Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович

Всё это продолжалось не больше пяти секунд.

Но схватка была неравной — хоть соотношение было четыре на три, заключенные всё же оставались в наручниках. Теоретически можно было одержать верх в том случае, если всех конвоиров повалить на землю и начать прицельно бить ногами по их головам.

Этого сделать так и не удалось. Хотя офицер оказался сбит с ног, двое конвоиров не растерялись и дали отпор. Больше всех пострадал Рахим — в ходе потасовки он сильно ударился головой и упал без сознания.

Остальных трех заключенных разъяренные конвоиры повалили на землю и начали ожесточенно пинать.

И вдруг избиение прекратилось.

На месте появились еще несколько человек, в медицинских масках и перчатках, в камуфляже с надписью «Росгвардия».

Со всех пленников сняли наручники. Помогли подняться.

Офицер КОКСа и двое конвоиров неподвижно лежали на земле.

— Здравствуйте. Мы ваши друзья, — вежливо сказал один из «росгвардейцев», мужчина лет пятидесяти. С ним было двое молодых людей и девушка.

— Они просто оглушены, — добавил он, показав на валяющихся конвоиров.

И тут появилась еще одна женщина. Тоже в камуфляже.

Денис сразу же узнал ее. И не поверил своим глазам.

— Вика!

— Дениска!

Они бросились друг другу в объятия.

— Друзья, — сказал полковник. — У нас мало времени. Мы пока отойдем к машинам... Сожалею, но ваш товарищ погиб. Похоже, у него перелом основания черепа.

Белорусы удалились. И деликатно отвернулись.

Смирнов приблизился к лежащему на земле Рахиму. Подошли и Денис с Геной. Иван присел на корточки, осмотрел погибшего друга. С горечью глянул на товарищей. Закрыл рукой глаза убитого.

Потом взял пистолет валяющегося здесь же офицера КОКСа.

— Затаскивайте всех этих вовнутрь! — сказал он.

Через пару минут все трое были в отсеке автозака.

Офицер уже начал приходить в себя. Но Смирнов ударил его рукояткой пистолета по голове, и тот снова затих.

Снял оружие с предохранителя.

— Залезайте сюда.

Навел пистолет на голову лежащего офицера и нажал на спусковой крючок.

Передал пистолет Денису. Тот не стал ждать и застрелил одного из конвоиров.

Гена некоторое время медлил, но ему всё же удалось справиться с собой. Еще один выстрел оборвал жизнь второго конвоира.

Трупы оттащили подальше от двери.

Осторожно поместили вовнутрь тело Рахима.

— Прощай, товарищ, — сказал Иван, коснувшись руки рабочего.

То же сделали и Денис с Геной.

Постояли полминуты, сняв шапки и склонив головы.

Обернулись — и увидели «росгвардейцев», которые стояли, разделяя их скорбь.

— Пора, друзья, пора, — тихо поторопил полковник.

Освобожденные быстро переоделись в припасенную для них обычную гражданскую одежду и кинули свои зековские робы в отсек автозака. Взяли автоматы конвоиров и пистолет офицера. Закрыли дверь на ключ. Забрали свои личные дела, видерегистраторы из легковушки и водительской кабины автозака.

Обе захваченные машины свели в заросли борщевика и отогнали вглубь метров на сто — чтобы их нельзя было обнаружить сразу.

Тем временем с одного из своих автомобилей белорусы содрали полоску «Росгвардия». Убрали «российские» накладки на госномера. И тоже переоделись.

Наконец, две белорусские машины, забрав Ивана, Дениса и Гену, выехали на шоссе и помчались в направлении Калязина.

Пятидесятилетие образования СССР строители электростанции отметили досрочным пуском первого гидроагрегата.

На торжественный митинг приехали руководители партии и правительства Советского Таджикистана. Приветственное письмо по случаю знаменательного события прислал Леонид Ильич Брежнев. Он отметил огромное значение Нурекской ГЭС: новый энергогигант будет снабжать электричеством все республики Средней Азии, а водохранилище напоит пустынные и засушливые земли.

Два миллиона семьсот тысяч киловатт — такова проектная мощность грандиозного сооружения, в которое вложен труд представителей всех братских республик.

Вечером в квартире Шарифа Эргашева праздник продолжился. На эти дни у него остановились два гостя, два друга из России и Белоруссии — рабочий-передовик с ЗиЛа Виктор Смирнов и инженер МАЗа Петр Дашкевич.

У Шарифа с Фаридой было уже двое детей — Рашиду скоро должно исполниться два года и три месяца. А полгода назад родилась Зульфия. По этому случаю они недавно переселились в «трешку». Пока она была еще не до конца обжитая, не хватало мебели, но она была наполнена самым главным: счастьем и семейным уютом.

Через некоторое время пришел Вадим Гриднев с женой Верой и сыном Антоном, практически ровесником Рашида. Оба малыша расположились на ковре в одной из комнат и играли вдвоем, в то время как хозяева и гости готовились отмечать.

Телевизор показывал новости. Нурек стал героем дня — люди с гордостью смотрели репортаж о торжествах, участниками которых они только что были.

— У меня тост за всех нас, — сказал Шариф. — За свободный труд советских людей. За рабочие руки, которые создают богатство, принадлежащее всем нам. Богатство, которое со временем унаследуют они, — он показал на смежную комнату, где играли дети. — За нашу рабочую эстафету!

Комсомольцы Шариф и Вадим были активистами этой инициативы — когда коллективы ряда заводов-смежников, «по цепочке», своими силами сверх плана выпускают материалы и оборудование — в конечном итоге это было сделано ради ускорения процесса строительства объекта и ввода его в эксплуатацию. Именно Нурек стал родиной рабочей эстафеты.

— Выпьем за наш советский народ, — предложил Виктор. — За партию и правительство. За Леонида Ильича Брежнева — сил ему, здоровья и долгих лет жизни. За Ленинский Комсомол. Страна наша с каждым годом хорошеет и крепнет, наливается молодой силой. Везде — от Заполярья до южных пустынь, от западных рубежей до тихоокеанского побережья — поднимаются новые промышленные гиганты, прокладываются магистрали, осваиваются месторождения. И, как правильно сказал Шариф, всё это — наше! Наше! И никогда уже не будет такого, чтобы отдельные люди имели всё, а остальные, бедняки, на них пахали. Благодаря гению великого Ленина наш народ навсегда избавлен от угнетения! И он указывает путь всему человечеству!

— За дружбу народов, товарищи! — сказал Петр. — Я здесь уже в третий раз. Два раза в рабочей командировке, а сейчас — как почетный гость, представитель завода. Это замечательно, что Нурек строит весь Союз. Здесь труженики со всех концов страны. Так же, как и техника, оборудование. Всё это — наше, как здесь сказано. За братский союз советских республик! Мы единая семья, один за всех и все за одного!

— Золотые слова! — воскликнул Шариф. — Помнишь, Вадим, шесть лет назад? Нам по двадцать, мы оба отслужили, я вернулся в родной кишлак, а теперь город, где вовсю кипит стройка. И ты сюда же завербовался. Тогда и подружились. И вот — Ташкент...

— Такое не забывается, — подтвердил его товарищ. — Вся страна помогала восстанавливать. Мы туда — на весь законный отпуск. Я, как и здесь, лил бетон, а Шариф крутил баранку. Обратно — с морем впечатлений и контактами десятков новых друзей. А как нас, строителей, угощали узбекские колхозники!.. Ну и вот — за считанные годы на месте руин там вырос город-сад.

— Да, ради этого стоит жить! — произнес Шариф.

— И вот мой тост — за будущее, — сказал Вадим. — За детей. У нас с Верочкой есть Антон. У Шарифа с Фаридой — Рашид и Зульфия. Витя и Петя, насколько знаю, пока бессемейные. Но придет время, и они найдут каждый свою судьбу. И у них родятся дети. Следующее поколение нашего советского народа. Кем они будут? Строителями? Инженерами? Врачами? Учеными? А, может, капитанами звездолетов? Кто знает? Впереди у них — все пути! Потому что мы все — полноправные хозяева великой страны! Это так прекрасно — иметь твердую уверенность в завтрашнем дне, знать, что следующий год точно будет лучше предыдущего! Поэтому — за светлое безоблачное будущее! За мир во всем мире! За коммунизм, в котором будут жить наши сыновья и дочери!