Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

— Кого вы бы хотели увидеть первым, арр?

— Начальника местной Псарни[5]. Или того, кто в ней за старшего…

Тем временем вопли обезображенного мужчины и гомон толпы привлекли внимание обитателей присутственного дома, и из центрального входа повалили вооруженные люди. Точнее, шестеро волкодавов, неполный десяток воинов в цветах Олунгов и двое благородных, судя вставкам в одежде, гордо развернутым плечам и задранным подбородкам, приходящихся близкими родственниками арру Глонту.

— Что тут происходит? — заверещал младший, не преодолев и половины расстояния от крыльца до нас.

Второй, постарше, орать не торопился — внимательно оглядел наш отряд, некоторое время пытался сообразить, какой род использует черный с серебром, и вспомнил. Правда, только тогда, когда наткнулся взглядом на Найту. Впрочем, выводы он решил перепроверить. На всякий случай:

— Я — Арвел ар Олунг, глава Разбойного приказа этого манора. С кем имею честь?

— Нейл ар Эвис по прозвищу Повелитель Ненастья, Найтира ар Эвис по прозвищу Метель, десятник Сангор ар Эвис и воины сопровождения… — представил нас Террейл, очень толково выделив Сангора из общей массы моих вассалов.

Толпа мгновенно затихла. А арр Арвел расцвел в ослепительной улыбке:

— Рад видеть вас в маноре моего сюзерена! Надеюсь, вам у нас понравится. И… вы не объясните, что тут произошло?

— Во-он то безносое быдло сначала оскорбило моего вассала, а затем потребовало, чтобы он спрыгнул с лошади, подбежал к нему и отвечал на его вопросы! — так же мило улыбнулся я. — А еще имело наглость обратиться к нему на «ты»!

— Арр Лелуш иногда бывает несколько резковат… — скрипнув зубами, выдохнул ар Олунг.

Я равнодушно пожал плечами:

— Небезопасная привычка. Откровенно говоря, я сильно удивлен, что он умудрился дожить до таких лет.

— Вы понимаете, тут, на Окраине, нравы немного проще, чем в столице.

— Да и мы не привыкли усложнять: наказали за оскорбление и забыли.

— Ладно, Бездна с ним с Лелушем! — сообразив, что в ситуации с безносым недоумком мы со всех сторон правы, буркнул арр Арвел. — Раз вы, въехав в Олунг, первым делом направились к зданию присутствия, значит, вам тут что-то надо. Может, я смогу вам помочь?

— Сможете! — подтвердил я. — Вчера на рассвете на деревню Долгая Балка напали шарты, вырезали большую часть населения, похватали все самое ценное, забрали четыре с лишним десятка пленниц и умчались в сторону границы.

— Простите за вопрос, арр, но вы ничего не путаете? Дело в том, что позавчера мимо этой деревни проезжала патрульная полусотня и ничего такого не заметила.

— Не путаю. Шарты следовали за этой полусотней от самой границы, чтобы их следы не привлекли внимание разъездов. И обратно отправились по ним же.

— Сколько их было? Хотя бы приблизительно?

— Сорок один клинок… — ответил я. затем кивнул братьям, и парни, спешившись, начали сбрасывать с заводных лошадей переметные сумки со страшным грузом.

— Что там? — нахмурился глава местной Псарни.

— Головы! — бесстрастно ответил я. — Как я и сказал, сорок одна штука.

— То есть, вы хотите сказать, что догнали отряд степняков и вырезали его целиком⁈

Я обжег его ледяной стужей:

— Вы сомневаетесь в моих словах⁈

— Нет, конечно! Как вы могли такое подумать⁈ — отшатнувшись, затараторил мужчина. — Просто шарты, да еще и у себя в степи — противник страшный! Кстати, если кому-то из ваших людей требуется помощь лекаря, то…

— Мои люди не получили ни царапины. Что их там было-то, этих шартов?

Арр Арвел оглядел моих вассалов, выискивая следы ран, дырки в кольчугах и плащах, но ничего не нашел и рассыпался в комплиментах. Слушать пустые славословия мне было лениво, поэтому я дождался первой же паузы и заговорил:

— Если мне не изменяет память, то за головы лиц, разграбивших, спаливших или вырезавших любое поселение размерами от двадцати дворов и более, полагается вознаграждение в один золотой.

— Э-э-э… да, вы правы, арр! Но, прежде чем выдать это самое вознаграждение, я должен убедиться в том, что Долгая Балка уничтожена.

— За моей спиной — абсолютно все жители этой деревни, выжившие во время нападения. Можете пройтись и осмотреть — у каждой девушки на правом плече опухоль, появившаяся после вывиха, ноги сбиты в кровь от пробежки пешим по конному, а… у некоторых присутствуют и другие признаки, однозначно свидетельствующие о пребывании в плену…

Ар Олунг качнулся было по направлению к ближайшей, но услышал мою следующую фразу и остановился:

— … только особой необходимости в проверке я не вижу. Ибо моего слова и этих голов должно быть более чем достаточно!

— Ну да, так и есть… — нехотя согласился он. Потом повернулся к бывшим пленницам и скомандовал: — Так, девки, слазьте с лошадей, ведите их к коновязи за зданием присутствия, а затем заходите в этот дом и поворачивайте направо. Да поживее…

От эмоций, которыми сопровождалось это распоряжение, меня аж передернуло — он уже прикидывал стоимость «добычи», выбирал самых красивых и млел от сладострастия!!!

— Арр Арвел, вы забываетесь! — не без труда справившись с желанием зарубить ублюдка на месте, процедил я. — Лошади трофейные, поэтому принадлежат мне. И девушек спас тоже я, поэтому собираюсь отправить их в манор одного из своих людей.

Ублюдок пошел пятнами и… отрицательно помотал головой:

— Они уроженки Олунга!

— А что, манор вашего сюзерена уже не является частью Маллора⁈ — глядя на мужчину, как волк на ягненка, спросил принц. — Или законы Шандоров для вас не указ⁈

— Мы чтим законы нашего верховного сюзерена! — насмешливо посмотрел на него глава Разбойного приказа. — Но некоторые особенности жизни на Окраине приучили нас к внимательности и к добросовестности. Поэтому девушек сейчас проводят в опросную, осмотрят, зададут им нужные вопросы, составят все необходимые документы и отправят дежурный десяток в Глубокую Балку. Затем…

— Лоннер? — рыкнул я, не став дожидаться, пока мужчина закончит перечислять все, что ожидает пленниц в ближайшие несколько дней.

— Да, арр?

— Сопровождаешь Найту! — распорядился я, потом посмотрел на арра Арвела и добавил: — Девушки будут заходить на опрос по одной. Опрашивать их придется в присутствии моей супруги. А осматривать будет дозволено только лекарю-женщине. И убереги вас Пресветлая отнестись к бедняжкам без должного уважения!

Мужчина,