Виктор Виктор Моключенко - Ретроспект. Исток
Проводник напряженно вслушивался в стрекот очередей от приблизившихся зданий – долговцы не на шутку с кем-то схватились. Рустам, тяжело хрипя, навалился на плечо, но Звездочет все же оглянулся и чуть не обомлел, Лист понуро опустил плечи, в беспамятстве выронив ствол, а вокруг него смерчем вилась стая.
– Мальчишка, мать твою, что же ты делаешь.
– Слушай, оставь меня здесь – прохрипел Рустам сползая на землю, смотря как пес оскалив клыки кинулся на жертву сбивая ее с ног – может еще отобьешь его, я не пропаду с автоматом. Спасай мальчишку.
Звездочет, поднял было ствол, но, увидев как тело Листа скрылось под слепышами, бессильно скрипнул зубами:
– Пошли, ты ему уже ничем не поможешь.
Он рывком поднял Рустама и, не оглядываясь, зашагал в сторону зданий. Стрельба вспыхнула с новой силой, и спустя несколько минут им навстречу метнулось две фигуры затянутые в черную броню:
– Рустам! Жив! Мы думали, тебя и в живых нет уже, пропал, как будто под землю провалился. Что с тобой стряслось?
– Под чернобыльца попал, он голову заморочил и отсек от отряда, а дальше стая едва не сожрала. Спасибо сталкерам, отбили и на своем горбу вытащили.
– Сталкерам? – вопросительно посмотрел долговец, перезаряжая обойму – я вижу только одного.
– Был еще один – помрачнел Рустам – он собой закрыл от стаи, прикрывая отход.
– Да это же Звездочет, – второй поднырнул под руку Рустама, помогая тащить раненного – стало быть, твой напарник погиб. Жалко парня, мы тоже своих потеряли, накрыли гнездо выворотников. Вошли на территорию, тихо, мирно, только ветер гуляет, а потом как поперли изо всех щелей, да так что… эх…
Они втроем дотащили Рустама до здания блокпоста, в котором сидели несколько долговцев, встретивши оружием в лоб, но кинув взгляд на ПДА, они быстро затащили его вовнутрь.
– Что там, Крамарь? – спросил перезаряжающий обойму Брама.
– Первую волну мы отбили, есть несколько двухсотых и один трехсотый. Выворотники все в военном камуфляже, как всегда – на переговоры не идут и открывают огонь без лишних разговоров. Экипированы они, будь здоров, хорошо гранат нет, обошлись калашами.
– Коперник где? – спросил Брама, набивая рюкзак патронами и бросая Звездочету запасные обоймы к винторезу.
– Добивает тех, кто держит третий этаж, там все простреливается как на ладони, так что особо не высунешься.
– Присматривайте за дорогой, Рустама стая порвала, так что вполне может нагрянуть на свежую кровь.
Один из бойцов без лишних слов схватил СВД и бросился к металлической вышке обросшей плющом и увешанной разбитыми слепыми фонарями.
– Звездочет ты как? – вопросительно поднял бровь долговец.
Звездочет молча забил обойму и выскочил вслед за Брамой. Над головами звонко свистели пули, с хрустом впиваясь в металлический бок заржавленного ангара, скашивая гроздья пышно цветущей сирени. Они зигзагами перебежали открытое пространство и приникли к темной стене с растрескавшимся и осыпавшимся вниз кафелем.
– Такие пироги, Звездочет, думали банда, какая-нибудь села свивая гнездо, а оказалось выворотники. Хрен его знает, когда солдаты попали под безвесть, тут поблизости только одна часть и та на армейских складах. Но что тут разводили свеклу, мне не очень то верится. Слишком далеко это треклятое НИИ от лишних глаз, скорее всего секретка тут была, пока не сожрала их возникшая Зона. Чисто?
Звездочет выглянул за угол, проверил сектора обстрела, водя стволом винтореза и утвердительно кивнул.
Пригибаясь за бочками, они невредимыми добрались до группы Коперника, что расположилась за бетонными плитами, держа окна главного корпуса под прицелом. Долговцы одобрительно загудели, встречая Браму и Звездочета.
– Чего так мало, Звездочет? – один из них дружески ткнул проводника в плечо но, взглянув на цыкнувшего Браму, пресекся – Прости, дружище, откуда нам знать? За Рустама тебе спасибо.
Он еще хотел что-то добавить, но звякнувшая над головой пуля выбила труху из стоящего над ними ветхого козла и долговец лишь сочувственно кивнул. Звездочет вытянул из подсумка несколько гранат и выскочив из-за плит и пластом упав на землю, отправил их в проемы окон. Ярко полыхнули световые вспышки и долговцы без лишних объяснений кинулись в двери и прикрывая друг друга ворвались на третий этаж. Раздались скупые очереди, и через несколько минут ожесточенной схватки все было закончено. Бойцы рассредоточились по зданию, зачищая территорию, а Коперник остался сидеть на подоконнике над одним из трупов, сложив руки на коленях и устало опустив голову. Он поднял глаза на входящего Звездочета и молча подвинулся.
– И чего им не сидится в своей дыре, откуда там они вылезают, а, Звездочет? Чего им всем тут надо?
Проводник лишь пожал плечами, присел возле трупа, рассматривая молодое веснушчатое лицо, а потом вынул нож и коротко размахнувшись, всадил в грудь выворотника. Раздался звук, словно от раскрывающегося зонтика и грудная клетка распалась как две половинки ореха.
– Пустые, как куклы пустые и ничего внутри – кивнул Коперник, равнодушно наблюдая за действиями Звездочета – но это потом, после смерти, а при жизни у них так же бьется сердце, так же течет кровь, они едят, спят, выжидают удобного момента, что бы отправить на тот свет побольше людей. И как отличить кто выворотник, а кто все еще человек? Вот только так и можно выяснить, после смерти, для очищения совести. Хотя можно ли быть в чем-то уверенным нажимая на спусковой крючок?
– Странные слова для долговца, Коперник, а как же призыв: «Вступи в долг, защити мирных граждан, останови расползающуюся заразу Зоны»? Иного пути нет, и ты это знаешь не хуже меня, майор. Если стоять в стороне, то пострадают невинные люди и пока мы, распустив сопли будем размышлять о гуманизме и ценности жизни, убийства совершатся при нашей безучастности и молчаливом согласии. Не будет так, что бы счастья всем даром и что бы никто ни ушел обиженным, как просил идеалист Родион Шубин, перед тем как навеки исчезнуть. Сильные все равно отберут у слабых и те останутся в рыдать в стороне. Мой парнишка ведомый сказал мне одну фразу: «Нам не понять пока мы смотрим на все сквозь прицел», она до сих пор не идет у меня из головы, но как ты с ними договоришься, сказали бы, чего требуют, что им надо, а то стреляют без разговоров. И ведь умеют говорить, если бы не отсутствие жетона, которые они к нашему счастью пока не могут копировать, то их ни за что не отличишь от нормального человека.
Проводник подошел к окну, глядя как тяжело нагруженные трофейным оружием долговцы отходят к блокпосту, продираясь через разбитые пулями щепы деревянных щитов и обходя разорванные взрывами бочки.
– Дай пару людей, мне надо осмотреть место, где погиб напарник, он нес важную информацию для Воронина, может жетон и уцелел, он ведь и не на такие нагрузки рассчитан.
Коперник кивнул головой, в которой серебрилась ранняя проседь:
– Возьми группу Брамы, они пойдут за тобой в огонь и воду, он за Рустама жизнь отдал, долги в долге возвращают.
Звездочет, скрипя бетонным крошевом, направился к лестнице и уже возле дверей его негромко окликнул Коперник:
– А Родион, Рэд Шухов, как нынче его называют, не исчез, живой он. Он меня из «грави» вытащил, я ведь знал его раньше и перед собой вот как тебя видел, не успел даже поблагодарить, как он растворился, будто и не было его вовсе.
Проводник кивнул и вышел из здания. Закончив зачистку, бойцы разбились на пары, патрулируя Периметр и останавливаясь при каждом подозрительном звуке. Браму он нашел у блокпоста, что переговаривался со своими людьми и, увидев Звездочета, махнул рукой, подзывая его к компании:
– Ты где плазмой разжился в наше нелегкое время? Если бы не она, мы бы тут еще долго куковали, лимонки то все израсходовали, отбивая первую атаку, даже угостить их было нечем.
– Меняю на нашивку – ответил проводник, указывая на вышитую пунктиром на черной броне красную звезду.
– Тебе Воронин сто раз уже предлагал вступить в долг, а ты все кочевряжишься, враз бы и броню и погоны полковника получил. Соглашайся, тебя никто не заставляет скитаться по Зоне бродягой, ничего ведь не держит.
– Дело у меня есть незавершенное, Брама. Напарника мне надо похоронить, вещица у него одна осталась, нужная.
– Не вопрос, проводим, бросать павших товарищей последнее дело.
Брама кивнул и долговцы растянувшись цепью и взяв оружие наизготовку, пересекли покосившийся от времени шлагбаум блокпоста. Идти след в след по проторенной, проверенной тропе было намного проще, аномалии ведь тоже не меняются в мгновение ока, а подчиняясь своим, неизвестным законам некоторое время сидят на месте, могут дрейфовать на определенном участке, сменяясь другими с новым выбросом. Основная опасность аномалий заключена в невнимательности, но если держатся от них на почтительном расстоянии и не тревожить, то все будет нормально.
