"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 - Том Белл
— Королева? При чем тут она?
— Она – Ариго!
— Представьте себе, я знаю это.
— Знаете? А вы знаете, что ее братьев бросили в Багерлее по подозрению в подстрекательстве, хотя один особняк Ариго, сгоревший на площади, стоит дороже всей улицы Ювелиров?!
— Знаю, разумеется, — холодно ответил Алва. — А также знаю, что их освободили еще третьего дня за недостатком доказательств, — он усмехнулся, бросив молниеносный взгляд в сторону стола, и властно потребовал: — К чему все это?
— К тому, монсеньор, что только ленивый не болтает, будто королева на самом деле не мать наследника, раз ее сын не от короля – и вам лучше всех известно, так ли это! Слепому видно, что Кантен Дорак собирается уничтожить семью Ариго и обесчестить ту, кого вы любите! А вы… Вы умываете руки?!
— А-а!.. — протянул Алва, окинув его нечитаемым взглядом. — Так вот в чем дело! Можно было догадаться сразу… Вы пришли сюда не ради невинно убиенного епископа Оноре и, разумеется, не из-за меня или ваших драгоценных вассалов. Вы пришли во имя святой мученицы всех Людей Чести, прекрасной страдалицы-королевы. Вот в чем состоит то чудовищное преступление, о котором вы хотели мне поведать – вы решили, что кардинал Сильвестр собирается съесть несчастную Катарину Ариго. Ну же, успокойтесь, юноша, — презрительно усмехнулся он. — Даже если бы кардинал был людоедом, Катарине Ариго нечего бояться. На свое счастье ее величество недостаточно аппетитна.
Мерзавец!
— Вот именно, — подтвердил Рокэ, глядя на Ричарда блестящими сузившимися глазами. — А также потомок предателя и отродье Леворукого. Хотите добавить что-нибудь еще, герцог?
— Ее величество, — прошипел, а точнее, прохрипел Ричард, поскольку его душило негодование, —все-таки мать ваших детей!
Алва едва не расхохотался.
— Если вы будете так положительно утверждать это, — язвительно заметил он, — то кардиналу Сильвестру не придется бесчестить королеву – вы прекрасно справитесь с этим сами.
Двуликая закатная тварь! Ричард едва не застонал от разочарования. Почему, почему он был так уверен в порядочности своего эра, что даже убеждал в ней эра Августа? Почему он пошел на этот разговор, зная, чем грозит провал?.. Видит Создатель, только потому, что Катари любит Алву! Конечно, она отрицает это, но Ричард увидел правду в ее глазах, в ее жестах, в самом ее отчаянии. И он не мог поверить, что Катари… что можно не любить Катари в ответ. Нет, невозможно!.. Алва всего лишь по обыкновению издевается над оруженосцем. Ричард поднял глаза, поймал хищный взгляд своего эра и вздрогнул.
Ворон уже отошел к огню и теперь стоял, опираясь на камин, рассматривая Ричарда с таким вниманием, словно перед ним был не человек, а занятная книга.
— Вы когда-нибудь видели принца Карла или его сестер? — неожиданно спросил он.
— Н-нет.
— Понятно… Что ж, герцог, тогда запомните: если вы действительно такой верный рыцарь ее величества, какого разыгрываете, — Дик дернулся, и Алва, заметив это, усмехнулся, — вы должны всегда и везде утверждать одно, тем более, что это чистая правда: отцом детей королевы является король Фердинанд и никто другой.
Ричард вскинул голову:
— Прекрасно, монсеньор. Однако… Вы все-таки не допустите, чтобы Дорак начал бракоразводный процесс против королевы?
— Я могу вас утешить, юноша, — спокойно ответил Алва. — Королева относится к тем женщинам, которые вполне способны сами постоять за себя. Поверьте, она совершенно не нуждается в защитниках… и меньше всего – в вас.
Глава 1, вступительная. Покушение. 3
3
«Подлец!..» — горько подумал Ричард.
Ренкваха повторилась, как в навязчивом кошмаре. Алва опять выиграл, а Окделл опять проиграл. Но, святые угодники, что же такое произошло с ним, если он поверил в благородство этого врага?! Да, они сражались бок-о-бок в Варасте, но его отец тоже ходил в атаку вместе с Вороном! Разве это помешало Алве уничтожить Эгмонта Окделла?
— Вы странный поклонник, герцог, — произнес Алва, глядя на Ричарда прежним цепким взглядом. — Любовь – вещь эгоистическая, и мужчина, не задумываясь, отобьет любовницу даже у законного мужа. А вы целомудренно тревожитесь о крепости брачных уз.
Ричард не отвечал: при мысли о том, что он выдал Катари, он готов был взвыть в голос.
Алва отвернулся к камину и, словно потеряв к Дику всякий интерес, принялся рассеянно ворошить угли концом сапога. Казалось, он о чем-то задумался.
— Вы очень напоминаете мне героя одного нелепого романа, юноша, — негромко произнес он и тут же добавил, криво усмехнувшись: — Истинного Человека Чести, разумеется… Так вот, этот достойный дворянин как-то решил, что должен посвятить свою жизнь восстановлению справедливости, помощи обиженным, защите угнетенных – в их числе, конечно же, и прекрасных дам. Он напялил на себя латы предков, за четыреста лет основательно проржавевшие, и отправился сражаться со злом во славу некой благородной девицы… которая ею не была.
Ричард сжал зубы, сунул руки в карманы и медленно выпустил из легких воздух, пытаясь сохранить остатки самообладания. Хватит! Он больше не даст себя спровоцировать. Кончики его пальцев ударились обо что-то твердое, и он вздрогнул как от удара молнией.
Алва поднял голову и внимательно посмотрел на него. Красные сполохи на лице Ворона придавали ему вид Закатной твари.
— К несчастью, — продолжала тварь скучным голосом, — безумец видел вокруг себя только химеры. Овцы представлялись ему войском, мельницы – великанами, нищенствующие монахи – язычниками… Впрочем, последнее, может быть, не так уж и неверно. Разумеется, его попытки восстановить справедливость ни к чему не приводили, если не считать телесного ущерба лично для него. Однако во всех своих бедах рыцарь упорно винил злых волшебников. Представьте себе, юноша: он видел их повсюду, хотя они жили только у него в голове.
— Я читал этот роман, монсеньор, — тускло сказал Ричард, едва шевеля губами. — И всегда считал, что рыцарь – хороший человек.
…Зачем он взял кольцо эра Августа, если был так уверен в благородстве Ворона?..
— Как и вы, — иронически подытожил Алва.
— Нет. Нет… я не он. — Ричарду казалось, будто в груди у него застрял камень; он с усилием вздохнул и договорил уже много тверже: — Я только ваш оруженосец, монсеньор. А вот вы… Ведь вы и есть тот герой Амадео, из-за подвигов
