Вадим Воля - ПРО_ЗРЕНИЕ. Или как я избавился от очков за 7 дней

Вадим ВОЛЯ

ПРО_ЗРЕНИЕ ИЛИ КАК Я ИЗБАВИЛСЯ ОТ ОЧКОВ ЗА 7 ДНЕЙ!

Эту книгу я посвящаю моей жене Ольге-Марии и моим детям — Денису, Алене и Максиму*. /Из-за наличия двойных имен поясняю: жена одна, а детей трое./

БЛАГОДАРНОСТИ

Так повелось, что в начало книги принято помещать благодарности, а не проклятия. Не будем менять традицию. Пользуясь случаем, я хотел бы сказать спасибо всем тем врачам, которые с самого малого моего возраста в течение долгих лет пытались сделать из меня больного, лечили меня очками, советами и даже какими-то таблетками.

ПРО ЧТО ЭТА КНИГА

Эта книга называется "ПРО-ЗРЕНИЕ". Это можно было бы узнать, если начать читать ее прямо с обложки, однако же не будет большой беды, если вы вдруг прочтете заглавие дважды. Итак, про что же эта книга? Да, собственно, про это. Про зрение. (Некоторый литературный опыт позволяет мне давать своим книгам очень точные названия.) Что касается второй половины заглавия — "последние семь дней из жизни очкарика", то хочется уточнить, что я не умер и пишу эти строки с этого, горячо любимого мной, так называемого "белого" света, и в иной мир пока не тороплюсь. Однако очкарика, от имени которого пишется эта книга, на белом свете уже нет. Нет его и на том свете. По счастью, он тоже не умер, но очкариком быть перестал. Его не стало, и не будем жалеть о нем, о том близоруком человеке — мальчике, юноше, мужчине, — которым я был, но перестал быть, потому что человек, способный с трех десятков метров читать номерные знаки автомобилей, уже не может зваться очкариком. Я перестал им быть!

Я перестал быть очкариком за смехотворно короткий срок, буквально в одну неделю. Я перестал им быть, не ложась под нож хирурга, не принимая никаких препаратов, не мастеря специальных приспособлений, не применяя новомодных методик, не посещая курсов, не прислушиваясь к всемогущим гуру и даже не тратя особенно на то времени. Как? Об этом я и хочу рассказать. Об этом, собственно, и будет моя книга.

Сразу же хочу оговориться: я не врач и я не учитель, а потому не собираюсь ни лечить, ни учить. Я не стану прописывать лекарств, давать наставлений, бесполезных советов и пустых обещаний. Я не буду уверять вас в том, что эта книжка поможет вам, если вы просто приложите ее к больному месту, я не буду вам врать, что увешан международными титулами, как иная породистая собака медальками, что одного моего взгляда достаточно, чтобы очистить вашу карму и избавить от геморроя, а ряды моих учеников и последователей так велики, что для них выделена отдельная гора где-нибудь на Тибете. Если вам нужен врач или учитель, поставьте эту книгу на место — вы пришли не по адресу. Не хочу сказать ничего дурного, просто я — не он. Не учитель и не врач. Вообще говоря, я лично с большим сомнением отношусь к мнению людей, в ранней юности уже решивших, что их призвание — поучать и наставлять. Но даже в этом каждый вправе иметь свое собственное мнение. Тем более что мир так велик и врачей тоже очень много. Глядишь, и попадется толковый, как знать. Одним словом, если вам надо к врачу — идите к врачу, надо к черту — идите к черту, если же вам надо избавиться от близорукости — готов поделиться личным опытом. Вот так вот. Не больше, но и не меньше! И каждый вправе сам выбирать, кого ему слушать. Врача, готового тотчас закормить вас лекарствами или отрезать вам что-нибудь, на его взгляд, ненужное, того самого врача, знающего, как устроен глаз, и прочитавшего на эту тему какую-нибудь книжку, но и близко не ведающего, что такое близорукость (или, что еще хуже, ведающего, но не способного излечить даже самого себя), того самого врача, который наденет вам на нос прибамбас из стекла и металла и, вместо того чтобы помочь, будет уверять, что вам он к лицу, что теперь только надо будет менять стекла на все более толстые, чтобы поспевать за вашим недугом — и всё; или же все-таки послушать человека, который этот недуг преодолел. Сам! За одну неделю! Каждый вправе выбирать самостоятельно, но я бы послушал второго. Я бы послушал рассказ человека, который что-то сделал, вместо того чтобы выслушивать наукообразные объяснения, почему это сделать невозможно. Я бы послушал, однако мне не довелось. Так случилось, что на моем жизненном пути людей, избавившихся от близорукости, было крайне мало. Сказать еще точнее — я первый. А потому не поделиться своим опытом я счел бы крайне неверным, ошибочным, может быть, даже преступным. Именно поэтому я пишу сейчас эту книгу, и именно поэтому, видимо, вы держите теперь ее в своих руках. "Я поэт и тем интересен", — начинал рассказ о себе В. В. Маяковский. Примажусь к великим — я тоже поэт (и даже прозаик!) и этим, кажется, тоже интересен сотням тысяч своих читателей, но теперь, пожалуй, не только им и не только этим. Я — самый обычный человек. Я — человек среднего роста, среднего возраста и средней же комплекции. Я — самый обычный человек, десятки лет носивший на своем носу по настоянию желавших мне добра врачей хитромудрую конструкцию, именуемую очками. И теперь я избавился от нее! Я избавился от очков! Я избавился от близорукости всего за одну неделю! А если взять в расчет чистое время, то и за несколько часов. Черт возьми, да я же в очередях к окулисту отсидел в сотню раз дольше!

Я — самый обычный человек победивший свой недуг, победивший себя, победивший глупость и некомпетентность дипломированных специалистов. Да дело и не в этом. Я вижу! Вот главный итог! С глаз моих спала мутная пелена, и мир предстал предо мной во всех своих нюансах, а это, должен признаться, отличная награда. И я готов, и я хочу ею поделиться. Поделиться с вами.

В десятый раз повторяю — я не врач и не учитель. Я не даю пустых обещаний, бесполезных советов и глупых рецептов. Мало того, я точно знаю, что ни одна книга на свете не способна помочь вам, если вы того не захотите. Ни одна! Книга не может вылечить — это только стопка бумаги со строчками букв. Это не яд и не бальзам. Она не может повлиять на человека против его желания, против его воли. Не помогут вам и все книги, вместе взятые, если вы сами не захотите этого. Не помогут, если не захотите. Но если захотите!.. Не надо бояться, я был с той стороны и вернулся живой и невредимый (шутка), я пишу эту книгу, чтобы сказать вам, что это возможно и что у вас непременно получится! Верьте в себя! Верьте мне! И вот вам моя рука!

Для того чтобы носить очки, мало быть интеллигентным человеком — надо еще и плохо видеть. "Русское радио"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Как я стал очкариком (история моей близорукости)

В самом раннем детстве я видел хорошо. По крайней мере, я не помню каких-либо проблем, связанных с плохим зрением. Нет, их не было. Определенно, я видел хорошо. Плохой аппетит, плохая погода, плохие мальчишки — это в моем детстве случалось, а плохое зрение — нет. Зрение мое было хорошим до самой, кажется, школы, и я беззаботно радовался жизни, смакуя каждую ее малую подробность. До каких-то пор было здорово. К тому же я подхватил где-то желтуху и меня насовсем забрали из детского сада. Трудно было в те годы ждать от судьбы большего подарка: я целыми днями торчал дома, наслаждаясь кулинарными изысками моей бабушки. Ее диетические котлетки на пару были великолепны, а специально для меня приготовленный омлет из одних белков до сих пор еще снится мне по ночам. Однако же когда-нибудь мне должно было исполниться семь лет. Так и случилось. Я пошел в школу, и моя безмятежная жизнь закончилась. Школу я любил не очень, хотя и учился на "отлично". Возможно, и то и другое повлияло на мои глаза не самым лучшим образом. Возможно. Не могу сказать с полной уверенностью, но зрение мое стало падать. Первыми этот факт заметили врачи. На одной из диспансеризаций (так назывались ежегодные проверки здоровья в поликлинике при маминой работе) я не смог прочитать пару-тройку строчек в таблице. Кажется, именно с этой минуты начались мои проблемы.

Не могу сказать, что я сильно страдал оттого, что мир начал скрывать от меня некоторые свои подробности. Зрение ухудшалось постепенно, и я успевал свыкаться со все более и более мутневшим его образом. Довольно скоро я привык видеть плохо и не делал из этого какой-то особенной трагедии. Проблемы были в другом. Меня лечили. Или, по крайней мере, думали, что лечили. А это было посерьезней. Прежде всего меня попытались усадить за первую парту. Интересный метод лечения: "Так видишь?" — "Нет". — "А так?" — "Так вижу". — "Вот так и сиди!" Хорошо еще, что мне не предложили зажмурить глаза в качестве избавления от плохого зрения или, к примеру, заклеить их скотчем. Впрочем, со скотчем в те годы были большие трудности. Конечно, сидение перед самой доской не дало никаких результатов, кроме обострения отвращения к учебе. Зрение продолжало падать, и я пересел с позорной первой парты куда-то на галерку. Зрение от этого не улуч шилось, зато отвращение к учебе заметно ослабло, что позволило мне овладеть грамотой и однажды заняться писательством. Однако ж воинство в белых халатах не сдавалось, оно решило взять меня изнутри. Помню, что мне давали пить какие-то таблетки. Какие — не помню. Я послушно пил, но эффект от них был еще меньший, чем от сидения за первой партой. Когда бессмысленность поглощения мною таблеток стала настолько очевидна, что ее заметили даже врачи, таблетки были заменены витаминным питанием. Сейчас я уже не могу с уверенностью сказать, было ли произнесено слово "укроп" врачами, или же моя бабушка додумала его самостоятельно. В любом случае слово прозвучало как приговор. Избавив меня от последствий желтухи, моя бабушка принялась избавлять меня от близорукости теми же диетическими методами и с тем же вдохновенным усердием. Эффект превзошел ожидания. Мое отвращение к укропу теперь столь велико, что одно лишь упоминание о нем вызывает на лице зеленоватый оттенок. Кстати, зрение при этом продолжало падать. Достаточно медленно, но и достаточно верно. Впрочем, врачи не сдавались и теперь. Кажется, они решили извести болезнь вместе с ее носителем. Упражнения — вот что придумали они на этот раз! И это было действительно сильно.