Евгений Шкиль - Стражи Красного Ренессанса
Сделав еще одну неудачную попытку дозвониться до Маши, звеньевой вернулся в зал. Стражи вняли настоятельному совету шефа и перестали препираться. Помрачневший Леша, ковырял вилкой в тарелке, Джохар, что‑то бормоча про янычар, наливал себе очередную порцию абсента, а Марик, уставившись в минипланшет, сказал:
— Нашел, давай, декламируй.
Влад ухмыльнулся, прикрыл веки и заговорил:
— Внимание, начало цитаты: «Было бы большим заблуждением утверждать, что Россия в эпоху Реставрации отставала от Запада. Это весьма распространенная и, к сожалению, зачастую культивируемая ошибка. С таким же успехом можно заявить, что камерный петух отстает в своем развитии от вора в законе. Но вот он сейчас поднатужится, зашьет себе очко и станет самым крутым перцем на зоне. Глупость, не правда ли? Чтобы стать главным, нужно создать свою зону со своими понятиями, а уж потом смотреть, круче ты или нет соседних сборищ урок. В двадцатом веке существовало два лагеря: один с либеральными, другой с социалистическими правилами игры. И СССР действительно отставал от Запада, ибо он был независим. Но когда советская зона распалась, влившись в либеральную, и нашей стране отвели место возле параши с незавидной ролью посасывать трубу ради чужого удовольствия, вопрос о догоняющем развитии стал некорректен, потому как шестерка или тем более петух не способны соревноваться с хозяином. А паразитирующий на постсоветском пространстве класс перерожденцев мог показывать свою суверенность только одним способом: иногда, набравшись храбрости, заглатывать у блатного дяди на пару сантиметров меньше, тем самым как бы проявляя независимую геополитическую позицию вафлера по отношению к международному пахану». Конец цитаты. Кирилл Константинович Кашин. Полное собрание сочинений. Том седьмой. Статья: «Отрицалово на зоне мирового империализма — жизнь по понятиям и без». Страница семьдесят семь.
— Охренеть! — восхитился Марик. — Точь — в-точь до буковки. Слушай, Владонище, ты нереально крут! Как у тебя это только получается.
— Секрет прост: я знаю чит — коды от этой жизни, — улыбнулся Черноземов.
Роберт вдруг ощутил смутное чувство тревоги. Какое‑то подобие дежавю. Да, будто он постоянно слышит и видит одно и то же. Но вот что именно повторяется звеньевой не мог понять.
— Мне пора, — неожиданно выпалил Леша Планкин, поднимаясь со стула. — Мне завтра, точнее уже сегодня в Киев ехать к маме.
— Ты меня только с собой не забудь захватить, — сказал Влад.
— Не забуду, — ответил Леша.
— Слушайте, — Марик закурил, — может и мне с вами до Киева прокатиться?
— Нет! — резко отрезал Планкин. — Тебя я в свою машину не посажу.
— Ой, да ладно, ты что обиделся? — Марик натянуто улыбнулся. — Это из‑за того, что я тебя мудаком назвал? Ну тогда прости, конечно, никакой ты не мудак. Ты самый лучший парень на свете.
— Нет!!! — настойчиво повторил Леша. — Хочется в Киев, садись в самолет или на поезд, или в автобус, а тебя я не повезу!
— Ну дело твое, — Марик нарочито равнодушно пожал плечами, — поеду значит домой в Питер.
Разумеется, упорство Планкина было не случайно. Он совсем не хотел по дороге в родной город стать жертвой перекрестных нападок двух законченных циников.
Роберт решил, что ему тоже пора.
— Пожалуй, я пойду, — сказал он, — у меня завтра дела. Парни, спасибо всем за работу и не забываем, сборы через неделю.
* * *В отличие от Леши звеньевой не стал вызывать такси, а прошелся до гостиницы пешком. Погода к тому располагала. Ночная прохлада остудила августовский зной, а сквозь легкое неоновое свечение фонарей были видны мерцающие звезды. Роберт любил Южное Бутово — один из самых спокойных районов Советской Конфедерации.
Когда звеньевой после пятнадцатиминутной прогулки вошел в холл гостиницы, за стойкой регистратуры его встретил администратор, худощавый паренек с уродски выпирающим кадыком, который сухо улыбнувшись, поприветствовал клиента:
— Доброй ночи, гражданин.
— Доброй, — сказал Гордеев, — надеюсь, места у вас остались?
— Разумеется, — администратор снова растянулся в дежурной улыбке, — номер какого класса вы желаете?
— Самый дешевый с минимумом услуг, мне только переночевать.
Паренек с грациозной быстротой поводил тонкими пальцами по сенсорной клавиатуре компьютера и, откашлявшись, спросил:
— Номер семь на первом этаже вас устроит? В нем имеются одно спальное место, минихолодильник, кондиционер. Душ и электронный ключ отсутствуют. Нет также встроенного киберкона и доступа к ультранету.
— Устроит.
— Ваш паспорт, гражданин, — администратор протянул костлявую руку к стражу.
Роберт, вытащил из кармана пластиковую карточку и замер. Опять… опять ему показалось, что нечто в его жизни с назойливой регулярностью повторяется. Какой‑то неуловимый символ постоянно преследует стража. Роберт сглотнул тяжелый ком.
— Гражданин, — донесся до Гордеева далекий голос, — с вами все в порядке?
Только сейчас Роберт сообразил, что вцепился мертвой хваткой в паспорт, за другой конец которого держался администратор.
— Да, простите, — страж разжал руку, — ничего страшного. Я просто устал. Все эти ботанические семинары…
— Понимаю, — улыбнулся администратор, положив пластиковую карточку на светло — зеленый квадрат валидатора, — работа на благо отечества всегда отнимает много сил. Вы, — паренек, сощурившись, уставился в монитор, — товарищ Гордеев, как я понимаю, биолог по профессии.
Роберт тяжело вздохнул. Ну вот, не хватало еще лишних расспросов.
— Да, живу в Ростове — на — Дону, приехал на семинар в Москву, а в Южном Бутово оказался, поскольку здесь я и мои коллеги частенько отмечаем встречи, — произнес страж с легким раздражением.
— Вам совершенно необязательно объясняться передо мной, — извиняюще улыбнулся администратор, — это ваше личное дело, гражданин. Какую форму оплаты предпочитаете?
— Снимите с личного счета.
Спустя три минуты Роберт шел по коридору с ключами от номера. Когда он остановился напротив двери с прикрученной к ней семеркой, его неожиданно ослепила догадка. Ну конечно, семерка! В последние дни, его постоянно преследует эта цифра в тех или иных сочетаниях. Ему снился жуткий сон с китайской императрицей У Цзетянь, которая кричала, что ей всего лишь семьдесят семь лет, и не до конца уничтоженная заготовка шипела, почти цитируя Евангелие, о семи по семьдесят семь раз. Ну ладно, это личное, субъективное, можно посчитать игрой бессознательного, но почему, например, Влад, решив козырнуть фотографической памятью, выбрал именно седьмой том и семьдесят седьмую страницу Полного собрания сочинений Кашина? И киберкон в Ростове, на покупке которого настояла Маша. Роберт, не особо вдаваясь в достоинства и недостатки той или иной модели, купил первую попавшуюся — Линда 7–МА77…
Гордеев, устыдившись фантомных страхов, одернул себя. Все это просто совпадения. Глупо бояться теней!
Мысли о покупке киберкона заставили стража вспомнить о возлюбленной. Он достал минипланшет и, решив, что компьютер, возможно, неправильно распознает голос, набрал номер вручную. Но результат оказался тем же: абонент вне зоны доступа.
Когда Роберт открыл дверь, в лицо ему ударил горячий застоявшийся воздух давно непроветриваемого однокомнатного бокса. Страж уже хотел войти внутрь, как вдруг ему показалось, что там, во тьме комнаты, кто‑то есть. Рефлекторно Гордеев схватился за то место, где должна быть кобура с пистолетом, и, пожалуй, впервые он пожалел, что не имеет привычки носить с собой оружие.
«Это паранойя. Это чертова паранойя! — разозлился на самого себя Роберт. — Там никого и ничего нет».
Немного помешкав, страж решительно вошел в удушливую темноту, от спертого воздуха немного закружилась голова.
«Тебе от меня так просто не избавиться», — послышался неразборчивый шепот.
— Дерьмо! — рыкнул страж, судорожно шаря по невидимой стене рукой. — Ты не существуешь!
«Тогда с кем ты разговариваешь?»
— Заткнись!!!
Наконец, Гордеев нащупал выключатель и зажег свет. Разумеется, в помещении никого не было. Окно площадью в два квадратных метра, кровать, холодильник размером с половину человеческого роста и столик, на котором лежал пульт от кондиционера. И никаких призраков. Роберт стер со лба пот. Все завтра сдам полномочия куратору и на полгода отдыхать…
В этот миг в дверь кто‑то резко постучал, отчего Гордеев содрогнулся всем телом.
— Войдите, — прохрипел страж, злясь на свои расшатанные нервы.
В комнату пропихнулась широколицая толстушка с комплектом постельного белья.
— Товарищ Гордеев? — спросила она, глупо улыбаясь.
— Он самый.
— Я вам тут…
— Положите простыни на кровать, я сам застелю, — оборвал Роберт толстушку.
