Бентли Литтл - Кочегарка
Деннис безразлично пожал плечами.
– Если желаете, то можете ее получить. Эти крохоборы-владельцы почти ничего не платят, но и вопросов тоже не задают. Да и работник им нужен срочно. – Мужчина кивнул на загруженную машину Денниса. – Так что если хотите по-быстрому заработать на бензин, то дело того стоит. А вот надолго я бы не советовал.
– Спасибо, – сказал Деннис.
Он закончил регистрироваться, получил ключ и прошел в свою комнату. Осмотрелся. Кровать, телевизор, кондиционер на окне. Не самое лучшее место из тех, в которых ему приходилось останавливаться, но и не худшее тоже…
Деннис разгрузил машину. Сначала отнес чемоданы в номер, потом снял коробки и тюки с крыши – он уже стал в этом настоящим профессионалом, – затем запер номер и направился в сторону служебного помещения. Когда он вошел, над дверью звякнул звонок. Прежде чем клерк успел спросить, что ему нужно, Деннис снял со стекла бумагу со словами Нужна помощь и положил ее на стол. После этого посмотрел на мужчину и произнес:
– Я согласен.
Глава 8
Национальный парк Кэньонлендз, штат Юта
– Боже!
Генри посмотрел на поверхность скалы перед ним. За ночь кто-то умудрился полностью убрать с нее рельефно вырезанные рисунки, сделанные девять столетий назад и перенесшие дожди и ветры, жару и холод, испанских завоевателей и толпы первопроходцев, двигавшиеся на запад, а также опеку Службы по охране национальных парков. Он только вчера был здесь и стоял на этом самом месте, отвечал на вопросы туристов, и все было как всегда.
И вот теперь…
И вот теперь ящерицы превратились в лодки, спирали – в квадраты, а лошади – в машины. Человеческие фигуры были перечеркнуты и грубо замазаны, а геометрические фигуры полностью уничтожены – вместо них остались только неровные куски зачищенной долотом поверхности. Раньше Генри никогда ничего подобного не видел и не мог понять, как такую работу можно было совершить за одну ночь. Даже целая группа вандалов, вооруженная лестницами и орудующая специальными инструментами, не смогла бы совершить такое абсолютное и всеобъемлющее разрушение исторически важного наскального шедевра. Его взгляд медленно двигался от нижних пиктограмм к тем, которые находились на уровне глаз, а потом еще выше, туда, где на уровне второго этажа находились совсем разрушенные атмосферными явлениями рисунки. Почему-то ему опять пришли в голову эти голые азиатские двойняшки, которые ползали по отвесной стене, вооружившись каменными орудиями, и сбивали древние индейские рисунки, намеренно уродуя их. Две сестрицы, трудившиеся всю ночь напролет, кожа которых блестела на лунном свете, когда они сновали на каменной стене…
Он нажал на эрекцию, которая росла у него в штанах, и поблагодарил Бога, что рядом никого не было.
Ему необходимо сообщить об этом. Ничего подобного, насколько он знал, в парке еще не происходило – по крайней мере, не в таких масштабах. Его священным долгом было сообщить обо всем суперинтенданту[32] и раскрутить колесо поисков, которые, будем надеяться, позволят арестовать преступников, чтобы подобное больше не повторилось. То, что потеряно здесь, уже не восстановишь, так что самым главным было не позволить подобному произойти еще раз.
Генри уже было схватился за рацию, как вдруг подумал о еще одном месте с сотнями рельефных рисунков и пиктограмм Анасази[33]. То место было лучше спрятано и не было отмечено на картах, которые выдавались посетителям парка, но на джипе туда можно было добраться. Генри быстро сообщил суперинтенданту о происшедшем и сказал, что хочет проверить еще одно место, чтобы убедиться, что вандалы до него не добрались.
– Ничего там не трогай, – предупредил Хили, но Генри отключился, ничего не ответив. Пошел он в задницу. За кого он его принимает?
Генри включил скорость и съехал с холма, а потом двинулся по едва заметной дороге, идущей по равнине в сторону ближайшего скопления холмов с плоскими вершинами. Здесь он на большой скорости проехал мимо одинокой выветренной колонны из песчаника и въехал в каньон. На полпути к противоположному выезду из каньона резко затормозил, подняв тучу пыли, которая немедленно накрыла весь автомобиль, выскочил наружу и направился к стене каньона, ожидая, пока пыль уляжется.
И увидел то, что и ожидал увидеть.
Рисунки на скале были изменены.
Солнце с лучами, расходящимися в разные стороны, превратилось в то, что больше всего напоминало поезд, въезжающий в тоннель. Две стилизованные фигурки гуманоидов теперь превратились в колонны на крыльце современного здания, небольшая сосновая роща превратилась в набор различных кувалд, а стадо диких лошадей выглядело как железнодорожные товарные вагоны.
Краем глаза Генри заметил какое-то движение – с левой стороны что-то быстро перенеслось с севера на юг, но когда он повернул голову, то ничего не увидел. И опять на периферии его зрения произошло какое-то движение, какой-то бросок чего-то темного и бесформенного, но когда он посмотрел прямо на это место, то увидел только песок и скалы. Было жарко и солнечно, но Генри неожиданно почувствовал озноб, как будто вокруг стояла зимняя полночь.
Ни отдельный человек, ни целая группа не смогли бы так изменить наскальные рисунки в парке всего за одну ночь.
Но это вполне могло сделать нечто другое.
Генри быстро завертел головой, надеясь еще раз увидить эти бесформенные контуры и застать их врасплох, но вокруг были только отвесные стены каньона. Он вернулся к машине, готовый к любому неожиданному движению. Оперевшись на закрытую дверь машины, включил приемопередатчик. Из него донеслась какая-то неразбериха, резкий и в то же время мелодичный шум, подобного которому ему никогда не приходилось слышать и от которого по его телу пробежала дрожь.
Рейнджер нажал на кнопку связи.
– Здесь Коут.
Ему никто не ответил – был слышен только этот странный неразборчивый шум, ясно звучавший на фоне статических шумов. Генри понял, что стены каньона были слишком высоки – радио не сможет здесь работать.
Он оказался отрезанным от мира.
В своей жизни Генри Коут совершил немало смелых поступков – начиная от добровольной поездки во Вьетнам и кончая прыжком со скалы в озеро Волчьего каньона, который он совершил в пьяном угаре. Но сейчас храбрость покинула его, и, вскочив в джип, он на всех парах двинулся к выезду из каньона, направляясь в сторону асфальтированных дорог, живых людей и рационального мира.
Хили ждал его в административном здании, которое находилось за зданием туристического центра. Суперинтендант пригласил Генри к себе в кабинет и плотно прикрыл за ним дверь.
– Еще один случай вандализма в Литтл… – начал Генри.
– И это еще не всё.
Озноб вернулся. Мир уже не казался таким рациональным.
– Там что-то происходит, – негромко проговорил суперинтендант.
Генри посмотрел на него.
– Хочу, чтобы ты держал это при себе. Я понимаю, что это все равно вылезет наружу, потому что здесь замешана полиция, но речь идет не только о вандализме. С одной стороны, пропала Лори Чемберс; ее нигде нет уже около двух дней. Пока я никому об этом не говорил – ждал, чтобы убедиться. Ты же ее знаешь – могла куда-нибудь зарулить и совсем забыла о времени, – но она так и не появилась… да и джипов из прудов в последнее время не доставали. Ее пикап стоит возле ее халупы.
– Боже, – произнес Генри, присаживаясь. – Лори?
– Я все понимаю…
– Да она же знает эту территорию как свои пять пальцев.
– Но и это еще не всё.
Генри приготовился.
– И я не хочу, чтобы об этом знал кто-то еще. Ты меня понял? Я бы и тебе ничего не сказал, если б ты сам не выяснил то, что выяснил… – Суперинтендант глубоко вздохнул. – У нас труп. Женщина. Это не Лори – для нее она слишком мала; но это человек, и я нашел ее в этом здании, в одном из рабочих помещений. Я не говорил об этом ни Педли, ни Джилл, ни Раулю. Полиция уже едет, но я попросил их не слишком шуметь об этом. Я никого не хочу зря беспокоить.
– Я понимаю, почему вы хотите скрыть это от публики, – сказал Генри. Лет десять назад в Йосемити[34] появился серийный убийца, и посещаемость парка резко упала, так что это поставило под угрозу некоторые проекты. Кэньонлендз – парк гораздо более примитивный и удаленный и не такой популярный, как Йосемити. – Но почему не рассказать все нам? Какой в этом смысл?
– Мне нужно время, чтобы решить, что говорить. Я не хочу, чтобы люди ударились в… панику.
– Да никто и не будет паниковать. С кем, по-вашему, вы здесь имеете дело?
– И тем не менее, помалкивай, пока я не разрешу говорить, понятно? Я сам решу, когда наступит время.
