Василий Головачев - Человек боя. Поле боя. Бой не вечен
ВЕТЛУГА
КРУТОВ
Их было четверо – мерзкие создания, похожие на людей с жабьими головами, одетые в черные, отливающие алым блеском костюмы и вооруженные огромными зазубренными с тыльной стороны тесаками. Двое из них держали полуодетую Елизавету, двое пытались вскрыть ей череп ножами. Ее пронзительный крик: «Егор, помоги!» – заставил Крутова содрогнуться и броситься на гостей из преисподней с голыми руками. Однако ярость была так велика, что превратила его в неуязвимого бойца, способного противостоять ударам тесаков, не чувствуя боли, и ломать эти страшные ножи кулаком.
Одного жабообразного Крутов проткнул его же ножом, второго буквально размазал по стенам какого-то мрачного помещения со множеством горящих в нишах свечей, но остальные успели скрыться и унести Елизавету, и Егор метнулся в погоню, проламывая телом невесть откуда появляющиеся стены.
Проломив очередную, он оказался на кладбище, прыгнул на улепетывающую тварь, схватил ее за ногу и дернул, отрывая. Дьявол ухнул филином, упал между оградок могил, превращаясь в тающее желе, его напарник наконец выпустил Елизавету и прибавил ходу, но остановился, когда Егор подхватил жену на руки, и вдруг стал расти, превращаться в великана, чья голова ушла в черное беззвездное небо. Голос слетел оттуда, гулкий и грохочущий, от которого зашатались надгробия и кресты на могилах:
– Сим повелеваю! Встаньте и идите на град белый! И никого не щадите!..
Голос истончился, превратился в свист, в шипение, исчез. Пропал и великан. Зато зашевелились могилы, из земли показались полуистлевшие мертвецы и молча двинулись туда, где вдруг засиял золочеными куполами и белокаменными стенами красивый город с хорошо знакомым Кремлем.
Неведомая сила подхватила Крутова с женой, вознесла в небо, и ему открылась чудовищная картина: по всей гигантской равнине внизу тянулись призрачные вереницы и толпы мертвецов, идущих к бело-золотому городу.
– Они идут на Москву! – прошептала очнувшаяся Елизавета, по лицу которой текли слезы и кровь.
Крутов крепче прижал ее к себе и… проснулся.
Елизавета не спала, смотрела на него огромными глазами, а заметив его движение, обняла, приникла к нему всем телом.
– Что тебе снилось? Ты стонал…
Егор закрыл глаза, прогоняя остатки сна, обнял жену.
– Снилось, что мертвые по всей земле идут на Москву…
Глаза Лизы стали тревожными.
– Это плохой сон, – прошептала она. – Баба Евдокия…
– Что баба Евдокия?
– Хорошо толкует сновидения. Сбор мертвецов – это к войне…
– Авось обойдется. Я ведь не пифия, предсказывающая судьбу, а всего лишь бывший полковник службы безопасности.
– Ты – Витязь, тебе тоже дано видеть будущее.
Егор улыбнулся, рывком повернул жену на спину.
– А еще что мне дано?
Елизавета потерлась носом о его подбородок, попыталась высвободиться и притворно нахмурилась.
– Еще тебе дано пользоваться слабостью беззащитной женщины. Знаешь, который час?
– Уже утро.
– Могли бы еще час поваляться в постели.
– Мы и поваляемся.
Егор нежно поцеловал Лизу в губы, нашел рукой вздрогнувшую напрягшуюся грудь…
Через час они были на ногах. Егор проделал комплекс упражнений, вернее, магических движений живы, придающих организму гибкость и подвижность, создающих энергетический запас на весь день, а Лиза приготовила завтрак. В девять они договорились встретиться с четой Алдухиных – Сашей и Шуриком – в салоне моды, и времени было достаточно, чтобы прибраться в доме и обсудить ближайшие планы. Лиза не хотела отпускать Крутова одного в Москву, но он настоял на своем, обнадежив жену, что вызовет ее к себе, как только устроится сам.
Салон открывался в десять, поэтому у двух семейных пар был целый час на разговоры, охватывающие сразу десяток тем, главными из которых были, безусловно, капризы современной моды и размышления Шурика, из-за которых он и решился встретиться с Крутовым.
– Вы пока побеседуйте без нас, – сказала энергичная в отличие от тихого мужа Саша, – а мы тут примерим кое-что.
Шурик, выглядевший рассеянно-мрачным, и Егор уселись в пустой приемной салона в кожаные кресла и посмотрели друг на друга.
– Что случилось? – как можно мягче спросил Крутов, стараясь внушить парню уверенность. – Тебе угрожали?
– Понимаете, – Шурик отвел глаза, – я, конечно, виноват…
– В чем?
– Я иногда по заданию начальства проникаю в… в чужие файлы…
– То есть взламываешь защиту сетей и добываешь секретную информацию.
– Можно сказать и так. Но я это делаю редко, только в крайних случаях…
– Крайне интересных для специалиста, так?
Шурик поднял глаза на Егора, снова опустил, выдавил бледную улыбку.
– Вы, Егор Лукич, как следователь говорите.
– Никогда им не был. Извини, если я излишне резок.
– Ничего, все правильно. Я самый настоящий хакер и получаю деньги в фирме именно за умение работать с кодированной информацией. Но все же я не Леха Вязников…
– Это кто такой?
– Вообще-то он мой коллега, но по сути – клинический случай: сидит за компом сутками напролет, забросал ФИДО и Интернет письмами, ругая непонравившихся писателей, а теперь вообще шизанулся – разработал какой-то сногсшибательный вирус…
– Ты имеешь в виду – компьютерную вирусную программу? Откуда ты это знаешь?
Шурик снова улыбнулся, видимо вспомнив какой-то эпизод из своей жизни.
– Вообще-то это была моя идея – разработать «логическую бомбу» для вывода из строя компьютерных сетей, Леха просто украл ее у меня. – Уголки губ Шурика опустились, лицо приобрело страдальческое выражение. – Но я не виноват…
– В чем? – терпеливо спросил Егор, хотя сроду не любил людей, не договаривающих до конца.
– Леха умер вчера…
Несколько секунд Крутов не сводил взгляда с лица Шурика, пытавшегося приободриться.
– Известно, по какой причине он умер? Может быть, его убили?
– Врачи сказали – внезапная остановка сердца. Но Леха такой огромный амбал, никогда на здоровье не жаловался…
– Так! – стиснул зубы Егор, чувствуя внезапный холодок в желудке: это проснулся ментальный «сторож» организма. – Внезапные остановки сердца в наше время не редки, но тебе стоит над этим призадуматься. Ты жаловался, что за тобой следят. Не прошло наваждение?
– Я поделился с Александрой, а она рассказала своим родственникам, и Петр Парамонович выделил мне своего работника, который меня везде сопровождает. Но это же смешно – охранять меня от…
– Это не смешно! – перебил парня Егор. – Хотя я не уверен, что в случае нападения телохранитель сможет тебя защитить. Я вообще посоветовал бы тебе уехать из Ветлуги куда-нибудь подальше, к родичам, например, если они у тебя живут не здесь.
– Тетка есть во Владимире и сестра в Никополе. Но я никуда не хочу уезжать.
– Тогда жди, пока и у тебя не случится внезапный сердечный приступ.
– Вы… серьезно?
Егор понял, что перегнул палку.
– Ладно, не переживай, все скоро образуется, и ты сможешь работать, никого не страшась. Но все же держи ушки на макушке, отмечай любую необычную деталь в своем окружении и сразу сообщай Петру Парамоновичу или мне. Договорились? А что это все-таки за «логическая бомба», которую ты придумал?
– По сути, это вирусная программа-антагонист, разрушающая логические цепи процессора… ну не могу я на пальцах…
– У тебя она есть?
– У Лехи где-то была записана на дискете, я ведь с ней не работал.
– Можешь поискать и принести мне?
– Попробую, если он оставил ее на работе. Зачем она вам?
– Хочу убедиться, что такая программа существует.Только никому об этом ни слова! Очень я опасаюсь, что об увлечении твоего «клинического» приятеля узнали кое-какие спецслужбы.
– Вы думаете, что они?..
– Леху убили, парень, и ты должен это понимать. Вот почему тебе лучше всего уехать, хотя бы на время.
– Ау, мальчики! – появились в приемном зале салона Саша и Елизавета, и мужчины замерли, разглядывая своих жен.
На Елизавете был костюм под названием «очарование эклектики» – классический пиджак цвета перванш [64] и черная кружевная юбка, сквозь которую маняще просвечивали полные упругие бедра; матовые колготки модели «ап» с вертикальным рисунком существенно удлиняли ноги и создавали непередаваемый эффект женственной стройности.
Саша вышла в вечернем платье, которое можно было смело назвать кружевным шедевром. Оно было сливового цвета, с бахромой, расшитое блестящими бусинами и пайетками, с разрезом от бедра, и открывало длинные стройные ноги молодой женщины, ничуть не уступавшие по красоте ногам лучших топ-моделей мира. Впрочем, Егору все же больше нравились ноги жены.
