Алексей Прозоров - Привратник
— Переводить стрелки на ДПС мы не станем, капитан. До них сигнал тоже полдня доводился. Что похищено?
— Пока неизвестно. Все уцелевшие «отключились» еще до вскрытия захоронения. Возможно, руководительница что-то знает.
— Понятно, — вздохнул полковник, отложил в сторону ноутбук. — Вот ведь напасть на мою голову! Первая в истории археологическая экспедиция — и ту вырезали. Как думаешь, раскроем?
— Раскроем, товарищ полковник, не беспокойтесь, — уверенно ответил капитан. — Слишком много странностей. А чем больше странностей, тем больше зацепок. Это когда пьяный труп с разбитой головой, когда ни мотивов, ни свидетелей, и арматурина без отпечатков рядом — тут крепко замаешься концы искать. А здесь у нас люди на преступление не ножи или ружья, а мечи взяли. Значит, хорошо умеют пользоваться, где-то обучались. На вскрытии микрочастицы металла выделим, сорт стали и производителя определим. Для преступления использовались какие-то психотропы. Сделаем токсикологию, получим наводку на поставщика. Люди в глухомань ради своей задумки забрались. Значит, хорошо знали, что ищут, с чем столкнутся, куда реализовать. Выходит, осведомленный наводчик имелся. Женщина, которую на «Маверике» с собой взяли, — она тоже что-то видела. Время звонка и место зафиксировано — тоже свидетели должны найтись. Эвон, сколько ниточек. Хоть одна, но размотается.
— Хорошо, работай. Завтра утром доложишь, как продвинулся, — снова вздохнул полковник. — Возьми упаковку минералки в багажнике. Твои наверняка пить хотят на этакой жаре. А я поеду. Теперь моя очередь перед начальством отдуваться.
Капитан выбрался из «Мерседеса», обошел его, забрал из багажника упаковку прохладной воды, отнес к своему потрепанному «УАЗу», поставил в тень. Позади тяжелый джип с тихим шелестом упятился на лесовозную трассу. Даже не оглянувшись, Олашев отер лоб, пальцем пробил пленку, что стягивала упаковку минералки, разорвал, достал бутылку из середины, открыл, сделал несколько глотков, закрутил крышку и громко позвал:
— Чапалин!
— Я, Семен Викторович! — отозвался кто-то из-за дальней палатки.
— Где ты там? Почему не вижу?
— Иду! — Из-за палатки, торопливо застегивая пуговицы, показался курчавый лейтенант.
— Чего мокрый такой?
— В реке макнулся. Мочи же больше нет! Припекло сегодня — как на сковороде жаримся.
— Воду забери для патрульных. Свидетелей сажай ко мне в «УАЗ», в больничку поедем. Полковник не разрешил поиски сворачивать. Так что остаешься за старшего. К вечеру пришлю машину, лагерь археологов к тому времени сверните. И опись не забудь составить! Господи, за что же мне такое? Тоже, что ли, искупаться? Каждый день собираюсь сменную одежду на службу взять — и каждое утро забываю. — Полицейский забрался в машину, включил рацию: — Капитан Олашев вызывает диспетчера. Капитан Ола…
— Слушаю, диспетчер.
— Ольга, ты? Как там Пермь? Подозреваемую с поезда сняли?
— Нет сообщений.
— Ну, так ты сама им позвони, потряси толстозадых, чтобы мозоль на пятой точке зазря не натирали!
— А это их ответ и есть. Говорят: «Нет сообщений».
— Как это нет? Если и поезд известен, и вагон, и номер места?
— Нет сообщений.
— Вот же тормоза дубовые! У всех от жары мозги расплавились. Отзвониться — и то лениво!
* * *Разумеется, капитану МВД Олашеву и в голову не могло прийти, что наряд из трех патрульных, заглянувший в указанное ориентировкой купе, услышал приказ: «Идите дальше», — и пошел, не очень вдумываясь, куда и зачем. Именно поэтому, сойдя с поезда, ничего внятного полицейские дежурному сказать и не смогли.
— Почему мы пересели? — спросил нуар. — Почему не ехали дальше на маленькой быстрой повозке?
— Она не моя, — отозвалась Дамира. — В пашем мире не принято пользоваться чужими вещами.
— Разве они принадлежат не богу? — удивился Шеньшун.
— Нет. В нашем мире вещи достаются тем, кто смог заслужить их своим трудом.
— В нашем тоже, — пожал плечами восставший мертвец.
По пути, еще у въезда в Соликамск, они остановились у небольшого магазинчика, торгующего одеждой, и теперь мужчина выглядел вполне даже презентабельно: в яркой клетчатой сорочке из мятого льна, в белых брюках и открытых сандалиях он походил на обычного московского туриста, налегке возвращающегося из отпуска.
— К тому же, на поезде удобнее, — добавила женщина. — Мы спим, поезд идет. Сегодня такой длинный день, что у меня глаза сами собой закрываются, хоть спички вставляй. Я вскрыла могильник, я сбежала из экспедиции, я встретила человека из древней цивилизации. В голове полная пустота. Прости, я сейчас упаду… Помоги достать матрас.
Нуар послушно снял с верхней полки свернутую постель, Дамира быстро расстелила ее, разложила простыни, легла и почти мгновенно провалилась в небытие.
Разбудил ее звонок. Спросонок она не сразу сообразила, где искать телефон, долго шарила по сторонам, пока не нащупала штаны и не вытянула из кармана трубку:
— Алло?!
— Дамирочка, это ты? Ты где? Ты цела? Что с тобой? — узнала она взволнованный голос доцента.
— Со мной все в порядке, Сергей Олегович, — мотнула она головой. — Вы где?
— В Красновишерске, в больнице. Нас тут осматривают, но, вроде бы, все в порядке. А ты где?
— Я? — Руководительница экспедиции выглянула в окно. — Кажется, я в поезде. Кажется, на полпути к Москве.
— В поезде? Как ты в него попала, зачем?
— Даже не знаю… Сергей Олегович, мне причудился такой невероятный сон, вы даже не представляете!
— Если такой же, из-за которого с нашими девочками беседует местный психиатр, лучше держи его при себе. Боюсь, без долгого курса антидепрессантов их уже не выпустят. Говорят, всех нас кто-то траванул психотропными препаратами, и теперь у них стойкое расстройство психики.
— Вы хотите сказать, это была галлюцинация?! — растерянно пробормотала Дамира.
— Не знаю. Я ничего не знаю! Я помню только, как вошел в могильник, а потом темнота. В чувства меня приводили уже полицейские. Кстати, они очень хотели тебя найти.
— Да, я вспомнила, — кивнула женщина. — Я действительно возвращаюсь в Москву. Буду на вокзале в середине дня.
— Хорошо, тогда я следователю так и передам.
Археологиня отключила телефон.
— Просто удивительно, как много разных неожиданных вещей придумано в вашем мире, смертная, — прозвучал голос с верхней полки. — Этот маленький камушек позволяет разговаривать на расстоянии, я правильно догадался?
Рухнула последняя надежда пробудившейся женщины. Ее сон и явь безнадежно поменялись местами.
— Это называется «телефон», — прошептала она. — А в вашем мире, наверное, все пользовались там-тамами?
— Мы ничем не пользовались. Боги умеют говорить на много дней пути просто так, по своему желанию. Местные приказчики слышали их повеления и передавали смертным.
— И как они это делали?
— Просто говорили, — повторил нуар. — И кто должен был услышать, те всегда их прекрасно слышали.
Дамира подняла руку, потрогала спутника за колено.
— Вы так здороваетесь? — с интересом спросил нуар.
— Если это были психотропные препараты, значит, ты всего лишь психоз. Моя устойчивая галлюцинация. Эта теория хорошо бы все объяснила.
— Хорошо, — кивнул Шеньшун и перевел взгляд за окно.
— Ты согласен? — удивилась женщина.
— Моей миссией является познание этого мира, определение его безопасности, а не доказательство реальности своего существования. Считай меня своей болезнью, если так тебе будет легче исполнить клятву. Главное, чтобы ты ее исполнила.
— Мне не легче сознавать себя сумасшедшей! — огрызнулась женщина. — Я хочу знать, что настоящее, а что нет!
Она села на своей постели, потерла виски…
— Если ты психоз и порождение моего разума, то ты не можешь знать ничего такого, чего не знала бы я, — наконец произнесла она. — Мой мозг не способен вложить в тебя то, что ему самому неизвестно. И если ты скажешь что-то, чего я не знаю, то это значит, что ты настоящий. Но только это должен быть факт, который можно проверить.
Она снова потерла виски:
— Скажи, где вы жили? Где строили свои города? Как выглядели храмы? Из чего вы их возводили?
— Боги выращивали все из местных деревьев.
— Проклятье! — Дамира откинулась на спину. — Все деревянное сгниет за полвека, и следов не останется. Этого не проверить… А из камня? Из камня вы ничего не строили?
— Боги использовали камень только в сухих землях, в пустынях, в горах. Там, где деревьям трудно расти, и они получаются чахлыми и слабыми, — перевернувшись на спину, закинул руки за голову Шеньшун. — Строить из камня очень трудно и долго. Ведь его нужно колоть, носить и поднимать на большую высоту, когда стены уже подводятся под крышу. Боги даже создали особого зверя для поднимания камней. У него на спине было так много мяса, что над хребтом он был вдвое толще, чем в груди. Он был так силен, что с легкостью поднимал камни, больше человека в длину и ширину. Поэтому ни одни из каменных домов, построенных по воле богов, не превышает высотой роста взрослого зверя, вставшего на задние лапы. Строители не могли заволочь камни выше. Хотя иногда для него насыпали холмик, с которого он мог забросить груз немного выше своей головы…
