Александр Тихонов - Кремль 2222. Легенды выживших (сборник)
Бросок. Стальные крючья впились в парапет. Тренированное тело одним махом преодолело подъем.
Девяносто семь…
Кощей поискал глазами лестницу во двор. Ага. Она в ста шагах правее. Ее наверняка видит соседний часовой. Значит, забудем про нее. Придется вновь воспользоваться веревкой.
Но, прежде чем спуститься, маркитант торопливо осмотрел пулеметную позицию, площадку с баллистой, а затем быстро оглядел двор. Взгляд зафиксировал пустяковые, для неопытного человека, детали. Подъемный ковш с системой блоков. Рядом снаряды для баллисты: грубо обтесанные каменные ядра, и даже куски железобетона, явно принесенные из ближайших руин. По соседству ящик с сеном и ветошью. Во время боя сеном обвязывают снаряды и с помощью ковша подают на стену к баллисте. Затем поджигают и отправляют огненный подарок врагам.
Девяносто два…
Взгляд маркитанта заскользил дальше. Заметил тележку с бочками возле длинного бревенчатого здания. Похоже, это курильница, где гонят бухло. Именно там держат брата – вместе с другими рабами, которые заняты на производстве самогона. На ночь невольников приковывают к стенам внутри здания. Рабов там немного – два-три. Поэтому их не охраняют, справедливо полагая, что самостоятельно им не вырваться из железных оков.
Большая часть рабов задействована на расчистке руин и производстве селитры. На ночь их запирают в специальный загон. И вот там охрана уже есть. Но загон расположен в стороне от крепостной стены и курильницы.
Все это рассказал Кощею перед смертью Килл, после того как вдосталь нахрипелся от боли. Он же нарисовал маркитанту схему крепости. И, похоже, на этот раз не обманул.
Судя по таре, в том здании и впрямь делают брагу. В бочках не иначе первач, приготовленный к отправке савеловским маркитантам. Жаль, что тележка стоит далековато от внешней стены крепости, зато на пригорке, хоть и пологом. Сейчас тележку фиксируют подпорки, но, если их выбить, она покатится примерно в нужном направлении. Надо ее только чуточку развернуть.
Что ж… Тележка и станет первой костяшкой в череде падающих фишек домино…
Маркитант машинально сжал в ладони зажигалку. Принцип домино. Пользоваться им научил Кощея отец. Одна падающая костяшка неизбежно увлечет за собой другие. Так и в жизни. Если правильно выстроить цепочку событий, то каждое предыдущее будет провоцировать наступление следующего…
Восемьдесят семь…
Теперь позаботимся о «Корде». Кощей размотал с пояса длинный фитиль, сплетенный из горюн-травы. Один конец фитиля венчал пучок сухой травы. Маркитант положил его в ящик со снаряженными пулеметными лентами. Сунул туда же свою единственную гранату. Затем протянул фитиль поперек галереи боевого хода, заталкивая в щель между досок так, чтобы скрыть от посторонних глаз. Свободный конец спустил вниз по стене к ящику с сеном.
Фитиль такой длины будет гореть примерно полминуты. Если повезет, тлеющий огонек не заметят, и тогда подрыв боеприпасов произойдет в нужный момент.
Семьдесят один…
Драгоценное время утекало как вода сквозь пальцы.
Кощей подхватил труп часового и спустил его со стены во двор. Следом соскользнул сам.
Шестьдесят четыре…
Маркитант подскочил к ящику с сеном, запихал за пазуху пук сухой травы и несколько кусков ветоши. Затем взвалил труп на плечо и, крадучись, двинулся к тележке с бочками.
Пятьдесят пять…
Территорию крепости освещали редкие масляные фонари, но темных уголков оставалось полным-полно. Во дворе было безлюдно. Большинство вормов спали. Поэтому пока присутствие чужака осталось незамеченным.
Тревогу поднимут, когда обнаружат пропажу часового. А это произойдет меньше чем через минуту. Впрочем, возможно, удастся выиграть еще немного времени. Именно для этого Кощей и тащил с собой труп. Маркитант положил мертвое тело возле телеги с бочками, а сам приблизился к двери курильницы и остановился, прислушиваясь. Вдруг Килл соврал и там тоже есть охранник?
Но все было тихо. Дверь снаружи запиралась на засов. Снять его – дело одного мгновения.
Сорок восемь…
Кощей переступил порог курильницы. Внутри было темно, хоть глаз выколи. Но прибор ночного видения не подвел – маркитант быстро обнаружил в углу два скрюченных силуэта. Прикованные толстыми цепями за руки и за ноги к стене, люди спали в неудобных позах. Измученные дневным трудом, они даже не проснулись, когда Кощей подошел к ним вплотную.
Сердце молодого маркитанта забилось сильнее – он узнал в одном из пленников брата. Второй был ему незнаком.
– Стас, – ладонь Кощея осторожно потрепала брата по плечу. Тот застонал, завозился. Открыл глаза. Узнал…
– Тоха!.. Антон!.. Ты! Пришел все-таки, – пленник всхлипнул от избытка чувств и весьма громко звякнул цепью.
– Тихо, – цыкнул на него Кощей и кивнул на второго узника: – Этого разбудишь.
Но было поздно.
– Я не сплю, – внезапно бодрым голосом заявил незнакомец. – А ты Кощей, да? Стас рассказывал про тебя. Говорил, что ты обязательно придешь… Кстати, меня Ксаном кличут… А как ты собираешься освободить нас? Эти цепи так просто не разорвать.
Кощей проигнорировал болтливого раба. Снял ПНВ, зажег небольшой химический фонарь. Осветил кандалы брата. Велел ему:
– Сиди, не шевелись, – затем снял с пояса керамическую флягу с царской водкой.[4] Аккуратно открутил крышку и налил оранжевую жидкость в пазы замков. Осторожно закрыл крышку, вернул флягу на место. – Скоро подействует. А пока сиди тихо и жди.
Кощей собирался погасить фонарь, но Ксан остановил его резким возгласом:
– Значит, меня ты освобождать не собираешься?
– Нет, – отрезал маркитант. Времени на разговоры и лишние телодвижения не было. Этого самого Ксана освобождать просто некогда, счет идет на секунды. Да и царской водки на него жаль, а по-другому кандалы не снять. Разве что выстрелить в них, но цепи слишком толстые, их хрен перешибешь. Только зря дефицитный боезапас тратить.
– Без меня и вы не уйдете, – предупредил Ксан. – Я буду кричать.
– Не будешь, – Кощей обнажил нож и шагнул к нему.
– Погоди! – Даже в неверном свете фонаря было видно, как побледнел пленник. – Я заплачу за свою свободу! Заплачу!
– Чем?
– Картой! Я из-за МКАДа! Знаю, как туда пройти, – торопливо выпалил Ксан.
– Лады, – Кощей коротко кивнул и вновь потянулся за флягой с царской водкой. Цена сто́ящая. Придется уходить втроем.
«Двадцать пять», – напомнил внутренний метроном.
– Ждите. И не вылезайте, что бы ни случилось, – скороговоркой велел пленникам Кощей. – Начнется тревога, к вам зайдут охранники проверить, делайте вид, что все еще в кандалах.
Не дожидаясь ответа, маркитант выскочил из курильницы, закрыв дверь на засов.
Девятнадцать…
Кощей приблизился к телеге с бочками. В одной из них вытащил пробку, принюхался. В нос шибанул ядреный запах алкоголя. Крепкое пойло. Почти чистый спирт. То, что надо.
Маркитант разместил между бочками сено и куски смоченной в браге ветоши. Достал из кармана два пузырька: один с темно-красными кристаллами марганцовки, а второй со сладковатым прозрачным глицерином, купленными у химиков Ниитьмы.
За эти два пузырька и маленькую флягу с царской водкой пришлось заплатить баснословную цену – новенький, только что расконсервированный «Грач» и две винтовки Мосина с патронами. Но Кощей не жалел о покупке. Именно такие вот спецсредства и выделяли его из толпы маркитантов, которые предпочитали действовать напролом. И погибали. Или были вынуждены уйти ни с чем, не справившись с особо упрямым замком на складе с добычей. В отличие от них, Кощей еще ни разу не потерпел поражения. Все говорили, что ему просто везет. И только он сам знал, что удача выкована его собственными руками и головой…
«До поднятия тревоги осталось восемнадцать секунд», – напомнил внутренний метроном.
Быстро и аккуратно Кощей высыпал щепотку кристаллов марганцовки на сухой кусок ветоши, полил глицерином, завернул в тряпку и разместил среди сена между бочек.
Всё, цепочка событий-домино выстроена. Осталось лишь подтолкнуть первую «костяшку», – и остальные повалятся сами, причем в нужной последовательности.
Десять…
Кощей поднял с земли труп ворма и усадил его на тележку, подперев бочкой.
Теперь пришло время уронить первую из «фишек» домино – выбить из-под колес подпорки, развернуть транспортное средство и столкнуть с пригорка. Сказано – сделано. Вскоре тележка уже катилась в сторону крепостной стены, а маркитант бросился бежать в противоположном направлении, лавируя между глинобитными хижинами вормов, – туда, где размещался загон для рабов, вкалывающих на расчистке руин.
Маркитант двигался быстро и осторожно, не замечая, что машинально начал считать вслух:
– Пять…
Часовой-ворм на крепостной стене зашагал к восточному крылу, где должен был встретиться со своим напарником, даже не догадываясь, что того уже нет в живых.
