На краю чужого мира - Кирилл Юрьевич Шарапов
— Э-ге-гей, — раздался спустя мгновение слитный ор.
— Ваше сиятельство, — это, соскочивший с облучка, Матвей со счастливой рожей несётся к нему во весь опор.
А ещё Михаил увидел Мирона. Тот сидел на корточках шагах в двадцати и таращился на боярина с фонарём в одной руке и шпагой в другой. Он хлопнул глазами, потом поднялся и направился к нему.
— Это как вышло-то, Михаил Иванович? — спросил он Бельского. — Помню, покурить вышел. А потом меня позвали из тумана, и я пошёл. Больше ничего не помню.
— Зов, говоришь? — пробормотал Михаил, после чего пнул ногой лапу твари.
— Это что? — вздрогнув, спросил Мирон.
— Похоже, зовун твой, туманник, — пояснил Михаил. — Он этот кисель вешал, и когда подох, мгла развеялась.
— Говорил я всем, — выпалил Матвей, — есть что-то в тумане. А это что? — указал он пальцем на татуировку.
— Похоже, он раньше был человеком, — предположил боярин. — Он явно житель империи. Пальцев у него пять, как у нас с вами, на ногах, правда, срослись.
— Да понятно, что человеком, — ответил старший караванщик, — это я от удивления. Я даже могу сказать, кем он был. Это Никифор Малинин, служащий третьего отдела географической академии его императорского величества. Он — член экспедиции боярина Платова, сгинувшей сто лет назад. Когда читал досье на пропавших, было там изображение татуировки.
— О, как! — озадачился Михаил. — В общем, Матвей, бери тело за руку и волоки к каравану, с собой возьмём, иначе нам никто не поверит.
— Непременно, ваше сиятельство, — расцвёл караванщик. Видимо, идея о том, что он был прав, его окрыляла. — Кое-кому в торговой гильдии новости, что пустоши не так уж безжизненны, будут не по нутру. А ведь могли ещё одного человека потерять. Слышь, купец, ты жизнь теперь боярину задолжал.
Мирон ничего не ответил, только таращился на труп туманника. Выглядел купец так, словно его приложили пыльным мешком по голове.
— На, глотни, — протянул свою флягу Матвей.
Тот механически взял, свернул крышку, приложился, сделал пару больших глотков, из его глаз хлынули слезы. Мирон закашлялся, но, похоже, это привело его в чувство окончательно.
— Что ты такое пьёшь? — спросил он, возвращая флягу хозяину. — Словно жидкий огонь по горлу прошёл.
— Слабоваты вы, господин Зимин, — усмехнулся старший караванщик. — Дед это мой гонит. Лучший напиток, что пробовал. Крепковат, конечно, для обычных людей, мне водки, чтобы только захмелеть, нужно бутылки три, а чтобы напиться — семь, перевод напитка выходит. А дедовского самогона бутылки хватает.
Он ухватил за лапу тушку туманника и поволок её в сторону дороги. Там, возле фургонов, толпился народ, но отходить от них не торопился, похоже, испугались они случившегося. Пока искали, во что завернуть тело, Мирон отвёл Михаила в сторону.
— Я сильно вам должен, ваша светлость, — произнёс он тихо, прикурив папиросу. — И если возникнет у вас нужда, двери моего дома всегда для вас открыты. Род купцов Зиминых у вас в долгу.
Бельский кивнул.
— Я услышал вас, Мирон Алексеевич. Пойдёмте, тварь уже пакуют, скоро тронемся.
Купец кивнул и в три большие тяги добил папиросу, руки его подрагивали.
— По фургонам! — заорал Матвей и направился к боярину. — Как думаете, ваше сиятельство, это существо тут одно такое было?
— Понятия не имею, — покачал головой Бельский. — Но волну поднимать нужно, пусть отправляют сюда исследователей. Меня больше интересует, как он стал таким. Убить его оказалось не очень сложно, любой служивый, у кого дух есть, справится. Ну да это я доведу до тайной канцелярии.
— А может, не надо искать, а? — неуверенно прокомментировал слова Бельского старший караванщик. — Как бы беды не было.
— Извини, — покачал головой Михаил, — но это уже не утаить. Тайная канцелярия дело откроет, и люди, которые будут расследовать это происшествие, придут точно к таким же мыслям. А теперь давай уже поедем, полчаса верных потеряли.
— Ничего, мы никуда не опаздываем, — заверил его Матвей. — Часика через два привал, кофия выпьем, и поедем.
Дальнейшее путешествие прошло абсолютно спокойно, разве что Михаила достали расспросами, что да как случилось. И если простолюдины, что ехали с караваном, не лезли, то боярыня Завидова проявила неуёмное любопытство. Правда, и она успокоилась, когда поняла, что ничего нового к тому, что Михаил рассказал всем пассажирам первого фургона, добавить нечего.
Как и обещал Матвей, к вечеру следующего дня вереница фургонов миновала очередной портал и въехала на внутренний двор кремля, стоящего посредине града Создаль. Вторая треть путешествия осталась позади.
Глава 5
Глава 5
Михаил с двумя своими баулами спрыгнул на брусчатку площади. Что ж, иного он и не ожидал. Это был типичный Белоградский кремль, каменные двухэтажные дома жались к стенам, те были не слишком высоки — метров семь восемь. Ворота, ведущие в град, ещё распахнуты, десяток стражей приглядывают за порядком. Из памятки Михаил знал, что здесь, в закрытой для всех, кроме гарнизона и гостей, зоне ему делать нечего. Койку в казарме ему, конечно, предоставят, но ему нужен нормальный номер, с ванной и кроватью, а это можно получить только за воротами.
Махнув на прощание рукой своим попутчикам, он развернулся и направился в сторону выхода из кремля. План Создаля в памятке тоже был, и гостиный двор находился на главной площади, которая начиналась прямо за воротами. Топать недалеко — всего с сотню метров.
— Постойте, Михаил Иванович, — выкрикнул Мирон.
