Вадим Проскурин - Война индюка
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Месть комиссаров
Джон явился в конференц-зал мрачнее тучи. Алиса бросила на него быстрый взгляд, охнула, вскочила, бросилась к любимому, повисла на шее.
— Что случилось, милый? — спросила она.
— Анжела сбежала, — ответил Джон.
Несколько секунд Алиса непонимающе глядела на него, затем рассмеялась.
— Нельзя так пугать-то! — воскликнула она. — Я уж подумала, что-то важное случилось…
— Это и есть важное, — мрачно произнес Джон. — Если она успеет быстро собрать ополчение или какую-нибудь дежурную часть, я не знаю, как у них гарнизонная служба устроена… Не дай боги, конечно… Как она смылась — не понимаю, только руку отпустил, оглядываюсь — нет никого. Я дурак.
Алиса улыбнулась, чмокнула Джона в губы и сказала:
— Не расстраивайся, милый. Я тебя все равно люблю, глупого. Ой, у тебя кровь на ноге!
Действительно, правая штанина Джона была порвана и запачкана кровью.
— Ерунда, царапина, — смущенно пробормотал Джон. — Это я ногой по стене в сердцах вдарил, а она провалилась.
Сержант Дэвидсон рассмеялся. Джон и Алиса посмотрели на него, он смутился и пробормотал:
— Извините.
— А Седрик где? — спросил Джон.
Теперь настала очередь Алисы смущаться.
— Тут, видишь ли, какое дело… — начала она и запнулась, не зная, как продолжить.
Дэвидсон пришел ей на помощь.
— А это правда, что сэр Мунлайт сэру Рейнбладу… э-э-э… докладывал? — спросил он.
Джон нахмурился.
— Понимаю, — сказал он. — Разболтала, дура.
— Чего сразу дура?! — возмутилась Алиса. — Сам дурак! Вон, мымра у тебя сбежала!
— Я дурак, — согласился Джон. — Но и ты тоже дура. Зря я тогда не сказал, чтобы не болтали насчет Седрика, думал, это само собой разумеется. Глупо получилось.
— Так, значит, правда, — констатировал Дэвидсон.
— Правда, — согласился Джон. — И что с того?
— Ну… — протянул Дэвидсон и замолк.
— Седрик Мунлайт — отличный командир, — заявил Джон. — Если он не дослужится до полковника, я очень удивлюсь. В этом бою он действовал безупречно, достойно всяческого подражания, ты это сам знаешь, он тебе жизнь спас, когда толпа поперла. А что моральные установки нетипичные… Джизес не зря говорил: «Кто без греха, пусть первый бросит камень». Думаешь, я сам никому не стучал? Отвечай, сержант!
Дэвидсон принял стойку «смирно» и молодцевато ответил:
— Не могу знать, сэр!
— Так я тебе докладываю, — сказал Джон. — И стучал, и предавал, и чего только не делал. И что, плохой я командир?
— Так он тебе и признался, — встряла Алиса.
— Никак нет, сэр! — отрапортовал Дэвидсон.
— Где Седрик? — спросил Джон.
— Наверху, — ответила Алиса. — Спит, наверное.
Джон нацепил очки и обвел зал биодетектором.
— А, вижу, — сказал он.
И пошел наверх.
— Ты куда? — спросила Алиса.
— Извиняться, — ответил Джон.
— За что? — спросила Алиса.
— Не за что, а за кого, — ответил Джон. — За тебя. Обидела человека ни за что.
— А ему меня обижать можно? — возмутилась Алиса.
— Ему тоже нельзя, — сказал Джон.
На эти слова Алиса не нашла что возразить.
Джон подошел к Седрику и уселся на краешек соседнего креслодивана.
— Седрик, прости дурака, — сказал Джон.
— Хватит вам унижаться, — отозвался Седрик. — Слушать противно.
— Зря ты так говоришь, — покачал головой Джон. — Когда стесняешься признаваться в прегрешении, это гораздо тяжелее, чем когда признаешься и унижаешься. Я от друзей стараюсь ничего не скрывать.
Седрик скептически хмыкнул.
— Но обычно не получается, — продолжил Джон. — Тогда, на моей бывшей даче, в подвале, когда я всем во всем признавался, я таким счастливым себя чувствовал… Думал, хватит уже врать и изворачиваться, теперь я среди друзей, они люди хорошие, с ними можно по-человечески обращаться… А они…
— А что они? — заинтересовался Седрик.
— Девчонок эльфийских насилуют с нечеловеческой жестокостью, — скривился Джон. — Говорят, мальчиков тоже насилуют.
— Ну, так девочек на всех не хватает, — глубокомысленно заметил Седрик. — А что в этом плохого? Эльфы — они же не люди, а твари богопротивные.
Джон вздохнул и сказал:
— Вот гляжу я на тебя, вроде хороший человек, достойный во всех смыслах, храбрый, ответственный. А как копнешь чуть глубже…
— А вы глубоко не копайте, — посоветовал Седрик. — Я бы на вашем месте, сэр Джон, о морали вообще не стал бы говорить. Постеснялся бы.
— Сэр полковник! — закричал снизу сержант Квинс. — За время моего дежурства происшествий не случилось! Личный состав согласно распорядку… это…
— Сражается и побеждает, — подсказал Джозеф. — Дай пройти.
— Так точно! — громогласно подтвердил Квинс. — Сражается и побеждает!
— Пойдем, с полковником поздороваемся, — сказал Джон, вставая. — Хватит хандрить.
— Пойдемте, поздороваемся, — согласился Седрик. — Хотя здоровались уже сегодня.
— И то верно, — хмыкнул Джон. — Всего-то три часа прошло, а столько событий…
Они спустились по пандусу. Джозеф Слайти ждал их внизу с распростертыми объятиями. Обнял Джона, сильно хлопнул по спине железной рукой, Джон ойкнул и перекосился.
— Извини, — смутился Джозеф. — Никак не привыкну к этим железкам.
— Извини, извини… — пробормотал Джон. — Теперь синяк будет.
— Синяк для воина — ерунда! — заявил Джозеф. — Что с ногой?
— Царапина, — отмахнулся Джон.
Джозеф попытался обнять Седрика, но тот ловко увернулся.
— Герой! — сказал ему полковник. — Говорят, ту баррикаду из трупов перед входом ты один навалил в одно рыло?
— Так точно, сэр! — подтвердил Седрик.
— Герой! — повторил полковник. — Помнишь, что я тебе про левую руку говорил? Так я был неправ.
— Вы были правы, сэр, — возразил Седрик. — Я сегодня чуть не помер из-за этого. Метал нож левой рукой, промахнулся.
— Знаю, бывает, — кивнул Джозеф. — Ты не расстраивайся, такое с каждым может случиться. Я однажды обосрался прямо в боевом строю.
Алиса хихикнула.
— Я гляжу, полная победа? — обратился Джозеф к Джону. — Ты чего такой хмурый?
Джон пожал плечами и сказал:
— Бойцы меня расстраивают. Надо зачистку до конца довести, а они больше эльфиек дерут, чем делом занимаются. Победили, обрадовались… дебилы… Периметр обороны не выстроен, если сейчас контратака начнется, не дай боги…
Джозеф резко посерьезнел.
— Ты за службу не беспокойся, я тут порядок быстро наведу, — пообещал он. — Напомню этим скотоложцам, что такое дисциплина.
При слове «скотоложцам» Джон и Седрик, не сговариваясь, посмотрели на Дэвидсона. Тот покраснел. Слайти проследил за взглядами товарищей, удивленно хмыкнул, но вслух ничего не сказал.
— Давай, наводи порядок, — сказал Джон. — А я пока с программами поработаю, посмотрю, что с этим заводом можно хорошего сделать. Еще меня северо-западное направление беспокоит, там горы подходят вплотную, боюсь, как бы не нашлось прямого прохода в пещеры…
— Я разберусь, — пообещал Джозеф. — Прямо сейчас пойду. Все посты проверю, разберусь как следует, накажу, кого попало… Тебя где искать, если что?
— Да прямо здесь, — сказал Джон. — Лягу на диванчик и помедитирую. В принципе, можно уже обратно улетать…
— А зачем? — удивился Джозеф. — Мы здесь обосновались всерьез и надолго! Давай, Джон, медитируй и не беспокойся насчет службы, я все организую. Какой ты молодец, Джон! Такую операцию провернул…
Джозеф вышел из зала в коридор, на губах его блуждала рассеянная улыбка. Кивнул сержантам-телохранителям, дескать, все в порядке, и решительно зашагал по коридору налево, вглубь поганого эльфийского муравейника. Сержант Флауэр попытался выйти вперед, но Дубовый Джозеф на него цыкнул, и сержант вернулся на свое место за правым плечом командира. Это было не по уставу, но пререкаться с полковником Флауэр не отважился.
Они шли по темному коридору минуты три и никого не встретили, ни людей, ни эльфов. Только эльфийские трупы попадались время от времени. Один из них привлек внимание полковника, он остановился, присел на корточки, осмотрел тело внимательно, покачал головой и пробормотал:
— Чем это его так, копьем, что ли…
Встал и пошел дальше.
Еще через две минуты он снова остановился. Осмотрел боковой коридор и спросил, обращаясь непонятно к кому:
— Так это и есть те самые реакторы?
Сержанты переглянулись.
— Не могу знать, сэр, — ответил сержант Миракл.
— Еще бы ты знал, — буркнул Джозеф. — Пойдем, посмотрим.
Полковник не ошибся, это был один из тех самых реакторов. Большой бассейн, в котором плескалась и меланхолично побулькивала мутная жижа, источавшая слабый, но неприятный запах.
