Союз Тигра и Дракона - Ольга Михайлова
— Но зачем я тебе, старший? За компанию?
— С чего бы? Я раскрою преступление только по свежим следам, но не все преступления раскрываются по свежим следам. А умение говорить с мертвецами и видеть суть человека? Это дорогого стоит.
Шэн пожал плечами. Он всегда восхищался судьей Ди и любил забываться от собственных забот, слушая рассказы старика Дун Фана о раскрытии сложных преступлений. Но самому стать судьей?
— Ладно, но подождём результатов экзамена, а там и решать будем, куда деваться. А пока, может, пройдемся по городу?
Сюаньжень не возразил.
Оба вышли в город. На площади перед храмом Конфуция шло театральное представление. Голоса актёров, крики торговцев и гул толпы сливались в шум, подобный жужжанию тысяч шмелей. Вся площадь была запружена народом, женщины смотрели на актёров, стоя на телегах, через головы публики.
Оркестр на сцене состоял всего из восьми музыкантов. Сквозь шум толпы неслись звон меди, завывание гонга, и удары барабана, отбивающего ритм. Повелительный жест актёра, слово, поворот головы и даже глаз, — всё подчинялось этому ритму, и эта музыка пьянила и влекла.
Слушая игру актёров, Шэн изумился их совершенной дикции, доносящей слова даже сквозь многоголосый шум толпы и вопли разносчиков.
Однако на лице Ченя Сюаньженя никакого восторга не читалось.
— Тебе не нравится представление? — с удивлением спросил Шэн Сюаньженя.
Тот с досадой вынул веер и прикрыл нос ладонью.
— Что тут может понравиться? Люди напиваются и блюют по углам, жгут фейерверки, пыжи которых воняют по обочинам, воздвигают нерукотворные памятники, вонь от которых просто шибает в нос! Вон тот подлец в синем халате только что нагадил за палаткой старьёвщика! А мерзкая братия странствующих монахов? Вон стоят двое! Они носят заступы, которыми вырывают могилы для валяющихся на дороге трупов и смердят, как чумная яма! И ты хочешь стоять на этой вонючей площади и драть глотку?
— А что вон те солдафоны из городской гвардии, старший? От них исходит аромат цветущих слив? — невинно вопросил Ван Шэн.
Сюаньжень сделал вид, что не услышал вопроса.
— Из той таверны на углу идёт отменный запах жареной курятины. Пойдём туда.
* * *
[1] Городская администрация.
Глава 12
«Гуань». 觀 Созерцание
Когда нельзя выиграть битву,
можно попробовать выиграть время.
По окончании экзамена листы с ответами обрабатывались службой опечатывания. Первая проверка экзаменационных текстов обычно проводилась должностным лицом, а затем работы передавали экзаменатору, который устанавливал итоговую оценку. С командой экзаменаторов работал легион надзирателей, регистраторов, печатников, переписчиков и специалистов по оценке литературы.
Но на сей раз надзиратели сразу принесли сданные работы первого потока по его требованию в кабинет канцлера Юаня Цаньяо. За закрытой дверью канцлер торопливо перебрал сочинения и легко нашёл работу Ченя Сюаньженя из Гуаньчэна. Внимательно просмотрел от начала и до конца. Какая мощная каллиграфия! Мощная, но очень странная: точно сумасшедший взмах кисти сдерживало могучее усилие воли, заставляя злого демона идеально переписывать буддийские скрижали. А написано отлично! Точно по шаблону, ничего лишнего. Правда, один иероглиф был изображен не совсем точно. Но ничего страшного. Не заморачиваясь с тушью из Гуаньчэна, Юань Цаньяо осторожно исправил недочёт. Работа стала идеальной, Юань Цаньяо вывел на полях высший бал, отметив кругами наиболее интересные места.
Теперь надо было дождаться эксперта Му, но Юань решил не ждать, а начал въедливо проверять остальные работы. Все они были достаточно заурядны и пестрели ошибками, он оценивал их объективными средними баллами, но тут ещё одна работа привлекла его внимание. Она была написана тончайшей кистью толщиной с пару мышиных усиков, и поражала красотой каллиграфии. Мысли же, безусловно, правильные, хоть и несколько затертые от бесконечных повторений, были выражены стилизованным языком древней династии Цинь. И ни единой ошибки! Талант!
Юань задумался. Этот мальчик тоже хорош. Пожалуй, он, Юань Цаньяо, пригреет в своей канцелярии и этого удивительного каллиграфа. Пригодится. В итоге, Юань отобрал для себя двоих и довольно потирал руки.
Однако жизнь сложней наших планов. Юань Цаньяо в данном случае совершил классическую ошибку всех умников: решил, что он — самый умный и нет никого умнее. Между тем, канцлер Чжан Цзячжэнь тоже решил во что бы то ни стало заполучить себе в управление Ченя Сюаньженя из Гуаньчэна, и для этого поведал о происшествии на экзамене самому императору.
Чжан, в отличие от Юаня, не отличался хорошей памятью, но умения красочно, в лицах, описать любое событие, сплести из любого пустяка притчу или забавный анекдот — этого умения у него было в достатке. И вечером за шахматной партией с его величеством Чжан Цзячжэнь в красках живописно описал, как один юноша на экзамене, точно охотничий пес, выследил нарушителя экзаменационных правил по пятнам туши на шпаргалке и по запаху самой туши! Гений, просто гений! Он шёл по следу запаха с закрытыми глазами!
— Он сдал экзамен? — поинтересовался император.
— Баллы пока не известны, но полагаю, человек с такими способностями в любом случае будет нужен империи, ваше величество, — деликатно уронил канцлер Чжан.
— Запах свежей туши слышен с нескольких фэней[1], но тридцать чжанов[2]? Невозможно, совершенно невозможно. Но постойте…— император выпрямился, явно взволнованный.
— Что такое, ваше величество?
Сюаньцзун опомнился и покачал головой.
— Ничего. Но после оглашения результатов экзамена я хочу увидеть этого человека.
— Непременно, ваше величество.
…В последующие дни кандидаты на сдачу имперского экзамена ждали «обнародования списка», собираясь у стены, где вывешивали результаты. Но Чень Сюаньжень, не томя себя ожиданием, все эти дни читал книги по криминалистике и освежал в памяти юридические трактаты, которые брал в библиотеке. А вот Ван Шэн в одиночестве предпринял прогулку по местному кладбищу, где, найдя на могиле надпись о трагической гибели двадцатилетнего юноши, попытался вызвать его дух.
Получилось не сразу, но явившаяся в конце концов тень нехотя сообщила, что покойник напился до чёртиков в блудном доме, а на обратном пути ночью, минуя мост, свалился с него в озеро. После чего недовольный потревоженный дух удалился, напоследок пробормотав несколько ругательств.
Однако другой дух, дух девицы, о которой на надгробии было сказано, что она безвинно убита, так и не появился, сколько ни призывал
