Ад - удел живых (СИ) - Ливень Юрий

— Ты хоть расскажи, что ночью-то было! — поинтересовалась Ксения. — Я Дениса сама была готова убить, когда он к тебе не пустил, и таблетками накормил, насильно!

— Не помню… — ответил жене Игорь, снова понурившись. — Сначала пить хотелось, потом жрать… Помню ванную, помню вкус крови во рту, больше ничего… Не помню…

Просидев за разговорами ещё пару часов, мы так и не решили, что делать дальше. Беседу остановил заторопившийся Виктор.

— Я ехать должен, ребята… — решительно сказал Бэтэр. — К семье надо, вы тут и без меня справитесь. Мои же, совсем одни…

— Витя, ты ж не спал! Ночью из Москвы ехал, вина выпил, останься до завтра! Поспишь, а завтра утром выедешь! — предложила Ксения. — Тебе несколько дней в пути придется трястись, так отоспись перед дорогой!

— Нет, надо спешить… Я и так задержался, хотел передать кое-что Денису, и сразу уехать. А у вас тут такое… Камрад, пошли, проведешь меня, и я поеду. — Бэтэр спешно встал из-за стола.

Когда все попрощались с Виктором, мы оделись, взяли баулы и вышли в подъезд. Выйдя во двор, я первым делом осмотрелся по сторонам, заметив лишь бабку-цветочницу, стоящую на своей клумбе. Бэтэр открыл машину, повозился там немного, затем вытащил небольшой сверток.

— Держи, тут полцинка армейской «семерки». Надеюсь, не пригодится. Если все затихнет, заныкай куда-нибудь, запас карман не тянет. Бывай, Полено! Надеюсь, ещё свидимся!

Попрощавшись с другом, я сунул под мышку увесистый пакет, кивнул на прощание выруливавшему задним ходом Бэтэру и вошел в подъезд, намереваясь пойти вверх, но, вделав шаг, замер. По городу покатилось эхо взвывших сирен гражданской обороны, тягуче-тревожно извещавших о приходе Большой Беды.

Взлетев к себе, я застал Лукина и девушек, молчащих, замерших как истуканы. Они вслушивались в вой сирен, с испугом в глазах. Стоило мне войти в комнату, как Алька со слезами бросилась ко мне, крепко обняла и тихонько заплакала. Лукин положил свою ладонь на руку жены, легонько сжав, она же, смотрела на него с тоской во взгляде.

— Надо готовиться! — нарушил я тишину, когда сирены сделали паузу. — Кажется, все серьезно! Игорь, одевайся, поедем за продуктами, у нас запасов нету. Девчонки, собирайте вещи, берите только самое удобное и необходимое, как в поход. Теплые вещи тоже. Платья, косметику, украшения не брать! Золото в карманы, все лекарства, какие найдете, в отдельный пакет. Все продукты, какие есть, в отдельную сумку! Зена, помоги Саньке приготовить все что есть в морозилке, ваша пустая. Готовить просто, быстро, без воды! Аля, позвони родителям, чтобы собирались, сейчас же! Игорь, за мной!

— Деня, мы что, куда-то уезжаем? — спросила моя подруга дрогнувшим голосом.

— Пока нет, но надо быть готовыми. Надеюсь, пронесет… — успокоил её, втайне надеясь, что так оно и будет. — Одно знаю точно, с продуктами будет туго. Воды наберите во всю посуду, ванны тоже налейте до краев!

В спальной, в шкафу, стоял мой сейф с оружием. Открыв его, я достал карабин «Сайга-12», пару магазинов, две пачки патронов с картечью. Бросив все это на кровать, задумчиво посмотрел на оставшуюся в сейфе «Сайгу-МК», но взял служебный «ИЖ-71» с кобурой и патронами.

— Стрелять приходилось? — спросил я Игоря. — Из чего?

— Ну… Тридцать лет назад, в армии, один раз, из АКМ. Целых пять выстрелов! — смущенно ответил он.

— Пи…ц… — вздохнул я, поняв, что толку от него, как от бойца, маловато. — Бери Сайгу, это дробовик, она как «калаш». Заряжай магазины.

Пока он возился с одним магазином, я зарядил два пистолетных и один для карабина. Пересыпал остаток своих патронов и денежную заначку из сейфа в карманы, на всякий случай проинструктировал соседа, как заряжать, куда нажимать, как целиться. Глядя с болью в сердце, как этот кадет-переросток неловко повторяет мои движения, будто держит в руках не оружие, а какое-то бревно. Наконец, у него что-то получилось, и мы пошли во внешний, недружелюбный мир. Саня проводила нас взглядом, полным тревоги и печали, но отговаривать не пыталась. Захватив свои дорожные сумки, размеру которых позавидовал бы и Бэтэр, я дождался Игоря, тоже прихватившего баулы, и мы вышли во двор.

— Давай, поедем в твоем «Аутлендере»[16]. У меня машинка хоть и ходкая, но маленькая. — предложил я Лукину, тот кивнул и полез в свою машину.

— Денег взял много? — я вдруг вспомнил, что у моего друга одежда с чужого плеча, и та маловата.

— Много. На дом копил. — сухо ответил Игорь. — И на карточках, с кредитами, сумма приличная.

Следующие три часа мы колесили по городу, методично скупая необходимое. Ценники в магазинах неожиданно взлетели раза в два, а то и в три, однако, выручали деньги Лукина, мои закончились очень быстро. Одним из пунктов нашего шоппинга стал охотничий магазин, в котором я крепко поругался с хозяином, лично вставшим за кассу. Патроны и оружие, оказывается, указом МВД запретили продавать ещё вчера! Ну и как теперь от шатунов отбиваться, кулаками? Того и гляди, начнут шить уголовку за то, что упокоил каннибала навечно, идиоты… Сами, небось, попрятались в бункеры, с вооруженной до зубов охраной, а простым людям, как всегда, или в петлю, или в зубы к этим…

Пока Игорь вертел баранку, я несколько раз попытался дозвониться до Саньки и Бэтэра, узнать, как у них дела. Сеть перегружена, сеть перегружена… Хорошо, хоть работает пока!

На улицах творился хаос. Одни бежали с пакетами и сумками из магазинов, сметая с полок всё, что только можно. Другие бежали от шатунов, всё чаще попадавшихся на глаза. Некоторые из мертвецов ходили не так медленно, как рассказывал Витек, и не так, как было в видео очевидцев, но намного быстрее, почти как обычные люди. Выдавали их только мертвенно обвисшие серые лица и страшные раны, заметные издалека.

На дорогах тоже творилось невесть что. Туда-сюда проносились машины скорой помощи и милицейские патрули, надрывно завывая сиренами. Основные магистрали вмиг встали, забитые машинами, едущими во все стороны. Лукин то и дело выезжал на тротуары, пугая прохожих, чтобы не встать наглухо.

Мне удалось дозвониться до родителей, живущих в деревне, недалеко от переправы на Мышкин[17]. Хоть у них всё спокойно… Только слухи страшные по селу ходят, да им никто не верит. Как такое может быть, чтобы мертвяк встал и ходил? Пришлось поспорить с отцом, объяснив, что это эпидемия нового бешенства, заодно запретив приближаться к странно выглядящим и двигающимся людям, рассказав про помутневшие глаза и время от укуса до болезни. К счастью, удалось убедить, отец пообещал рассказать все односельчанам.

Когда немаленький салон «Аутлендера» заполнился до предела, мне даже пришлось взять сумку на руки, мы вернулись домой. Первым, что бросилось в глаза при въезде во двор, стала приметная «буханка» Одинца.

— Кажись, Витька вернулся… — заметил Игорь. — Что-то случилось, наверное.

Припарковавшись у подъезда, мы схватили по паре сумок и помчались ко мне. Войдя в квартиру, я увидел в коридоре Бэтэра, пакующего мои шмотки в дорожную сумку, сидя на полу. Алька выглянула из кухни, улыбнувшись и помахав приветливо рукой.

— Суки, бл*ди, козлы, шакалы, пид. сы, ненавижу, завалю, порву, гниды!.. — угрюмо матерился Виктор, методично трамбуя шмот.

— Бэтэр, привет! Что случилось? — спросил я, переводя дух, Лукин тем временем умчался за очередным грузом.

— Я их маму, и папу, и дедушку, и бабушку… Здоров, брат! Шакалы выезды из города закрыли, никого не впускают и не выпускают! Московский машинами забит в обе стороны, мосты за Волгу коробочками перекрыли, перед Пахмой[18] блок стоит. Пацаны на броне говорят, областная больница разрушена, ночью там бой был.

— Не кипятись, Витек… Денек тут посидишь, до завтра придумаем что-нибудь. Может, потише станет, не с боем же прорываться.

— А хоть и с боем! — свирепо рыкнул Бэтэр. — Стволов и патронов достаточно!