Большой мир (СИ) - Беляков Дмитрий Олегович
В местной траве я разбирался настолько же хорошо, как и в Земной — никак. Значит, нагреть металл и прижечь края раны было единственным выходом.
Черт, что бы я делал, если бы сам оказался в таком положении?
Пока нож краснел, я достал иглу и нить из неизвестного мне материала. Стерилизовать иглу также было нечем, так что, положив ее на покрасневшее лезвие, я стал ждать.
— Где ты этому научился? — спокойно спросила девушка.
— Не помню, — почти честно ответил я, стараясь не трясти рукой, чтобы не потерять иглу в пепле костра.
— Как это, не помнишь?
— Знаешь, что такое амнезия? — ответил я вопросом.
Она кивнула.
— Вот так и не помню.
Когда игла достаточно покраснела, я отвел нож от костра и дал ей остыть.
— Тут вода, — кинул я бурдюк дамочке. — Омой руки хотя бы ей и подержи иглу.
Она выполнила указание, и я снова вернулся к костру и ножу.
Я и правда не помню, откуда знаю, что нужно делать с раной, но как по мне — это должен знать каждый второй человек с Земли. Скорее всего, так и есть, но откуда это известно мне, я не помнил.
Закончив приготовления, я поднес лезвие к ране и кивнул черноглазой. Она сцепила зубы и отвернулась.
Зашипело. Кожа покраснела. Девушка застонала, но не отключилась.
Пока я штопал горячую кожу, я сомневался, что это все не сон. Я оказался в мире меча и магии. Почти стал едой сероволков. Убил двух человек. Прижег раскаленным ножом рану и сшивал ее иглой. Ах да, меня чуть не задушила та, которую я спас уже дважды.
Закончив с раной, я выудил из мешка кусок тряпки и, приложив ко шву, захлопнул часть ее комбеза. Привалился к тому же дереву, что и черноглазка, и выдохнул.
Это было не круто. Совсем не круто. Нужны амулеты и побольше.
После проделанного в воздухе повеяло средневековье, и я осознал, что нахожусь не просто в волшебном мире, а в обычном мире с магией. Здесь вовремя необработанная рана могла превратиться в гангрену или смерть. Ручные целители здесь вряд ли водились, а если и водились, то их круглосуточные услуги стоили очень дорого.
— Жива? — спросил девушку после пары минут молчания.
— Ага, — выдавила она.
Я поднялся и подкинул дров в костер. Ночь уже давно вошла в свои права и очень не хотелось случайно потерять огонь. Звезды, как всегда, превратили небо в усыпанную бриллиантами черную ткань, а два белых огромных блина, исчерченных линиями и кратерами, не мигая, разглядывали ничтожных существ, разбегающихся при их взоре.
— Ты откуда такая прилетела? — спросил я.
— А ну, сбежала я. Из дома, — ответила черноглазка неуверенно.
— А че сбежала, замуж не захотела? — усмехнулся я классике.
— Ага. Именно, — ответила она вполне серьезно. — Отец хотел отдать за нелюбимого, вот я и сбежала.
Мы говорили так спокойно и неспешно, будто два приятеля на ночевке у костра. Ощущение противоречия заполнило мои чувства.
— А что с челноком? — спросил я.
— Чело… нком?
— Да, шатл твой. Корабль для перелетов.
— Аааа, ну это. Подбили, эти, наемники жениха, — снова как-то невнятно сказала черноглазка.
Я удивился такому повороту:
— Неплохо так женишок обиделся, видимо.
— Ничего, переобидится, — усмехнулась она.
На пару минут повисла тишина. Я снова пялился в небо и прислушивался к лесным звукам. Признаться, даже не представлял, что делать, если в такую вот ночь появится стая голодных сероволков или Кродас. Я его еще не видел, но раз Ройан тогда остановился, значит бояться стоит. Других хищников я не опасался. Насколько мне было известно, в этих лесах в свое время первые поселенцы вырезали почти все, что рычало и нападало. Вся монстрятина осталась на неизведанных территориях. А здесь так, мелочь, по меркам прошлого. Тем не менее, спящего путника может и местная лисица погрызть. Да и лисицами их сложно назвать, просто самое подходящее по виду животное с Земли. Они здесь более дикие, крупные и агрессивные, чем на Земле. На Фариде, вообще, все звери намного крупнее.
— Так и почему ты не разжег огонь магией? — внезапно спросила вяло девушка. Видимо, падала в сон. И не мудрено, после пережитого-то.
— Не умею, — выдохнул я.
— Как это?
— Ну как-как, не знаю структур, — как с ребенком разговаривал я.
— Аааа, ясно. А почему не знаешь?
«Дура что ли?» — хотелось спросить.
Мне даже подумалось, что снова издевается, но глянув в ее сторону, понял, что это был бы верх тупости с ее стороны.
Я глубоко вдохнул:
— Не выучил свитки еще. Амнезия отбила память, и я забыл, что знал. Все забыл о магии. Да и не огненный я.
— Ну, создай снова, — просто ответила, следом зевнув от души.
Я завис.
— Нет свитков, говорю тебе.
Треснул костер.
Она спросила:
— Зачем вообще эти свитки нужны?
— Ну, во-первых, — тяжело выдохнул, — чтобы поднять ступень Сосуда, а потом учить структуры по ним.
— Это я поняла, — невнятно сказал девушка, — но я не понимаю, зачем для этого нужны какие-то свитки, если… есть контроль маны и… знание… устройства ми... рра…
Последний зевок отправил ее в сон, а меня в стратосферу. Как обычно бывает во время каких-то откровений: мурашки проскандировали революцию по спине, а в груди заполыхало пламя похлеще костра. Я повернулся к девушке, но она спала, как в не себя. Хотелось разбудить, растормошить, как следует встряхнуть и заставить сказать больше. Вынудить рассказать и разъяснить каждое слово, которое покинуло ее наглый ротик.
Но я сдержался. Я медленно вдохнул и сдержался. Завтра будет день. Сейчас же ей нужно было отдохнуть и выспаться. А потом… потом я взыщу с нее все долги.
Глава 14
Уснуть, конечно же, после такого я бы не смог. Даже если бы вокруг был не густой лес, а бетонные стены однокомнатной квартирки где-нибудь в центре Вайнхентена. Вопрос был слишком будоражащим сознание.
Тем не менее, то и дело пробивающиеся позывные местного зверья сквозь мягкий шепот ветра не давали мне нормально сосредоточиться. Шелест листьев говорил о чьем-то присутствии за границей прыгающего света костра, и мне приходилось быть настороже, держа под рукой лук и обнаженный клинок Хряка.
Незнакомка сопела в обе ноздри, а меня так и порывало сделать что-нибудь громкое, чтобы «случайно» разбудить.
Какого черта она вообще уснула?
Ладно. Я подбросил веток в костер да потолще и решил все-таки рискнуть отвлечься.
— Устройство мира, да? — тихо пробубнил я под нос.
По рассказам Леа и Сораса, мана — это всего лишь производное Кель. Кель же, в свою очередь, нечто первозданное, что было до всего. Благодаря ему, по легендам, началось упорядочивание хаоса, что бы это ни значило.
Я не помнил, чтобы когда-то задумывался о сотворении вселенной, большом взрыве или божественной руке. Размышлять об этом в мире без магии было уделом людей науки или религиозных сект. Я же точно не знал ни одного псалма и не помнил никаких деталей устройства мира, вследствие большого бума. Кроме общих знаний о наличии этих доктрин.
Но одно я знал точно: все в мире состоит из атомов. Атомы из ядер и электронов, а сами ядра из более мелких частиц — протонов и нейтронов. Что мне это дает в этой вселенной?
Хм. По идее, мана, как и Кель, тоже должны из чего-то состоять, а значит, либо это те же, но какие-то другие атомы, либо что-то абсолютно новое.
Что-то мельче ядра атома и его составляющих.
— Черт, не туда, — закряхтел я, когда голова начала дымиться от попыток представить себе это вещество.
Контроль маны.
Мана это магия, которая выходит из существ. Если она также состоит из каких-то частиц, значит она должна быть осязаема, что подтверждается тем же Сорасом, руки которого испускали голубоватый свет. Удивительное совпадение. Мана из Земного фэнтези тоже зачастую синего оттенка.
Но цвет, по сути, это лишь воспринятые глазом волны света разного спектра. Конечно, в земной физике понятие цвета намного глубже, но сейчас это не так важно. Надеюсь.
