Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович

Егор Иванович передал смартфон, на котором был снимок экрана — готовое к отправке письмо якобы из Днепропетровска, где рассказывалось о конспиративной квартире в Минске, облюбованной фашистскими погромщиками с Украины.

Полковник прочитал и изумленно спросил:

— Что это?

— Узнаёшь?

— Да, конечно. По этому письму проведена отработка. Всё подтвердилось. Террористы изъяты... и...

— Ну, это понятно, — перебил профессор. — А теперь самое главное — это письмо отправил тебе я.

— А откуда ты сам узнал?

— Я же говорю — позже. Ты всё равно сейчас не поверишь.

— Ничего не понимаю... Ну, ладно... Раз ты ручаешься и это уже не первый раз, то допустим... Тебе я доверяю, хотя, конечно, и не ожидал... Хорошо, включим твою помощь в схему. Продолжаем прорабатывать...

Беляков привычно вошел в подземные покои, где заседала Палата Мертвых. Встал на трибуну, достал флешку, вставил в USB-гнездо.

На большом экране высветились четыре фотографии...

Рассмотрев «дело», безмолвные «судьи» вынесли свой вердикт и встали.

После нескольких секунд ожидания все четыре фотографии окрасились кроваво-красным оттенком.

Начальник КОКСа вынул флешку, развернулся и покинул помещение.

Две черные легковые машины с белорусскими номерами, двигавшиеся в направлении Москвы, остановились на светофоре, ожидая разрешения на левый поворот. Прошло секунд двадцать, и они свернули с магистрали в направлении Рузы...

Из Минска Григорий Валентинович, Максим, Саня с Ирой и Вика выехали вскоре после полудня. До этого в экстренном порядке были изготовлены белорусские паспорта на другие имена и фамилии. Чтобы их пропустили российские пограничники, пришлось сделать все положенные дубликаты свидетельств о рождении и смерти. Якобы умер старший брат полковника, и он вместе с четырьмя детьми «покойного» едет на похороны. Наконец, запаслись нужными шевронами и знаками различия. Уже после пересечения границы, в Смоленске, купили пять комплектов камуфляжной формы.

До полузаброшенного дачного домика, где было спрятано оружие, Дашкевичи добрались без особых приключений, если не считать ужасной раздолбанной дороги.

Вика вышла из автомобиля, достала ключи и отворила калитку. За ней проследовали остальные.

Открыла дом, залезла в погреб и вытащила свертки:

— Всё в порядке.

Белорусы деловито перебрали «стволы», боеприпасы и гранаты.

— Нормально, — коротко сказала Ира.

Без лишних слов арсенал распределили по машинам. Вика привела всё в надлежащий порядок, закрыла погреб, дом и калитку.

Машины тронулись в путь. Через десять минут они вернулись на Минское шоссе и двинулись дальше на восток.

Заметно стемнело.

По обе стороны шоссе на многие сотни метров простирались заросли борщевика Сосновского. Прошлогодние высохшие «монстры» выше человеческого роста и уже начавшие пробиваться молодые побеги: видно было, что это неприхотливое растение обосновалось тут всерьез и надолго.

Молодые белорусы с некоторым недоумением, чуть ли не вытаращив глаза, глядели на эту картину.

— Основная сельскохозяйственная культура Российской Федерации... — наконец, в шутку произнес Саня.

— К чему такое ерничанье, — недовольно сказал отец. — Всё же наши братья...

— Ладно, понятное дело, это я так... Действительно, очень грустно, когда видишь, что богатейшую страну превратили в «фэйлед стэйт».

— Не представляю, как так можно запустить... — добавил Максим.

— Не вешаем нос, товарищи отпускники! — сказала Ира. — Хоть и погода так себе, и картина вокруг мрачноватая. Но пусть свежий западный ветер развеет тучи!

Действительно, было холодно и промозгло. Тяжелое свинцовое небо над головой, постепенно темнеющее, ощутимо давило психологически. Особенно если учесть, что совсем скоро предстоит сделать. Или не сделать...

Прямо сейчас было решено найти проселочную дорогу, свернуть на нее, отъехать на некоторое расстояние — и там разместиться на ночь. У белорусских гостей было в запасе несколько часов, чтобы более-менее вздремнуть в машинах...

— А там что вдалеке? — спросил Максим. — Тарелка какая огромная. Радиолокатор?

— Радиотелескоп, судя по карте, — ответил полковник.

— На территории России всё чаще встречаются следы древней более развитой цивилизации, — прокомментировал Саня.

— Готова? — спросил профессор.

— Да, — ответила Наташа.

— Тогда начинаем...

Несколько дней назад Егору Ивановичу удалось, наконец, наладить консоль отображения видео. Теперь всё то, о чем удалось «узнать» по этому необычному каналу, можно было визуализировать и фиксировать техническими средствами, хранить, копировать, передавать. Это было поистине эпохальным прорывом. Хотя, как правило, образы получались нечеткими, размытыми. Но это лучше, чем ничего.

Через несколько минут, похоже, получилось. На экране возникла картина, как заключенных сажают в автозак, он трогается, а следом за ним едет черный BMW.

На другом компьютере у профессора была карта с панорамой, чтобы сверять маршрут и видеть, где находятся «объекты».

Пока обе машины удавалось «вести». Хотя на какое-то время и наблюдение срывалось, и картинка смазывалась до совершенно неразборчивого состояния.

Тем не менее, в конце концов удалось выяснить даже номера машин. Все эти данные Егор Иванович оперативно отослал полковнику.

Машины ехали со скоростью около восьмидесяти километров в час. Скоро уже должны быть окрестности Калязина. Где-то там ждут «отпускники» — чтобы попытаться перехватить их и вызволить товарищей, которым уготованы пытки и казнь.

Вдруг оба автомобиля замедлили ход, съехали на боковую проселочную дорогу и остановились. Водитель BMW вышел и приблизился к автозаку. Конвоиры вылезли из кабины. Офицер КОКСа что-то им сказал, и они начали ждать.

Это было всего в пяти километрах от того места, где разместились Дашкевичи. Профессор незамедлительно дал наводку, и белорусы сорвались с места.

— Ну как, не укачало? — издевательски-участливо спросил офицер, отворив отделение для перевозки заключенных.

Те промолчали.

— Пока тут постоим. Через полчасика за вами приедет другая машина. Она-то и отвезет вас в нужное место.

— А почему так? — произнес Иван.

— Потому что этот официальный конвой вас сейчас как бы отпустит, и вы убежите, с концами, — пояснил сопровождающий. — А на самом деле вас увезут в Барвихинский централ. Это частная тюрьма под домом нашего начальника, откуда вы уже не выйдете. Вы проживете еще несколько дней — или несколько недель. Как решит генерал армии. Можно ли эти дни или недели назвать жизнью — сложный вопрос. Каждую секунду вы будете призывать смерть, но она к вам придет только тогда, когда это посчитают нужным. Вас всех ждет такой адище, о каком вы даже не догадываетесь. В конце вас в буквальном смысле на куски порежут, освежуют, выпотрошат... А потом, даже если еще живы будете, засунут в крематорий, прямо там же, при этой тюрьме...

Офицер захохотал. Четверо заключенных слушали его со смесью страха и отчаяния.

Смирнов посмотрел своим товарищам в глаза. И, изловчившись, прыгнул прямо на уполномоченного. Несмотря на то, что руки скованы. Но терять уже нечего — лучше уж погибнуть так, чем под пытками.

Ивану удалось сбить офицера с ног. За ним высыпали Денис, Гена и Рахим. Они бросились на куривших неподалеку двух конвоиров.