Адмирал Империи 45 (СИ) - Дмитрий Николаевич Коровников
— Найдите их! — кричал Никита Львович Трубецкой в эфире, его голос дрожал от злобы. — Не дайте этим псам уйти!
Но Красовский хорошо знал станцию, как свои пять пальцев. Он повел своих людей через боковые проходы, минуя главные коридоры, где их могли перехватить. Стены здесь были узкими, покрытыми техническими панелями и кабелями, а воздух — тяжелым от запаха машинного масла. Когда они вырвались на причальную площадку у центрального входа, их встретил новый враг — один из отрядов великого князя Михаила, засевший у шаттлов. Его штурмовики открыли заградительный огонь из автоматических винтовок.
— Ложись! — крикнул Красовский, падая за обломок переборки. Очередь пронеслась над его головой, прожигая воздух. Он выждал миг, затем вскочил, бросившись вперед. — За мной, «черноморцы»! Прорвемся!
Его «морпехи» последовали за ним, стреляя на ходу. Красовский метнулся к ближайшему штурмовику, уклонился от выстрела, что прошел в миллиметре от виска, и всадил саблю в грудь врага. Второй попытался ударить прикладом, но Александр Михайлович поймал винтовку, вывернул ее и выстрелил в упор, отбросив тело к шаттлу. Новый Ратник-500 буквально вытворял чудеса. Через минуту небольшой охранный отряд великого князя был смят, а Красовский уже стоял у люка шаттла.
— На борт! — рявкнул он, его голос перекрыл гул двигателей. — Живее, или все здесь сдохнем!
Шаттлы взревели, поднимаясь с платформы под градом выстрелов. Александр Михайлович бросил взгляд вниз — площадка кишела врагами, но челноки уже вырвались в открытый космос, оставив князей с носом. Через несколько минут Красовский с остатками своих верных морпехов был у же на «Екатерине Великой»…
Но уйти далеко Александру Михайловичу не получилось, его 10-ая «линейная» дивизия после нашей с ним встречи теперь насчитывала всего двадцать вымпелов — крейсеры с пробитыми бортами, линкоры с выжженными защитными полями, эсминцы, что едва держались на ходу после бесчисленных повреждений.
Сейчас его маленькая эскадра двигалась вдоль орбиты Санкт-Петербурга-3, держась на расстоянии нескольких миллионов километров от крепости Кронштадт, когда тактическая карта внезапно вспыхнула сигналами.
— Господин вице-адмирал, сканеры фиксируют движение! Эскадры князей — Трубецкого и Романова в миллионе двухстах тысячах километров от нас! Идут на перехват!
Красовский шагнул к карте, его лицо стало мрачнее грозовой тучи. На голографическом экране четко вырисовывались силуэты крейсеров и линкоров вражеского флота. Похоже, Никита Львович и князь Михаил продолжали гореть жаждой мести за дерзкий побег «черноморцев» со станции Кронштадта.
— Вот привезались, — пробормотал Красовский, сжимая кулаки. — Все не могут успокоиться! Так бы в секторе сражения храбрились!
10-я «линейная» врубила «форсаж». Княжеские эскадры, заметив маневр, бросились в погоню, их крейсеры и линкоры набирали скорость, сокращая расстояние с ужасающей быстротой. На экране связи вспыхнуло изображение Трубецкого.
— Ты думал, что ты так легко он нас уйдешь? — засмеялся Никита Львович, его голос гремел в эфире, полный яда. — Сдавайся, Александр Михайлович или я раздавлю тебя, как муху!
— Сдавайся сам! — бросил Красовский. — Ты получил свои побрякушки, так сиди и играйся с ними и не суйся ко мне! Или ты хочешь потерять половину своих кораблей? Твои гвардейцы уже устлали пол крепости — не хватило?
— За это и плачу! — взревел Трубецкой, его лицо побагровело. — Я разнесу твою «Екатерину» в пыль! Всем кораблям — открыть огонь!
Канониры кораблей дивизии Трубецкого дали залп из главных калибров, плазменных зарядов устремились к вымпелам «черноморцев», освещая космос яркими росчерками. Красовский рявкнул в эфир:
— Маневр уклонения! Разбить колонну! Не давайте им прицелиться!
Его вымпелы разошлись в стороны, словно стая птиц, уходящая от хищника. Крейсеры и эсминцы закружились в сложных траекториях, их двигатели ревели, а защитные поля мерцали под ударами плазмы. 10-я «линейная» рассыпным строем рванулась влево, уходя от основного удара, но князья не отставали. Красовский бросил взгляд на карту, его корабли по сути были обречены и чтобы не погибнуть совсем уж бесславно, должны были немедленно начать разворот носами к приближающемуся врагу и принять бой. Хотя в любом случае «черноморцам» это бы не помогло, и только чудо могло спасти их от разгрома. И это чудо явилось.
Пространство внезапно ожило — сотня вымпелов Южных Сил Вторжения Ясина Бозкурта вынырнули в этом момент из покрытого «туманом войны» квадрата буквально в нескольких десятках тысяч километров от места боя. Османские крейсеры и галеры начали маневрировать, выстраиваясь в атакующие «конусы», что устремился к эскадрам явно опешивших и не ожидавших такого поворота князей.
Красовский активировал канал связи, и экран ожил, показав лицо Ясина Бозкурта — смуглое, с острой бородой и глазами, что сверкали холодной злобой, словно два клинка, готовых вонзиться в плоть.
— Ты повел себя в секторе сражения у Санкт-Петербурга недостойно, адмирал Бозкурт. Мои товарищи — адмиралы Черноморского флота погибли во многом из-за твоего предательства. Когда их корабли гасли один за другим под ударами «желто-черных» эскадр Хромцовой, ты стоял в стороне, глядя на это, будто они не союзники тебе, а чужаки, недостойные твоей помощи. Что можешь сказать в свое оправдание, адмирал-паша? Или твоя честь осталась где-то в секторе контроля Османской Империи?
Красовский вместо спасибо набросился на османа, до сих пор шокированный гибель всех своих товарищей. Из адмиралов Черноморского флота Александр Михайлович остался один. Не то, чтобы это его не устраивало, тем не менее, пораженный новостью о смерти Хиляева, Орлова и Гуль он пребывал в смятении.
Бозкурт откинул голову назад и зло рассмеялся, его брови взлетели вверх в притворном удивлении, а губы искривились в презрительной усмешке. Его голос, низкий и резкий, как звук рвущегося металла, ударил в ответ, полный яда и высокомерия:
— Оправдываться в своих действиях перед тобой, гяур? Перед тем, кто даже не был в том бою⁈ — Он шагнул ближе к экрану. — Кто ты такой, чтобы упрекать меня в трусости и предательстве, подлец? Я со своими космоморяками бился один против всей армады Хромцовой, когда твои дружки бесславно гибли! Я держал строй, пока этот проклятый тугодум Салтыков не ударил мне в тыл своими железнобокими дредноутами, разметав половину моего флота! А где был ты, вице-адмирал, когда наши вымпелы горели?
Красовский стиснул зубы, его лицо потемнело от гнева.
— Я видел сводку, как твои корабли стояли в стороне, пока «черноморцы» гибли, а ты ждал, чья возьмет! Это
