Ночная вахта - Юрий Павлович Валин

— На компасе и стволах он, мляегонах, сидит. А лодку портить рискованно, — прошептал недурно, хотя и медленно соображающий волонтер. — Ялик — нахшанс. Пусть и мизерный. Жаль ялик.

— Это верно, добротный ялик. Как можно его портить⁈ Ни в коем случае, это ж имущество Ее Величества! Да и солдат за лодкой особенно внимательно бдит. Но наш сэр Сэлби — солдат и герой. То есть, человек сухопутный и может упустить из вида, что лодки сами по себе не плавают. Весла хранятся там же?

— Мля! — дошло до славного волонтера.

Весла, во избежание глупостей и искушений, способных овладеть волонтерами во время их безнадзорных ночлегов на ялике, убирались на катер. Сегодня утро выдалось нервное, ялик никуда не ходил, следовательно, весла не доставали…

— Скорее всего, они в угольном бункере, — прошептал я. — Дверь там на простой задвижке, считай, открыта. Достаточно убрать пару весел и на оставшейся паре двинуться они не рискнут. Не выноси, а задвинь поглубже за паропровод и присыпь углем. Знаешь, что такое «паропровод»?

— А то, нах, — обиделся соучастник.

— Отлично. Сразу не догадаются, а чуть позже в планах на кампанию что-нибудь может измениться. Попробуешь?

— Ну, что жх ещех делатьнах, — заколебался Сан. — Проскочить мне на борт нахтрудновато.

— Отвлеку, — пообещал я. — Обойди с противоположной стороны, минут через десять я начну. Представляешь что такое «минута»?

— И минуту, и секунду. Хоть временную, хоть метрическую, нах, — угрюмо заверил Сан. — Я тупое, но образованное, мляменянах…

Поразмышляв о том, почему мне вообще почти ничего неизвестно о волонтерах, и о том, где и для каких целей их вообще вербовали, я решил что, возможно, они тоже настоящие шары в игре. Малой ценности, но тем не менее. Если у Сана получится, можно будет разыгрывать комбинации посложнее.

Выждав, я пополз к лагерю, на этот раз не скрываясь, хрустя ветвями и издавая душераздирающие стоны. Ближе к берегу я надрывно закричал:

— Есть ли тут кто⁈ Бога ради! Люди, люди⁈

Отозвался шкипер, потом меня обозвал «визгливым дьяволом» новоявленный сэр Сэлби. Стоя на четвереньках, я водил головой, подставлял звукам ухо и гнусил как умалишенный «Вы здесь? Вы все здесь?». Проклятье, самому себя слышать было противно. Меня хорошенько облаял новый командир, потом подхватила рука Дока и помогла встать. Мистер Крафф вел меня к моей «палате», я спотыкался и на всякий случай отчаянно вскрикивал, чтобы меня слышали в лагере.

Док посадил меня на одеяло.

— Это что было за представление, а, Энди?

— Приступ невыносимого отчаяния, сэр, — тихо пояснил я. — Мне вдруг приснилось, что я остался в полном одиночестве. Я вскочил, упал, пополз… Виноват, сэр. Запаниковал. С кем не бывает.

— Энди, если бы я точно не знал, что ты слеп, у меня появилось бы подозрение, что кто-то нагло дерзит и нарывается на грубость.

— Док, пожалуй, вы единственный, кого я уважал на борту «Ноль-Двенадцатого». Это правда. Могу еще раз извиниться. Но хочу напомнить, что больным свойственно делать глупости.

— Темнишь, парень. Ладно, я попробую догадаться, зачем ты это делал.

— Док, а я вот не могу догадаться, отчего вы выдерживаете нейтралитет. Так будет прогулка на ялике или вы не рискнете?

— Я не идиот, чтобы умирать от изнеможения и голода на веслах. Но Сэлби сейчас ведет себя примерно так же, как некто, вопивший «люди, вы где⁈». Пусть успокоится. Хорошо вооруженный умалишенный нам сейчас нужен меньше всего.

— Умалишенный может потерять револьвер.

— Этой ночью лейтенант потерял револьвер. Но нам пока это не особо помогло, — проворчал Док. — Кстати, Энди, ты думал над тем, что будет, если мы каким-то чудом все же вернемся в гарнизонный лагерь, но среди нас не окажется ни солдат, ни офицеров?

— Да, скорее всего нас станут крепко подозревать в дурных вещах. Но лучше вернуться в тюрьму, чем превратиться в здешний ил.

— Не уверен. Уж в тюрьму-то нас в любом случае не вернут. Ты и сам это понимаешь. В тюрьмах есть уши, а мы можем наболтать лишнего. Пожалуй, нам стоит в будущем держать на уме иной курс. Компас-то у нас определенно имеется. В отличие от катера. Поразмысли над этим.

— Много ли толку от размышлений слепца?

— Не болтай. Если ты пережил эту ночь, значит, кризис миновал, и дело повернуло на поправку. С тобой явно что-то происходит, но я бы не назвал это процесс «ухудшением».

— Буду надеяться, сэр.

Док двинулся к лагерю, а я спросил вслед:

— Так лейтенант потерял револьвер или нет?

— И да, и нет. Полагаю, в нужный момент лейтенант Келлог не смог добраться до своего оружия. Не знаю, отчего ему взбрело в голову вынуть «веблей» из кобуры и сунуть под подушку. Наверное, хотел, чтобы оружие было поближе, под рукой. Никогда не изменяй своим привычкам, Энди. И помни, что наш новый командир не так бесполезен как кажется. Он — свидетельство нашей честности и пропуск в Англию. Не будем с ним ссориться. Пока, по крайней мере.

— И в мыслях не имел ссориться с этим здоровяком, — заверил я.

Доктор ушел, а я сунул в рот лягушачью лапку и задумался. Впрочем, от расстановки шаров меня отвлекала лягушатина — лапа оказалась на диво вкусной, косточки почти таяли на языке. Вот только соли было маловато.

Глава 5

Начальник чайника

Время во тьме течет по-иному. Должно быть, поэтому слепцы дольше всех остаются молодыми: если выбросить из жизни закаты и восходы, красоту юных дев и морщины почтенных старцев, янтарный отблеск луны в волнах и багряно-черное торжество гниющей плоти умирающих, мир становится проще. Черт возьми, на ум мне лезла подобная ерунда, поскольку занять голову было нечем. Мы застряли в неопределенности, вот только ре-рэка[11] назначить было некому.

Ялик никуда не отправился — идти на трех веслах даже придурок Сэлби не рискнул. Мой волонтер оказался шустрым парнем — успеть за минуту припрятать половину весел не каждый изловчится. Весла искали, надо думать, не слишком усердно. Шкипер неожиданно ловко выкрутился, сообщив, что покойный лейтенант имел привычку по ночам лично убирать часть снаряжения. Недоверчив и предусмотрителен был наш несгибаемый Келлог. Его наследник