Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
В коридоре сгущались тени, но сквозь них было хорошо видно, как к саду приближаются пошатывающиеся из стороны в сторону изувеченные фигуры. Эндри едва не рассмеялся вслух. «Парой мертвецов больше, парой мертвецов меньше – какая теперь разница?»
Изибель обернулась к Таристану и Ронину, скорчив недовольную гримасу.
– Я столько сделала ради вашей победы, но вы, смертные, все равно опоздали, – проворчала она. – Что ж, заходите. Забирайте то, что принадлежит вам, и я сделаю то же самое.
Ронин первым спустился по лестнице, довольно хихикая, хотя каждый шаг давался ему с трудом. Маг хромал и качался, вытянув вперед руку, чтобы не упасть.
Корэйн застыла на месте, сжимая в руке Веретенный клинок. Вытекавшая из ее раны кровь падала крупными рубиновыми каплями на землю. Корэйн глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями.
Ее дядя приближался к ней. Прежде чем перевести взгляд на Корэйн, Эндри мельком посмотрел на Домакриана и Сорасу. Увидев выражение лица убийцы-амхара, он подумал, что она вот-вот вскочит на ноги и бросится на Таристана.
– Вы храбро сражались, – произнес Таристан, проходя мимо них.
Сораса зашипела на него, словно змея.
– Ты будешь жалеть об этом до конца своих дней.
Дом, лежащий у нее на груди, издал влажный, прерывистый смешок, напоминавший предсмертный хрип.
– Ты король пепла, – произнес Дом, отхаркивая кровь. – Пепла – и ничего больше.
«Даже если ты король пепла, все-таки ты – король».
Эндри помнил эти слова. Таристан проревел их давным-давно, еще когда Кортаэль был жив и эта история только начиналась. Тогда, когда он был лишь отчаявшимся и опасным одиноким волком.
Эндри вздрогнул, внезапно осознав, что Таристан изменился. Терзавший его существо неутолимый голод куда-то исчез. Таристан по-прежнему оставался волком, но он утратил чрезмерную безрассудность и эмоциональность. Мужчина, некогда смеявшийся над умирающим братом, теперь был сдержан и не позволял себе ни ухмылки, ни лишних слов.
Его целью было лишь Веретено.
– Можешь взять эту честь на себя, – сухо сказал он, махнув рукой в сторону Корэйн.
– Какие же вы оба трусы, – выдохнула она. – Вы так хотите, чтобы наступил конец света, однако боитесь приводить приговор в исполнение собственными руками.
Она перевела взгляд со своего дяди на мага, а затем снова посмотрела на Эндри.
Эндри видел, что колесики у нее в голове отчаянно вращаются. Острый ум Корэйн отчаянно пытался отыскать хоть крошечный шанс на спасение этого мира.
В арочных проходах показались ожившие мертвецы. Они выглядели еще ужаснее, чем сохранилось в памяти Эндри. От некоторых из них остались лишь скелеты, скрепленные прогнившими сухожилиями и лоскутами кожи. Другие же умерли совсем недавно. Они были облачены в галлийскую форму: на одних Эндри видел одежду из грубой ткани, а на ком-то – изысканные шелка. Он пытался не смотреть в лица мертвецов, чтобы не знать, кем они были до того, как попали под власть Таристана.
Но одно лицо все равно бросилось ему в глаза.
Дом, лежавший среди роз, издал отчаянный стон, и на его лице отразилась невыразимая печаль.
Среди мертвецов, оцепивших сад жутким кольцом, стояла принцесса Древних. Она по-прежнему была облачена в зеленую броню, в которой сражалась в Джидаштерне. Некоторых деталей доспеха не хватало, а остальные были покрыты трещинами и засохшей коркой темной крови. Оставшиеся на ее голове волосы черным занавесом закрывали кошмарное, разлагающееся лицо.
– Рия.
Изибель резко втянула в себя воздух, и все ее тело напряглось. Как бы Эндри ни презирал правительницу Айоны, он не мог не посочувствовать ее горю. Ни одна мать не заслуживала судьбы, которая постигла ее.
Эндри слегка повернул голову, чтобы краем глаза посмотреть на нее. Изибель безмолвно рыдала, глядя на труп дочери, ковылявшей по саду. Ее руки дрожали.
Ее меч едва заметно опустился.
Затем в саду воцарился хаос. Чарли вскочил на ноги и, сжимая в руке длинный нож, бросился на Изибель.
Вырвавшись из оцепенения, правительница Айоны взревела словно демон, когда нож Чарли вонзился в ту часть бедра, которая находилась между двумя пластинами доспехов. Эндри отпрыгнул в сторону, а Изибель, схватившись за ногу, повалилась на землю.
Время как будто перестало существовать. Словно все происходило во сне.
Эндри наступил сапогом на запястье Изибель, заставив ее выпустить меч. Затем ударом ноги отбросил древний клинок в заросли роз. На землю обрушился дождь из шипов и лепестков.
На другом конце сада Веретенный клинок разрезал воздух в нескольких дюймах от головы Ронина. Слепому магу удалось вовремя уклониться от удара. Он пригнулся ровно в тот момент, когда Корэйн, издав отчаянный боевой вопль, бросилась на него. Он скрючил пальцы, метнувшись в сторону, и Корэйн оказалась прямо перед Таристаном.
Их мечи столкнулись друг с другом, рассыпая снопы искр.
Пока они сражались, Сораса оставила Дома и, вскочив на ноги, запрыгнула Изибель на спину, словно паук. Древняя, по-прежнему лежавшая на земле, поджав под себя раненую ногу, яростно зашипела. Сораса сжала ногами шею правительницы Айоны, грозя задушить ее.
Клинок Корэйн снова ударился о меч Таристана. Краем глаза Эндри заметил, что Чарли занял место Сорасы и теперь прижимал лоскут ткани к ране Дома.
Оруженосец повернулся к магу, в одной руке сжимая меч, а в другой – боевой топор.
Весы пришли в равновесие.
По крайней мере, на это мгновение.
Глава 44
Безымянный
– Корэйн —
Корэйн видела мерцание Веретена даже после того, как повернулась к нему спиной. Оно пронзало ее кожу, словно игла, и взывало к ней голосом, похожим на непрекращающийся гул ветра. На его фоне раздавался шипящий шепот Того, Кто Ждет, который оплетал ее разум.
– Бесконечные миры ждут тебя, Корэйн ан-Амарат. Перепутье всех дорог, центр любой карты. Все это станет твоим, стоит тебе только заявить о своих правах.
Меч Таристана столкнулся с ее клинком, и от силы этого удара у нее задрожали руки. Однако Таристан больше не был Веретенным монстром, которого она помнила. Неуязвимость и чрезмерная сила, полученные в дар от короля демонов, исчезли. Теперь он, как никогда, походил на простого смертного. И свидетельством его слабости служили каждый синяк, каждый шрам на коже.
Дядя кружился перед ней в смертельном танце, и от каждого удара его меча ее жизнь висела на волоске.
– Исполни свою судьбу, Корэйн, – прошептал демон у нее в голове.
– Моя судьба принадлежит лишь мне, – выкрикнула она, повернувшись к Таристану боком, чтобы ее доспехи отразили скользящий
