Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
Принц Айоны медленно моргнул, увидев, как Чарлон Армонт бросается на Изибель. Смертный преступник не побоялся напасть на королеву Древних.
Изибель отмахнулась от него, как от насекомого. Он ударился о землю, увитую стеблями роз, и перекатился на бок. Его глаза закрылись, а челюсть обмякла.
Крики Корэйн сменились всхлипами. Мир перед глазами Дома начинал постепенно тускнеть.
– Таристан не крал Веретенный клинок, – выдавил он. – Вы отдали ему меч.
Изибель намеренно избегала его взгляда.
– Кортаэль никогда бы не рискнул этим миром ради силы Веретен. Ты воспитал слишком благородного сына, – фыркнула она. – Мне повезло, что я не стала убивать Таристана в колыбели. Повезло, что выжил еще один брат, которому хватило смелости осуществить то, что дóлжно.
Кусочки мозаики сложились воедино в его сознании. Дом вздрогнул, по-прежнему опираясь на грудь Сорасы.
«Так вот почему вы отправили против него такой маленький отряд. Вот почему ничего не сделали, после того как мы потерпели неудачу. – Он мысленно проклинал Изибель перед лицами всех богов Варда и других миров. – Вот почему вы медлили, лишая нас последней мизерной надежды».
– Это не он нашел тайный вход в город, – прошептал Дом. – Вы сделали все за него.
Изибель ничего не сказала, но ее молчание говорило громче любых слов.
Плечи Дома обхватила другая рука – более нежная, чем у Сорасы. Прикосновение было легким, как перышко, но слезы ударяли по его обнаженному плечу, словно холодные твердые камешки. Несмотря на то что он истекал кровью, Корэйн прижалась к нему, не боясь испачкать собственные доспехи.
Дом хотел обнять ее в самый последний раз, но силы покинули его. Он был слишком слаб даже для того, чтобы поднять руку.
Поэтому он только посмотрел на Изибель поверх головы Корэйн, вложив в взгляд всю свою ярость, которая осталась в душе.
– Тот, Кто Ждет уничтожит все, включая ваш возлюбленный Глориан, – ядовито произнес он.
К его смятению, Изибель пожала плечами.
– Я готова пойти на этот риск.
Глава 43
Розы, выросшие на крови
– Эндри —
Ему казалось, что он снова проживает день битвы при храме. Тогда Соратники потерпели поражение, попав в ловушку, о существовании которой никто из них даже не догадывался.
Сораса держала Дома на руках, пытаясь остановить кровь, хотя эта задача была безнадежной. Даже Эндри не мог этого не признать. Он почувствовал, как к горлу подступает судорожный всхлип, но быстро подавил его и приказал себе сосредоточиться. Сейчас не время горевать. Правительница Айоны по-прежнему представляла для них опасность.
Эндри осторожно оттащил Корэйн от Дома, проследив за тем, чтобы она оказалась как можно дальше от Изибель. Он понимал, что это не имело значения. Но для него это было важно.
Отблески факела освещали серебряную броню Изибель так, что она походила на жидкое пламя. Правительница гордо подняла голову и задрала нос, разглядывая Корэйн не как человека, а как ненужную вещь. Эндри подозревал, что Изибель всю жизнь относилась к смертным подобным образом. Считала, что по сравнению с ней люди незначительны, а поэтому видела в них исключительно орудия для исполнения собственной воли.
– Ты его ощущаешь, так ведь? – спросила правительница Айоны властным голосом.
Корэйн в руках Эндри напряглась всем телом и своей броней сильнее прижалась к его доспехам.
– Ничего я не ощущаю, – проревела она, пытаясь вырываться.
Но Эндри не выпускал ее. Стиснув зубы, он пытался делать все, что было в его силах, чтобы Корэйн не постигла участь Чарли, лежавшего сейчас без сознания среди роз. Эндри жалел, что не может раздвоиться. Он бы оставил одну свою копию рядом с Корэйн, а вторая бы поспешила на помощь жрецу.
Изибель мерила двор неспешными шагами. Подошвы ее сапог терлись о каменные плитки дорожки и о твердую землю, сминая под собой стебли роз. Она окинула печальным взглядом бутоны и шипы.
– Розы растут в тех местах, где горят Веретена. Или там, где когда-то открывалось Веретено, или же там, где ему только предстоит появиться, – проговорила она, наклонившись к переплетению стеблей и внимательно их изучая. – Вот почему народ Древнего Кора выбрал для своего герба именно розу. Она символизировала их наследие в качестве детей Перепутья.
Эндри затаил дыхание, когда бутоны начали распускаться, увеличиваясь прямо у него на глазах. По всему саду расцветали розы, алые лепестки которых напоминали капли свежей крови.
– Нет, – прошептала Корэйн дрожащим от эмоций голосом. – Не сейчас.
«Веретено, – подумал Эндри, едва осмелившись произнести это слово хотя бы в своей голове. – Веретено ждет нас прямо здесь, среди роз. Все это время оно дожидалось именно этого момента».
«Такова была наша судьба, – с горечью решил он. – С самого начала».
Эндри отрешенно подумал о своей матери. Как бы больно это ни было, он отпустил ее, лишился всякой надежды на то, что они когда-нибудь встретятся вновь. Ему оставалось только верить, что она умрет от болезни, а не во время кровавой резни. Он не хотел, чтобы она дожила до того момента, когда Вард расколется и обратится в пепел.
В воздухе висел аромат роз, смешавшийся с запахом крови. Эндри казалось, что его вот-вот стошнит. Он откинул голову назад, надеясь почувствовать на лице порыв свежего ветра, но увидел лишь мерцание красных звезд. Безграничное небо, раскинувшееся над стенами замка, словно насмехалось над ним.
До них донесся рев дракона, и Эндри мысленно взмолился, чтобы это была Вальтик. «Возвращайся, ты нам очень нужна. Все мы здесь умрем, если никто не придет нам на помощь».
– Я знаю, каково это – чувствовать себя запертым между двумя мирами, – внезапно выпалил он, заставив Изибель замереть на месте.
Остановившись где-то в ярде от него, она смерила его взглядом и наклонила голову набок. На ее прекрасном лице проступило отвращение.
– Ты ничего не можешь знать об этой боли, смертный. Рожденный в Варде. – Эта характеристика в ее устах походила на ругательство.
Эндри медленно отступил назад, увлекая Корэйн за собой. «Вальтик, Вальтик, Вальтик», – мысленно кричал он в надежде, что драконья ведьма услышит его зов.
– Я видел это чувство в глазах матери. Она родилась в Кейсе, но была вынуждена прислуживать северной королеве. – Эндри сглотнул ком в горле. – Она разрывалась между двумя королевствами – тем, откуда была родом, и тем, где ей пришлось провести жизнь.
Правительница Айоны покачала головой. Ядовито усмехнувшись, она сделала еще один шаг вперед, и между ними
