсем правильно. По факту да — эти человекоподобные приматы не умирают от старости, и в их сердцах тоже можно найти бобы и в теории семена. Но теперь — спасибо полученным в школе знаниям — мне известно про хортов значительно больше, чем раньше, и я склонен считать этих существ не тупыми животными, а вполне себе разумной расой схожих с людьми гуманоидов.
Дело в том, что у хортов есть свой язык. В нём нет слов, и, как следствие, у приматов отсутствует письменность, но накопленные знания надёжно хранятся в памяти старых особей. Хорты общаются мысленно. Ментальная связь. Правда, информации на эту тему ничтожно мало. Люди не знают, ни способа этих контактов — передаются ли образы цельной картинкой, или набором эмоций и ощущений — ни дистанции, на которой хорты способны общаться между собой — известно лишь, что она небольшая.
Зато людьми установлен факт зависимости наличия способности к мысленному общению от возраста особи. Молодняк, или напрочь лишён этой функции, или та у них развита очень слабо. По крайней мере взаимодействие между составляющих в ордах нашествия подавляющее большинство одногодок сводится к простейшим стремлениям: держаться в куче, не драться друг с другом, нападать на врага вместе разом. И наличие в стае более старшей и развитой особи никак не влияет на примитивное поведение масс. То есть младшие, либо банально не слышат команды и советы более опытных сородичей, либо, что тоже возможно, их просто не понимают.
У меня есть теория, что хортов банально устраивает сложившийся порядок вещей. Эта раса при помощи людей контролирует свою численность. Цели очистить от конкурентов материк у них нет. Была бы — хорты пришли бы к побережью совершенно другими силами. Да и снежников бы извели под корень. Те уловки, что сейчас позволяют местным пережидать в укрытиях нашествия двуногой саранчи, не сработали бы против ведомых развитым разумом настолько многочисленных врагов.
В канву данных мыслей укладывается и поведение людей. Ни Храм, ни светская власть в лице ярлов и даже императора не ставит перед собой задач по полному очищению Предземья от хортов. И, если на материке подобное не осуществимо в принципе, ввиду обширности территорий и удалённости гнездовий приматов от моря, то на островах массовые карательные походы могли бы принести результат.
Хотя, конечно, и тут есть свои нюансы и сложности. У хортов имеется ещё одна полезная способность — при надобности они впадают в спячку, в которой могут пребывать едва ли не годами. И это не тот сон, в котором охватывает зимой большую часть местной фауны. Заснувших можно будить.
На том же Муне ярл время от времени выводит дружину в походы к гнездовьям приматов, которые расположены в самых труднодоступных местах среди гор и лесов, но отыскать все пещеры и схроны, где узнавшие об грозящей им опасности хорты погрузили себя в спасительный сон, очень сложно. Солдаты уходят, и пережившие облаву приматы выбираются из укрытий, разбуженные дежурившей стражей и снова начинают плодиться.
А размножаются хорты стремительно. Каждая самка два раза в год приносит приплод до десятка голов, и больше половины из особей дорастает до взрослых размеров. Случающиеся поздней весной и затем ранней осенью нашествия хортов как раз и завязаны на цикл их размножения. Стоит самкам разродиться, как детёныши позапрошлого выводка, девять из десятка которых самцы, почти полным составом отправляются в странствие за едой, опытом и почти всегда своей смертью.
Возвращаются из нашествий назад единицы, которых как раз и хватает на компенсацию естественной убыли. Часть хортов наверняка гибнет во время охоты и в окрестностях гнездовий. Хотя, доподлинно никому неизвестно, что происходит на морозном юге материка, где селятся приматы. Хортов большой земли нельзя ровнять с островными. Совсем другие масштабы и другие условия жизни. Если существуют старые особи, освоившие человеческий язык — а в школе данная сказка повторялась уже более уверенным тоном — то там может существовать и относительно развитое общество.
Впрочем, все эти теории не имеют для меня важности в практическом плане. Я здесь не для того, чтобы разбираться в деталях мироустройства Предземья. Кем бы ни были хорты, сюда они приходят стаей злобных тупых обезьян, представляя собой привычное стихийное бедствие, с которым люди давно научились справляться. Накатятся на форт, устелют землю под стенами волосатыми трупами и отхлынут остатками, чтобы, слившись с другими такими же, налететь потом новой волной.
Сейчас отобьём нападение, что в крепости сделать не сложно — и к следующему форту. Промежуток между навалами будет. Это не начало основного нашествия. Это — сбой системы. Непредвиденный фактор, от которых никто не застрахован. Но ничего. Мы потеряем лишь пару дней, а не месяц, что совсем не критично. Мои расчёты верны. Звёзды видят.
Глава шестая — Проклятая речь
— Стая большая. Идут быстро. Если не свернут на шестнадцатый, завтра будут у нас.
Усатый и коренастый начальник гарнизона собрал всех во внутреннем дворе. Около сотни солдат и почти вдвое больше обозников с хмурыми лицами слушали речь имперца. Шестнадцатый — это тот форт, что стоит у гор дальше по тракту. Наш семнадцатый. А всего таких крепостей вдоль побережья настроено аж пять десятков. И почти каждый из них в пору нашествий дважды в год подвергается нападениям хортов. Но сейчас-то как раз не пора ещё. Рано гадам. И не повезло оказаться на пути этих ранних именно нам. Или, наоборот, повезло. Так-то за высокими стенами форта нам ничего не угрожает. Обидно только, что время теряем.
— Бояться нам нечего, — повторил мои мысли усатый майор. — Думаю, многим из вас уже доводилось пережидать в крепостях разгул волосатых. В форте достаточно провизии, стрел, смолы, арбалетов, дров и всего, что ещё может потребоваться его защитникам, то есть нам с вами.
Тут он не оговорился. По имперским законам, все, кого нашествие хортов застигло в стенах форта, до завершения оного зачисляются в его гарнизон. И отказаться нельзя. На это время каждый, кем бы он ни был — исключения делаются только для знати, имперских чиновников и служителей Храма — превращаются в солдат, обязанных исполнять приказы командиров. Понятно, что всех не погонят на стены с оружием, но даже богатым купчихам найдётся работа. Кухарить на общей кухне, подносить стрелы. Да мало ли, что может
