Большой мир (СИ) - Беляков Дмитрий Олегович
Разные живые существа Земли видели цвета по-разному, и если следовать логике этой вселенной, которая породила таких же двуногих, как и я — цвет маны не имеет значения.
Ладно, приму эту теорию как базу и не буду беспокоиться о своем представлении о ее цвете.
Я уже достаточно видел, как колдовали другие, и мог точно сказать, что они делали это с абсолютной легкостью. Значит ли это, что все эти существа контролируют свою ману?
Если верить сопящей наглой девице — да. Но ни Сорас, ни Леа и словом не обмолвились об этом нюансе. Они мне недоговаривали? Вряд ли. Леа попрыгунчиком скакала вокруг меня, ожидая, когда я начну проявлять структуры. Может, они считали, что я все это помню? Но я точно дал понять, что забыл магию и ее теорию.
Скорее всего, я просто не задал нужные вопросы.
Значит, теоретически, они этого не знают. Как же они тогда создавали структуры без контроля маны и «знаний устройства мира»?
Свитки. Черноглазая сказала, что не понимает, зачем они нужны. Да и я отнес их к контролирующему звену над разумными. Что это значит?
Правильно. Свитки как-то обходят контроль маны, позволяя создавать структуры автоматически. Леа говорила, что достаточно просто прочесть свиток, чтобы овладеть умением. Если привести аналогию с земным программированием, это напоминает прописанный в систему скрипт.
Свиток забивает нужный скрипт в подсознание нашего родненького дурачка, и разумный, по сути, не понимая нюансов, творит структуры. В этом уравнении не нужны знания ни о мире, ни о контроле над маной.
Воодушевившись этой теорией, я повёл плечами даже улыбнулся.
Что ж, как и говорила Леа, Шиадан знают обо всем этом, но для остальных это знание табу.
Черноглазая перевернулась на другой бок и продолжила раздражающе сопеть. Я рассматривал девицу и только сейчас задумался о том, кто же она такая и от какого жениха сбежала, раз раскидывается такой информацией. Я даже предположил, что она одна из Шиадан, но отбросил эту версию в топку, так как вряд ли бы такое существо оказалось в такой ситуации. Может, дочь одного из Шиадан, или одной.
В таком случае, мне следовало бы прямо сейчас встать и убираться подальше от этой бомбы без циферблата и смертельного отсчета.
Замотав головой, я решительно испарил трусливые мыслишки.
Либо я буду рисковать и получу шанс стать кем-то, либо моя жизнь в этом мире не будет отличаться от земной, за исключением отсутствия антибиотиков и нужды махать, судя по средневековым пейзажам, вилами.
Ладно. Мана.
Вспоминая рассказы Леа о смерти или сумасшествии, при попытках создать структуру без свитка, для меня начала проясняться суть контроля маны и ограничений Сосуда.
И это логично. Младенца тоже порой пеленают, чтобы не вывихнул себе руки, бесконтрольно размахивая ими. Никто в здравом уме не станет впервые делать сальто на голом асфальте, без тренировок на мягких матах и минимальном владении своими конечностями. Аналогий с телом и мозгом, в общем, можно привести тонну, но суть получается одна: тренировки и контроль.
Понимание устройства мира и создание структур, на основе этих знаний уже второй вопрос. Для начала — мана. А значит…
Хруст!
Я резко развернулся в сторону звука и увидел несколько светящихся желтым пар глаз за границей света. Эти глаза неотрывно смотрели в мою сторону, и мне стало сильно не по себе. Я не был готов сейчас сражаться с местными жителями. Закинув в полыхающий костер еще пару веток и наложив на тетиву стрелу, я почти молился, чтобы мои гости не поспешили рвануть на меня прямо сейчас.
Нужно было разбудить спящую девушку, но я не мог отвернуться от следящих за каждым моим движением глаз.
— Эй. Черноглазая, — сказал я громко. — Проснись.
Ноль реакции. Она только сильнее засопела и снова перевернулась. Может быть, после лечения амулетом непробиваемый сон — это побочный эффект? И именно поэтому она просила меня вернуться.
Вот чертовка. Использовала меня вслепую.
Я поднялся в полный рост и направил лук в сторону наблюдателей, но желтые светляки висели в темноте словно приклеенные.
— Уходите отсюда, — рыкнул я в темноту, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Хотя, на самом деле, спина уже была мокрой.
Как и ожидалось — никто меня просто так не послушал.
Дрогнуло пламя вслед за ветром и качнувшимися деревьями. Зашуршали листья, и нарисовалась еще одна пара желтых огоньков.
Я нервно чертыхнулся и, встав на одно колено, порылся в сумке, не отворачиваясь от пришельцев. Выудил тряпку и, спешно намотав ее на наконечник, поджёг её и выпустил стрелу в сторону желтых глаз. Буквально на секунду тусклый свет окрасил тьму, и мои глаза запечатлели три взрослых особи сероволков, которые, шугнувшись горящей стрелы, отпрыгнули назад.
— Гхрррр, — дал о себе знать один из хищников и снова скрылся во мраке.
Где-то каркнуло пернатое несчастье и, захлопав крыльями, убралось подальше от места разборки. За ним последовало еще, на вскидку, не меньше десятка хлопков, и мы с моими новыми-старыми друзьями снова остались наедине.
— Кыш, сказал! Сейчас я здоров и полон сил! И больше вы, твари, не отгрызете мне пальцы! — прорычал я в ответ.
Я подпалил еще один наконечник с тряпкой и выпустил стрелу. Сероволки сделали еще один прыжок назад и снова застыли. Огонь быстро тух, ведь тряпка не была пропитана ничем горючим, но даже такой огонь их отпугивал, что немного успокаивало.
Сменив тактику, я выхватил ветку из костра и швырнул ее в сторону сероволков. Потом еще и еще, пока не создал маленькую границу перед хищниками.
Пытаться их убить стрелами, было бы равносильно смертному приговору. Так как в этому случае они просто напали бы все вместе, и я просто не успел бы, с моими навыками владения луком, подарить стрелу каждому. А то и пару, ведь они достаточно живучие. Единственной возможностью в этой обстановке было заявить о себе, как о равноценной угрозе, сыграв на инстинкте самосохранения.
Раскидав еще пару горящих веток, я обновил дрова в костре и поблагодарил вселенную за свою запасливость. Сероволки ретировались на приличное расстояние и через пару минут вовсе скрылись, избавив меня от гипноза своих светящихся желтым глаз. В этом мире вообще многое светилось и заявляло о себе. Ничего не выглядело «обычным», словно магия, наполняющая все живое, таким образом проявлялась.
Постояв еще пару минут, я убедился, что вокруг пусто, и снова умостился под дерево, продолжая вертеть головой по сторонам.
Черноглазая резко заговорила во сне, что-то на своем, непонятно каком, и до чертиков напугав меня, чуть не схлопотала луком по голове.
— Дьявол тебя забери! — выругался я, глядя на ни о чем не подозревающее белокожее создание. Спящей она даже не выглядела такой гадиной.
Пытаясь успокоить сердцебиение, я присмотрелся к ее лицу повнимательнее и пытался понять, к какой из четырех рас она принадлежит.
Чернющие волосы, бледная кожа, острые уши, с двухсантиметровыми кисточками на конце и светящиеся голубым черные глаза. Глаза, по-видимому, светились не всегда, а только во время проявления каких-то способностей, так как после ее пробуждения они были просто черными.
Может, какая-то помесь. Типа фойре с эльфом? Возможно. Слишком мало я видел еще в этом мире разумных. Могло оказаться все, что угодно.
Отвлекшись, я достаточно успокоился и продолжил думы думать.
Сосуд, как говорил целитель, ограничивает выпуск маны. И как я предположил, ограничивает он ее именно для защиты самого разумного и, вследствие чего, самого себя. Это если придать сосуду образ некоего симбионта с запиленными в него правилами пользования, а не просто бездушного бурдюка с синей жидкостью.
Я сухо сглотнул, будто приблизился к чему-то важному.
Глава 15
Неужели контроль маны нужен не только для того, чтобы создавать структуры, но и для обнуления Сосуда? Если это так, то все становится на свои места.
