Джеймс Фрей - Вызов
– Плохо, что ни одного не убили, – сокрушается Яго, пока они тихонько спускаются по лестнице. И потирает шею, где пальцы Маккавея оставили кольцо синяков.
– Еще успеем, – говорит Сара. Она понимает, что они стали хорошей командой, но не уверена, что команда как явление уместна в Последней Игре. И все же Яго завоевал ее симпатию. К тому же он ей помогал и, что еще важнее, оказался верным. А еще Сара знает, что нравится ему. Она думает, можно ли будет этим воспользоваться. И хочет ли она этим пользоваться.
– Еще раз увижу этого набатейца… – Яго умолкает и сплевывает на пол.
Вниз, вниз, вниз.
Спустившись, они проверяют, чисто ли на горизонте. Выходят из пагоды и направляются в сторону дороги, стараясь держаться в тени. Сара и представить себе не может, что не более 30 минут назад здесь был парень из Омахи, которого она все еще любит.
И ни Сара, ни Яго не подозревают, что из окна за ними наблюдает Ань Лю, изготовитель хитроумных бомб, который прошел через портал после Эшлинг.
Наблюдает и наводит на них длинный металлический предмет.
Это какая-то палочка.
Антенна.
Микрофон.
Хитрая – хлоп — подлая – хлоп — коварная – хлоп! – штуковина.
Тиёко Такеда
Китай, горы Циньлин, Великая белая пирамида
Тиёко Такеда крадется через лес. Она видела, как Ань Лю начал взрывать бомбы, – смотрела и улыбалась. По ее мнению, это был прекрасный ход. Просто прекрасный.
Смерть и полный беспредел – что может быть лучше, если хочешь заморочить всем головы и скрыть свои истинные намерения?
Тиёко следит за ольмеком и кахокийкой, которые пробираются к пирамиде. Она – справа от них, к востоку, ее движения беззвучны. Туда же бежит и набатеец, но ольмек с кахокийкой его не замечают.
А вот Тиёко заметила. Потом она видит, как девочка из Шумера тоже входит в таинственную пирамиду и сливается с ртутной стеной.
Великая белая пирамида очень о многом говорит Тиёко Такеде, немой из древнейшего народа Му Игроку 2-й Линии. Даже просто смотреть на этот памятник – уже большая честь. Это космическая веха, веха истории, общности. Тиёко знает, чем эти пирамиды были в древности для Хранителей Игры: причальными столбами для их кораблей, порталами, источниками энергии. И быть может, когда-нибудь, после того как все еще несколько раз изменится, так будет снова. Эти постройки или их останки сохранились в Китае, Египте, Шумере, Европе, Индии и в обеих Америках. Многие из них уже рассыпались, другие занесло землей, а на земле выросли леса. Другие были осквернены людьми, этими невеждами, не заслуживающими выжить после События. А некоторые – как например, этот нетронутый экземпляр, – даже не открыты. Но именно эта пирамида – совершеннее всех.
Ее не осквернили ни руки, ни ум человеческий. Ее не тронули ни дождь, ни ветер. Она не источена корнями, не изъедена почвой. Ее не сотрясали ни землетрясения, ни извержения вулканов. Эта пирамида – особенная.
Будь это возможно, Тиёко осталась бы здесь и любовалась ею неделю, две, три. Разобралась бы с ее пропорциями. Измерила бы ее площадь. Перерисовала бы украшающие ее знаки. Попыталась бы их расшифровать. Но она не может этого себе позволить.
Игра началась.
И Тиёко должна следить за остальными Игроками. На плечах висят веревки-ходзё. Бросала она их лишь для того, чтобы отвлечь внимание, – с той же целью, с которой Ань использовал взрывчатку. Они, конечно, оказались не столь эффективными, но свою задачу выполнили. Ходзё лишь служили прикрытием, которое позволило ей метнуть крошечный дротик с чипом в шею Яго. Ему, наверное, показалось, что просто комар прожужжал.
Яго Тлалок, ольмек. Он явно объединился с Сарой Алопай, кахокийкой. Два Игрока из древнеамериканских индейских родов. Тиёко наблюдает, как они приближаются к пирамиде. Она так близко, что слышит их голоса, но слов разобрать не может. Следом за ними хромает Маккавей. Яго с Сарой его все еще не заметили. А вслед за набатейцем идет Эшлинг Копп. Кто кого поймает, кто с кем сразится, кто умрет?
Ольмек пропускает кахокийку в дверь. И они исчезают, словно по мановению волшебной палочки. Тиёко ускоряет шаг, надеясь успеть раньше Маккавея, но тот слишком уж близко. Она знает то, чего не знают другие: у Сары с Яго – диск, и за ними надо следить. Потомки My поклоняются дискам как священным и таинственным символам. И тот, что достался Яго, Тиёко узнала мгновенно: это один из дисков Байан-Кара-Улы, которые давным-давно упали с небес на землю. На этих дисках – информация и знания, подсказки и указания.
Тиёко понимает, что надо идти за диском. Если он перейдет к другому Игроку, она последует за другим Игроком. И так – до тех пор, пока не подвернется случай его украсть. Тиёко знает, что диск приведет к Ключу Земли. И ей известно, что понимает это одна она.
Потому что именно такую подсказку оставил у нее в сознании кеплер 22b. Простую и ясную, безо всяких шифров: «Ты – из народа My. А значит, ты одна понимаешь, куда приведет этот диск».
На глазах у Тиёко Маккавей подходит к пирамиде и, пошатываясь, скрывается в дверном проеме. Меньше чем через минуту за ним последует Эшлинг. Никто из них так и не заметил, что за ними беззвучно наблюдает Тиёко. Она войдет следом за кельткой. А пока она выжидает. По-видимому, ей осталась всего минута, чтобы провести ее рядом с этой величественной сверкающей пирамидой. Девушка кланяется ей, выражая почтение и восхищение, погружаясь в тихое мгновение наедине с этим чудом и благодаря ее за то, что она есть.
Но тут покой Тиёко нарушает какой-то резкий звук вдалеке. Девушка инстинктивно падает. Там, где только что находилось ее сердце, проносится стрела.
Кто-то ее все же заметил.
Мальчишка.
Байцахан.
Тиёко прикидывает: между кромкой леса и порталом – семь больших шагов открытого пространства. Рисковать она не будет, ее могут подстрелить. Но надо сменить местоположение, иначе мальчишка в нее попадет. Тиёко ползет вперед. Следующая стрела пронзает землю неподалеку, но это был выстрел наугад. Тиёко уверена, что Байцахан ее больше не видит.
Она добирается до толстого дерева, становится за ним и мысленно прослеживает траектории летевших в нее стрел. Вычислив точку, из которой они были пущены, она видит и мальчишку: тот сидит среди деревьев на корточках. До мальчишки примерно 90 футов.
Нанести удар можно вполне.
Тиёко лезет в карман куртки и достает пять титановых сюрикенов, острых, как бритвы. Пальцы пускаются в пляс, и звездочки раскладываются веером, словно карты.
Тиёко подбрасывает одну из них и ловит второй рукой.
Она никогда не действует безрассудно. Убийство она понимает как плод союза возможности и необходимости. Жизнь она не ценит, но убийство для нее все же не пустяк. Мы ведь люди. У каждого всего одна жизнь, которую надо почитать. И прежде чем лишить другого человека жизни, всегда надо всё как следует взвесить.
Тиёко начинает тихо спускаться с холма, оставив пирамиду позади. Усилием воли она держит глаза широко открытыми, хотя зарево огня все еще слишком яркое. Остановившись возле упавшего дерева, девушка ставит на него левую ногу и делает первый бросок.
Она застала мальчишку врасплох.
Почти.
В самый последний момент Байцахан падает ничком. Сюрикен пролетает у него над головой и впивается в дерево.
Тиёко дышит.
Стоит неподвижно.
Ждет.
Краем глаза она замечает, как Эшлинг Копп входит в портал.
А Байцахан встает, подставляясь, накладывает стрелу на тетиву и лихорадочно оглядывается в поисках Тиёко.
Дурачок.
Девушка бросает вторую звездочку, и та вонзается ему во внешнюю сторону плеча, уходя глубоко в плоть.
Байцахан вскрикивает.
Она снова перемещается – так, чтобы оказаться прямо напротив двери. Бросает еще одну шестиконечную звездочку, которая, беззвучно вращаясь, превращается в дисковую пилу, нацеленную мальчишке прямо в лоб. Но внезапный порыв ветра меняет курс сюрикена, и тот лишь чиркает по макушке, снимая кусок плоти и волос.
Байцахан снова вскрикивает – на сей раз с угрозой в голосе – и в отчаянии пускает в темноту еще одну стрелу.
Тиёко позволяет себе вдохнуть воздуха. Ветер стихает. Девушка поворачивается к пирамиде, делает прыжок с переворотом через большой камень и из положения ногами вверх мечет последний сюрикен в этого противного мальчишку с одним-единственным именем – в Байцахана, дунху 13-й Линии.
Приземлившись на ноги, она беззвучно врывается в таинственную дверь. Попала ли она в цель – неизвестно. Но ей все равно. Мальчишка слишком безрассуден, такой долго не продержится. Если его не убила она, это сделает кто-нибудь другой.
Тиёко оказывается в той же потайной комнате, где все они встретились впервые. Переход ее не дезориентирует, как остальных. Девушка тихонько подкрадывается к двери, спускается по лестнице и видит, как Эшлинг выходит из главной залы под крышей пагоды. Тиёко ждет, а потом, прижимаясь к стене, огибает комнату по периметру – неслышно и скрытно, как призрак. Она не замечает парочку, висящую на балках под потолком, – а они не замечают ее. Так она и уходит – незамеченной.
