Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович

— Здравствуйте. Меня вызвали, вот повестка... — сказала женщина дежурному.

— Здравствуйте, проходите на второй этаж, в 215-й. По этой лестнице, и направо.

— Спасибо...

— ...Так. Значит, вы врач, имеете звание офицера запаса, — сказал военкоматский подполковник, изучая военный билет гражданки.

— Да, так.

— Мы вас вызвали для ознакомления с инструкцией. В условленное время, мы вас предупредим об этом за сутки, вам надлежит прибыть на точку сбора. Она здесь указана, это недалеко от вашего места постоянной регистрации. Вы будете встречать выходящих из своих жилищ граждан. У вас в подчинении — фельдшер, медсестры и санитары для медицинских процедур. Будет вооруженная охрана из мобилизованных бойцов. Также из части эвакуируемых сформируют добровольные отряды охраны порядка, их участников наделят распорядительными полномочиями и снабдят спецсредствами. Приданным транспортом — или без транспорта, пешим порядком, как получится, вы сопровождаете эвакуируемых в пункты временного размещения. Дети следуют отдельно от взрослых. Для вас это вот здесь, — подполковник показал на карте.

— А, знаю... Там недавно построили огромный мусоросжигательный завод.

— Да, правильно, рядом с этим заводом и находится ваш пункт размещения. В нем эвакуированные снимают всю одежду, включая нательное белье, сдают все свои вещи, включая средства связи, украшения, кресты и цепочки, обручальные кольца. Им выдается униформа по сезону. За вами — организация первичного медицинского осмотра и заполнение карт регистрации по приложенной форме. Лица, вакцинированные от новой коронавирусной инфекции, отделяются от невакцинированных. Выявляются лица с повышенной температурой, симптомами острых респираторных заболеваний и препровождаются в обсерваторы. При осмотре полости рта изымаются золотые зубы и коронки. Все вещи и ценности отдаются государству по акту, который подписываете в том числе и вы. Мужчины и женщины разделяются, контакты и общение между блоками не допускается. Каждому эвакуированному на униформу прикрепляется метка с регистрационным номером. Информация с этим же номером, с добавлением фамилии, имени и отчества, даты рождения, пола и иных служебных данных, дублируется куар-кодом. Этот куар-код наносится на руку каждому в виде временной татуировки. Дальнейшие инструкции и распоряжения надлежит выполнять в рабочем порядке, по мере поступления, на место выбывших лиц будут поступать новые... Вам ясно?

— Да.

— Вопросы есть?

— Известно, когда это будет?

— Точно неизвестно, но, очевидно, скоро. В отпуск в ближайшие восемнадцать месяцев не выезжайте. Только в пределах столичного региона, чтобы можно было за несколько часов вернуться в Москву.

— Понятно.

— Какой у вас номер мобильного телефона? И электронная почта? Напишите здесь, на этом бланке.

Женщина исполнила распоряжение.

— Номер телефона внесут в базу. Когда начнется эвакуация, то у всех граждан, кроме тех, кто в специальном списке, кто принадлежит к задействованным ведомствам, телефоны будут отключены. У вас этот номер работать будет, берегите его и не меняйте, не проинформировав нас. А на почту сразу после ограниченного оповещения придет мобилизационное предписание, заверенное электронной подписью и проверочным куар-кодом. Вы его должны сразу же распечатать и носить при себе. В том же письме будет информация, с кем связываться в случае чего и от кого получать распоряжения... Сколько у вас близких родственников?

— Пять.

— Назовите. Будьте внимательны, никого не упустите.

Она перечислила. Офицер внес озвученные данные в журнал.

— Хорошо. Вот вам пять охранных жетонов. Они гарантируют личную безопасность и свободу владельцам — насколько, конечно, это возможно в условиях военного времени. Пока храните их у себя. В те сутки, которые пройдут с момента ограниченного оповещения и до начала эвакуации, постарайтесь развезти и раздать их. Если проверки, закрытые дороги — просто покажете свой, служебный, вот он, и вас пропустят. До этого ничего никому не говорите, но предупредите своих на всякий случай, что лучше пока из Москвы далеко не выбираться... Это очень важно. То, о чем вас здесь уведомили, является государственной тайной. Об уголовной ответственности за ее разглашение вы предупреждены. Распишитесь здесь... И здесь. Также распишитесь за инструктаж и за шесть жетонов... Благодарю вас, можете пока быть свободны.

Самолет генерала армии был на подлете к Шереметьево. Уже стемнело. Начальник КОКСа был во власти горя. Причем горя внезапного, нежданного.

Неделю назад они, радостные и счастливые, отсюда улетали вместе с Владом в Лондон — на свадьбу. А в итоге — похороны и поминки.

Чудовищная гримаса судьбы!

Еле живая, постоянно рыдающая графиня Сильвия, облаченная в траур... Похоже, она искренне любила своего «Дракулу».

До глубины души потрясены внезапным трагическим исходом родители Сильвии — почтенная чета Саммерфилдов.

Влада решили похоронить на британской земле, на его второй родине, которую молодой лорд успел полюбить. В семейном склепе древнего и знатного графского рода.

Это было утром. Днем — поминальная трапеза. Там же, где обмороком Старлинга прервалось веселое свадебное торжество.

Причем в том же составе гостей, что были приглашены на бракосочетание.

Произносили скорбные тосты. Зачитывали соболезнования от представителей королевского дома, от руководителей кабинета министров, от высших лиц Палаты лордов и Палаты общин...

Графиня Сильвия приняла решение прибегнуть к экстракорпоральному оплодотворению — от семенных клеток безвременно усопшего любимого супруга. Мозг же его, надлежащим образом законсервированный, вызвался отвезти в Штаты, в элитное криохранилище, лично Уильям Бутчер с сыном.

И вот, наконец, все гости свадьбы-похорон разъехались, разлетелись на своих джетах по разным континентам, впечатленные неожиданным поворотом...

В Шереметьево к трапу подали лимузин с мигалкой. Беляков приказал ехать сразу в КОКС. По дороге встретивший его второй заместитель — генерал-лейтенант Захар Лосев докладывал ситуацию.

Когда уже подъезжали к центру Москвы, у Лосева зазвонил смартфон. Он принял вызов и выслушал краткий рапорт. Видно было, как у него взметнулись вверх брови.

— Ясно. Сейчас будем. Продолжайте работать!

— Звонили эксперты. В вашем кабинете нашли «жучок». Встроенный во фломастер. Лежал на столе между письменным прибором и настольными часами.

— ... ! Это как? — изумленно произнес генерал армии.

Как только начальник КОКСа вышел из клиники, он на всякий случай приказал провести тотальный обыск во всех кабинетах, включая собственный, на наличие любых подозрительных вещей. Просвечивали каждый предмет. И вот — первый результат.

Второй разговор с Макензи и ознакомление с медицинской документацией укрепили генерала армии в подозрениях. Никакими, даже самые дорогими методами, ни в каких тканях трупа Владислава не удалось найти ничего похожего на вирус SARS-CoV-2.

Значит — не ковид? Значит — отравление?

Впрочем, токсикологическая экспертиза — с привлечением специалистов из военной лаборатории в Портон-Дауне — тоже ничего не дала. Но отрицательный результат сам по себе ни о чем и не говорил — современные по-настоящему эффективные, а не «пиаровские», не «террористические» яды «научились» вообще не оставлять следов. Лишь «естественный» биохимический фон организма — нарушаемый, понятное дело, тем патологическим процессом, который и запустила отрава. Но первоисточник при этом обнаружить нельзя никакими средствами — его уже фактически и нет как такового...

Вот и служебное помещение... Стоящие по стойке «смирно» офицеры со скорбными лицами. Заместители подходят и участливо выражают соболезнования. В холле уже размещен траурный портрет с некрологом и четырьмя гвоздиками под ним...

Впрочем, уже не время предаваться скорби. Настала пора жестокой мести...