Владимир Андрейченко - Умереть вчера (СИ)
— Да, этот всегда отличался сообразительностью. Но мужик, в целом, нормальный, поймёт правильно. А держать язык за зубами он может точно. Ты ему немного подмажь из хабара чем, понятие с толком расставит. Не скупись. Я его ещё сам предупрежу, что об этом знаем только мы вчетвером. Шугну на всякий случай, он знает, что моё слово — кремень.
— Спасибо, Степаныч. Ну, дёрнем, что‑ли, по — малой? Уж больно твой «Мартини» хорош.
Выпили. Хозяин налил ещё.
— Значит, говоришь, сектор Кривой балки с Белым открылся. И как вы там возле бара умудряетесь вперёд узнавать даже то, что у нас под боком творится? Надо бы послать за сбором кое — кого. Только молодёжи не говори. Сейчас же ломанутся, ни с кем не посоветовавшись, да большинство головы неразумные там и сложит. Пойдёшь к костру, возьми на складе пару бутылок, угости мужиков, — Максим понятливо кивнул. — Ну, за хабар!
Посидев возле костра с Никотином, обомлевшим от рассказанного, Макс всё сделал так, как его учил Степаныч. Напоследок тот кивнул понятливо головой и крепко пожал Рексу руку.
— Могила!
* * *Рекс с Купером стояли на невысоком взгорке по соседству с АТП, дождь давно стих, тучи развеялись. Небо, обрадованное своей чистотой, искрилось множеством созвездий. Максим, уставший от промозглости последних дней и переживаний, выпавших на его голову, поднял взгляд к небу.
— Купер, а ты знаешь, где находится Большая медведица? — тот показал пальцем на созвездие, похожее на большой ковш. — Правильно. А Малая медведица?
— Нет, — честно ответил паренёк.
— Объясняю. Видишь две правые вертикальные звезды в созвездии Большой? Берёшь примерно ещё четыре расстояния от нижней звезды до верхней, по этой же линии вверх проводишь прямую. Она упирается в Полярную звезду. А вот как раз Полярная звезда и находится на конце ручки Малой медведицы. Нашёл?
— Ага! — Купер заворожено смотрел в звёздное небо. — А почему она такая тусклая? Нам в школе объясняли, что она самая яркая, и по ней моряки дорогу домой находят.
— Она конечно яркая, но не в наших широтах. Гораздо севернее она действительно видна лучше других. А находят её именно по тому признаку, по которому мы с тобой увидели сейчас. И пользуются её ориентиром не только моряки, но и все, чья жизнедеятельность связана с простором.
— И сталкеры тоже?
— И сталкеры тоже. А как ты думаешь, есть ещё где‑нибудь среди звёзд жизнь, кроме нашей?
— Не знаю. Есть, наверное. Ведь космос такой большой!
— Да Мироздание велико настолько, что непостижимо нашему разуму. Что уж говорить про него, если мы даже у себя на Земле не со всеми загадками природы разобрались. Одна Зона чего стоит. Загадка из загадок. Ну, да ладно, пора домой, совсем поздно уже, — Максим опустил взгляд на аккуратный холмик могилы, — спи спокойно, Евгения Анатольевна, твой сын в надежных руках. Можешь за него быть спокойна, пусть земля тебе будет пухом, не Жгучим, конечно.
* * *— Привет, Рекс! Тебя просил зайти к себе генерал Воронин. У него к тебе есть неотложный разговор. Тут в твоё отсутствие много чего было… — многозначительно произнёс стоящий на блокпосту старший патруля долговцев. И добавил, — с тобой Зона. Поздравляю с возвращением!
— Спасибо. Сейчас прямо и зайду.
Свернув налево, к штабу «Долга», Максим прямиком направился к зачем‑то заждавшемуся его генералу. Стоящие на входе часовые, вопреки обычному, даже не попытались остановить настойчиво идущего в святое святых сталкера. Наоборот, расступились и уважительно кивнули головами. «С чего бы это?» — подумал Макс.
Проскользнув по полуразвалившейся лестнице вниз на два этажа, он очутился в длинном коридоре. Стоящий возле арсенала часовой рукой указал направление дальнейшего движения и тоже уважительно кивнул. «Офигеть!» — удивлению Рекса не было границ. Коридор закончился поворотом направо и привёл в помещение довольно больших размеров, разделённое перегородкой почти на две равные части. В дальней половине при свете настольной лампы на диване сидел Воронин.
— О, герой дня! Заходи, будь как дома!
— Но не забывай, что в гостях, — пробурчал Макс.
— Как раз нет. Можешь считать, что у нас ты теперь, именно, как дома! Тут за твоё отсутствие, произошли некоторые перемены…
— Чем же я заслужил к своей скромной персоне ваше уважение?
— Скажу без утайки. Тебе в одиночку удалось сделать то, что не смогли мы всем составом группировки. Ты уничтожил Синдикат, сидящий у всех в печёнках уже давно.
— Откуда у вас такие подробные сведения? Сами подумайте — один в поле не воин.
— Это если ещё посмотреть, кто этот один. Раньше я тоже был такого мнения, пока не разобрался в случившемся. Поначалу не верил, если бы не услышал обо всём из «первых», так сказать, уст. Но, давай, не сбивай меня с мысли. Итак переполнен самыми уважительными чувствами. Словом, после твоего убытия, ночью на территорию бара ворвалось несколько наёмников вместе с главарем Синдиката. Мы пока в себя от неожиданности приходили, они успели проскочить к Большому, и началась перестрелка. Когда мы в себя пришли и ринулись туда, то обнаружили, что Молчун убит, а Большой и главарь наёмников находятся при смерти. Оставшихся синдикатовцев мы добили и начали разбираться, что к чему. Полезную роль сыграло то, что умирающим врать — нет резона. Вот они в две хари нам всё и разложили по полочкам. Оказалось, что Большой отправил тебя в рейд умышленно, практически на убой. Думал, что наёмники тебя уберут, и ты не вернёшься. А от главаря узнали, что ты их засаду на Свалке положил без остатка. Они рассвирепели, собрали всех, кто был, и в погоню за тобой понеслись. А на Кордоне тебя ждала ещё одна засада. Словом, было бы твоё дело — швах, если бы военные не решили в это время сделать зачистку. Там такая бойня началась! Вот армейцы почти всех синдикатовцев и положили. А главарь с помощником и ещё парой телохранителей сделали вывод, что это Большой военных навёл, и прибежали сюда с ним разбираться. Но самым важным для нас оказалось то, что умирающий главарь выдал своего агента, которого мы уже давно в рядах Долга вычисляли. Словом, всё это случилось лишь благодаря тебе, что нам оказалось очень даже на руку. Бар сейчас без хозяина. А я считаю, что после произошедшего с тобой по вине Большого, который подставил собственного исполнителя, права на бар теперь имеешь только ты. Так что вступай во владения, там ничего не пропало, мы немного следы ночного боя устранили, кровь подзатёрли. Мои ребята сейчас помещения опечатали и охраняют. А такому хозяину, как ты, мы будем только рады. А может, к нам на службу в «Долг» пойдёшь? Такие парни будут нам только в умиление. Станешь капитаном, я тебе взвод дам в подчинение. Потренируешь ребят, а то застоялись они…
— Спасибо, генерал, за лестные слова. Думаю, Степаныч будет рад расширить свои владения, я только от него. А уж он держать хозяйство в руках умеет! С вашего разрешения я так и поступлю. Спасибо за предложение, но это не для меня. Мне в себе разобраться ещё надо. Вспомнить, кто я и что со мной произошло, когда я в Зону попал. А там и видно будет…
— Ну, у нас разрешения на то, чьим ты решишь сделать бар, спрашивать не надо. Он — твой, а со своей вещью ты можешь делать всё, что угодно. Моим парням лишь бы расслабиться, где было! Долька там хозяина ждёт с нетерпением, бар‑то сейчас не работает. Конечно, скорее всего, Синдикат возродится вновь, слишком уж велик соблазн лёгкого заработка, да и спрос по устранению конкурентов вряд ли когда пропадёт. Но на это уйдёт много времени. Да и на тот момент Синдикат уже не будет столь грозным, каким он был до сегодняшнего дня. А захочешь к нам, предложение для тебя всегда остаётся в силе.
Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, Максим проследовал в сторону бара. Трое курящих возле дверей работников уважительно расступились в стороны от входа в полуподвальное помещение. Выбежавшая навстречу Долька бросилась на грудь сталкера с плачем. Успокоив расчувствовавшуюся официантку, Макс прошёл вниз и бросил на ходу.
— Всему персоналу бара собраться в зале через десять минут, — боковым зрением увидел, что сказанное восприняли, как команду и без промедления бросились её выполнять. Успел Большой суровыми замашками «выдрессировать» своих работников. Но это и правильно, слишком суровой была действительность, зачастую не до телячьих нежностей.
В течение нескольких минут весь персонал заведения уже находился внизу. Попросив Дольку принести некоторое количество «горячительного», Максим предложил всем рассесться за столами и разлить содержимое в предназначенную для подобных целей посуду. Встав посреди зала со стаканом в руке, Рекс начал свою речь.
— Буду краток и немногословен. С этого момента в баре больших изменений, кроме личности хозяина и кладовщика, не предвидится. Вашим хозяином, скорее всего, отныне является Степаныч. Надеюсь, его личность известна всем присутствующим. Лично я считаю, что более подходящей кандидатуры на этот пост найти просто невозможно. Кладовщика он назначит по своему усмотрению, если решит, что я поступил неправильно. Лично я не буду против. А пока… — Макс обвел взглядом присутствующих в зале и продолжил, — я назначаю кладовщиком Тукана. Он же, до появления Степаныча, исполняет роль ИО хозяина, — по залу прошёл одобрительный ропот, а Рекс продолжил. — За стойкой, вместо него, будет находиться Масленица. Он поработал с Туканом в помощниках довольно долго, надеюсь, справится и без него. А в помощники подберёт себе паренька из молодёжи, среди них тоже есть смышлёные. Все остальные работают по своему обычному графику, за исключением Дольки. Ввожу новую должность. Гостиничный коридор до сих пор был не в самом лучшем виде. Поэтому ты, взяв себе в помощницы пару девушек, а со временем может и больше, назначаешься администратором жилого блока. Привести всё в коридоре и комнатах в идеальный порядок. Следить за еженедельной сменой постельного белья и уборкой помещений. Гостиница должна быть гостиницей. На первых порах бригада охраны, под командой Скалолаза, и подсобных Куцего помогает с ремонтом. Тукан! Не скупясь, но под строгим отчётом, выделишь необходимое количество ремонтного материала. Да и мебель бы не мешало в комнатах поменять. Я понимаю, где мы с вами находимся, но не забываю, что мы везде и всегда должны оставаться теми, кем с самого начала были рождены, а именно — людьми. Давайте же возьмёмся и сделаем так, чтобы о нас думали хорошо. Это всё. Вопросы у кого‑нибудь есть?
