Алексей Прозоров - Привратник
— Дальше не заезжай, — предупредил Гекату бывший лейтенант. — Мало ли что могли на стрельбище притащить. Бывало, вместо мишеней и по тракторам попадали, и по машинам.
Последнее, если честно, чаще случалось не по случайности, а из курсантского хулиганства — и именно поэтому маячить за «тирами» на расстоянии прицельной дальности не стоило. Мало ли кому из стрелков чего в дурную голову взбредет?
Спрыгнув на сухую ломкую траву, он сунул саперную лопатку в чехол на поясе и сразу перешел на бег, вспоминая армейское прошлое. Но за волком двуногому было, конечно же, не угнаться. Вывей домчался до ближайшего вала уже через час, когда Еремей еще и трети дистанции не одолел, закрутился среди частых, но неглубоких воронок, дотрусил до окопа с мишенями, встал над ним.
Пахло тут, понятно, кислым жженым порохом, чесноком, дымом и маслом. Пахло так сильно, что прочие мелочи разобрать было невозможно. Порадовала тишина. Ни поблизости, ни вдалеке не было слышно ни шума моторов, ни голосов, ни лязга железа. Это означало не только то, что стрельбы в ближайшее время не ожидается, но и то, что в тир не пригнали на пристрелку никакой техники. А нет техники — нет и часовых. Пустую степь никто не охраняет даже в учебках.
Вскоре волк принюхался к общему фону и повернул к валу, обходя его у подножия и опуская нос к каждой дырке в земле. Большинство снарядов были, естественно, учебными «чушками». От оставленных ими пробоин несло слабым дымком, а от старых — и вовсе ничем. Снаряды «боевые» оставляли воронки, пахнущие чесночной кислятиной, и только изредка от некоторых дырочек слабо и нежно веяло миндалем. К тому моменту, когда потный и выдохшийся Варнак добежал до тира, Вывей уже успел пометить шесть дырочек с нужным запахом. Человеку осталось только развернуть холщовый мешок и взяться за лопату.
Первая попытка оказалась неудачной — на глубине в полметра Варнак обнаружил изуродованную гранату от РПГ. Тротила в ней, как известно, немного, а вот донный взрыватель, не сработавший на мишени, способен на сюрпризы. Второй находкой оказался стомиллиметровый осколочно-фугасный снаряд «Бахчи» — тринадцать килограммов смертоносного железа… в котором спрятано два кило драгоценной взрывчатки. Третьим подарком стал тридцатимиллиметровый снаряд от той же «Бахчи», и четвертым — еще один стомиллиметровый «фугас». Дальнейшие поиски смысла не имели — двадцать шесть кило груза через плечо он себе уже обеспечил, больше снарядов ему будет банально не уволочь.
Спустя два часа Варнак вернулся к «Хаммеру», осторожно переложил добычу в багажник и перебрался в салон, устало упав на сидушку:
— Поехали! Куда-нибудь километров на десять к северо-западу.
— Почему к северо-западу? — завела мотор Геката.
— Дикая степь. Хочу закончить самую нудную часть подальше от глаз. Там в снарядах взрыватели закисли. Не открутить. Почему не сработали, непонятно. Зачем рисковать? Взрывчатку сольем и выбросим.
— Какой риск? — пожала плечами толстушка. — Нас с тобой такой ерундой не убить. Хотя нет, прости. Ты же вместе с волком. Вот его бы, коли жить хочешь, лучше отпустить в сторонку.
— Ноги жалко. Как остановимся, тогда и отбежит.
Остаток дня больше напоминал пикник, чем диверсионно-подрывную работу. Толстушка, раздевшись, устроилась в шезлонге, загорая на солнышке и попивая мятный коктейль из запотевшего стакана. Варнак кипятил на портативной газовой плитке ведро с водой и одновременно, поставив мангал на пять шагов в сторону, жарил шашлыки. Просто для еды — все же весь день в степи, кушать хочется. Вывей, носясь вдалеке, пытался найти сочных сусликов, но зверьки успешно прятались, оставляя после себя только густой запах сырой пряности.
В ведре варился снаряд. Этому самому безопасному способу переплавки тротила их обучал еще в училище майор Косухин, проведший в поле больше времени, нежели дома. Как взрывчатка ни безопасна — от искры способна и шарахнуть. Незаряженное оружие раз в год стреляет, негорючая взрывчатка раз в год детонирует. Посему боеприпас лучше опустить в воду целиком. Тем более, что ТНТ ее не боится.
Хорошенько прокипятив снаряд, Варнак аккуратно перелил его содержимое в двухлитровую бутылку из-под кваса, опустил в ведро второй. К тому моменту, когда закончились шашлыки — он тоже прогрелся и безропотно расстался со взрывчатым содержимым.
— Вот и все, — бросив на землю опустевший корпус, поднял перед собой бутылку Еремей. — Прошу любить и жаловать: тринитротолуол, температура плавления восемьдесят один градус, нечувствителен к ударам, нагреву, старению и механической обработке, на открытом пространстве горит желтым коптящим пламенем, химически инертен, не меняет своих свойств при намокании. Самое популярное орудие убийства у современного человечества.
— Если этот панегирик должен был меня впечатлить, ты зря старался, — ответила с шезлонга Геката. — Мог бы просто сказать, что нам можно ехать. Желательно сказать это с колена, поднося мне еще бокал ледяного вина.
— Вина нет. Так что коктейль-бар закрыт.
— Тогда ты прав. Давай грузиться.
Вечер и ночь они провели все в том же ресторане. Кабинет, откровенно предназначенный для альковных утех, чем-то привлекал Гекату, побуждая использовать его вместо гостиницы. И вряд ли тем, что здесь не нужно платить за номер — в деньгах триединая затруднении явно не испытывала.
— Ты где-то работаешь? — не удержался от нескромного вопроса Варнак. — Просто интересно, как смены между телами распределяешь?
— Конечно, работаю, — ответила Геката голосом «лягушонки». — Когда требуется кто-то особо умный, либо просто слегка бессмертный. Но ты не беспокойся. На случай простоя у меня имеются некоторые сбережения. Частью в ценностях, частью в самих смертных.
— Вот интересно, как тебя самого Укрон себе в воины ухитрился прибрать? — зевнула развалившаяся на альковном диване «деловая» ипостась. — Почему ты ему служишь?
— Я дал слово, — пожал плечами Варнак.
— О-о, честный смертный! — хмыкнула от стола толстуха, сидя перед ноутбуком. — Какой забавный случай. Немудрено, что ты так понравился нашему леснику.
— Ты никогда не встречала честных людей? — повернулся к ней Еремей.
— Никогда, — как это любила делать Геката, ответ был брошен ему в спину.
Но прежде, чем он оглянулся на «лягушонку», толстуха добавила:
— Смертные либо служат какой-то идее — по причине собственного сумасшествия, — либо ищут корысти по причине своей разумности.
— Смертный может предать за идею, — перекатилась по дивану «деловая».
— За любовь, — добавила «лягушонка».
— За деньги, — припомнила толстуха.
— Из карьеризма…
— По глупости…
— По пьяни…
— Но никогда по честности.
— Естественно! — устал крутить головой Варнак. — Честь и предательство понятия несовместимые!
— Нашла, — вдруг вскинула палец толстуха. — В новостях Пермского края позавчера мелькнула заметка о вырезанной «черными археологами» научной экспедиции. Вчера уже было опровержение, что погибших всего двое, а раскопки велись на Акчиме, выше по реке, столь популярной у любителей водного отдыха… Язык бы журналюгам вырвала за такие репортажи! Ничего не понять — кто, куда, откуда? Зато есть карта. Тоже, наверное, половину переврали, но хоть что-то. Иди сюда, служивый, посмотри.
Варнак, решив немного сквитаться с Гекатой за ее привычку говорить сразу со всех сторон, поднял волка. Вывей подошел к толстухе, поставил лапы ей на колени и заглянул в экран.
— Кроме двух деревень ничего не видно, — ответил Еремей.
— Вот от них и будешь плясать, — парировала толстуха. — Это ведь ты хотел найти усыпальницу. А меня вполне устроит привратник. Пошарю окрест и в ближних городах. Утром рванем. Как делимся?
— Чем? — не понял сразу Варнак.
— Телами, челеби! — презрительно фыркнула «деловая». — Ты уже забыл, что для безопасности наши части должны находиться на удалении? Хотя бы для того, чтобы не умереть от жалкого взрыва бутылки из-под кваса. Ты можешь поехать на машине, доверив волка поезду и моей худой части, либо ехать поездом сам.
— Я предпочитаю поехать сам на мотоцикле, — парировал Еремей. — Купить с утра что-то недорогое, но быстрое и к вечеру вас нагнать. На двух колесах всегда быстрее выходит.
— Отличная мысль. — «Деловая» снова зевнула и закрыла глаза. — Тогда зверь поедет в «Хаммере», а я с тобой.
Разумеется, понятие «я» Гекаты сильно разнилось с тем, как оно воспринималось окружающими. Утром выяснилось, что с бывшим лейтенантом остается не «деловая» ее ипостась, а «лягушонка». Впрочем, Варнака такие мелочи особо не беспокоили. Молодуха — так молодуха. Не дожидаясь отъезда «Хаммера», он взял такси, усадил в него спутницу и, сунув пакет с тяжелыми бутылками в ноги, легко разрешил все трудности, просто сообщив водителю:
