Москит. Том I - Павел Николаевич Корнев
Белым кадром высветилась склейка, торжественная линейка сменилась какой-то лекцией, а затем мне начали демонстрировать явно любительскую съёмку студенческих гуляний на речном пароходике. Я насторожился было, но ничего крамольного в кадр не попало, лишь заметил барышень из компании Карла. Далее показали занятия военной кафедры, помимо старшекурсников и преподавателей узнал нескольких инструкторов, проходивших службу в автобронетанковом дивизионе ОНКОР; время от времени мелькала в кадре и сама техника.
Ну а потом я в сердцах помянул недобрым словом Альберта Павловича, поскольку пришёл черёд костюмированного шествия и новогоднего бала-маскарада, а там все были в масках, попробуй опознай кого-нибудь по силуэтам фигур!
Очередной скачок, и от праздников случился резкий переход к учебным будням. Аудитории и лекции, лекции и аудитории. Под конец показали снятый с верхнего этажа одного из корпусов штурм дворца культуры, но толком в дыму ничего разобрать не получилось, да и камера беспрестанно дрожала; даже разболелась голова.
К счастью, на этом показ подошёл к концу. Экран погас, включился свет, и я начал спешно приводить в порядок набросанные на скорую руку заметки, а перед глазами так и продолжили мелькать изображения людей, зданий и техники. Пришлось даже крепко-крепко зажмуриться и помассировать веки, тогда-то и встрепенулся, поражённый неожиданной догадкой, и с подозрением уставился на вошедшего в аудиторию Альберта Павловича.
— Там ведь не были вклеены гипнокоды?
— Ну что ты! — рассмеялся куратор. — Ты к ним невосприимчив!
— Мало ли…
— Нет, ничего такого там не было, — уже без всякого веселья в голосе заявил Альберт Павлович и протянул руку, а получив лист с перечнем имён, уточнил: — На словах ничего сказать не хочешь?
— А должен?
— Вовсе нет. Идём. А ты, Иван, на сегодня свободен, только плёнку прибери.
Я кивнул на прощание Богомолу и последовал за Альбертом Павловичем, который двинулся по коридору, едва слышно мурлыча себе под нос какую-то мелодию. В кабинете поджидал сюрприз: там нашего возвращения дожидался Георгий Иванович Городец собственной персоной.
Усатый и скуластый капитан комендатуры с хозяйским видом развалился в кресле и даже не подумал освободить Альберту Павловичу его законное место.
— Ну? — вопросительно протянул он, не соизволив поздороваться.
Консультант тряхнул листами.
— Сам посмотри, сколько наш юный друг бумаги испортил!
Тогда только капитан Городец поднялся из-за стола и протянул мне руку.
— Поздравляю, Пётр, с заслуженным повышением! Ты теперь не абы кто, а младший сержант резерва!
Я ответил на рукопожатие и уточнил:
— Как так?
— Все студенты военной кафедры в резерве корпуса числятся, — пояснил Георгий Иванович.
Вот тут я и не удержался от тяжёлого вздоха.
— Если б раньше…
— О солдатском кресте жалеешь? — усмехнулся Городец. — Брось! Заработаешь ещё свой орден.
— Радуйся, что жив остался и при полном наборе конечностей, — укорил меня Альберт Павлович. — Не в моих принципах жаловаться на судьбу, но нам с Георгием Ивановичем даже медали не досталось.
— Меня, допустим, и не за что награждать было, — самокритично отметил капитан.
Консультант в ответ только досадливо рукой махнул. Насколько я сумел понять из редких обмолвок, Альберт Павлович принял участие в обороне дворца культуры, по крайней мере, во время его осады он находился именно там. Правда, о своих действиях распространяться был не расположен и всякий раз отделывался пространными сентенциями.
— Ну что, Петя, — вновь обратился ко мне Георгий Иванович, — новое удостоверение получишь в рабочем порядке, прибавку к жалованию назначат со следующего месяца. На этом всё. Всё ведь, Альберт?
Консультант покачал головой.
— Не совсем.
— А что ещё? — насторожился я.
— Будь добр, не планируй ничего на первую половину воскресенья, — попросил Альберт Павлович. — На футбол хочу тебя сводить.
Известие это нисколько не порадовало, с куда большим удовольствием я провёл бы время с Лией, вот и попытался отказаться:
— Да я не любитель…
— Не имеет значения! Встречаемся в девять у центрального входа городского стадиона. Рассчитывай минимум до двух там пробыть.
У меня вырвался обречённый вздох, и Городец ободряюще улыбнулся.
— Дело не в футболе, Петя. Просто Альберт тебя людям представить хочет. Пора связями не только в студенческой среде обрастать.
— Что значит: дело не в футболе? — с возмущением воззрился на товарища институтский консультант. — Запомни, Георгий: футбол — это святое! — Он взглянул на меня и указал на дверь. — Всё, Петя, можешь идти.
Ну, я и пошёл. Ещё во время киносеанса слышал отдалённый рокот, а с крыльца и воочию увидел, как наползает с северо-запада чёрная-пречёрная туча. Ветер резкими порывами гнал клубы пыли, я глянул на часы и со всех ног припустил к главному корпусу. Когда заскочил под козырёк, на землю упали первые капли дождя, ну а потом и вовсе, как говорится, разверзлись хляби небесные. Ливануло как из ведра, засверкали молнии, зазвенели от раскатов грома стёкла.
Оставалось лишь понадеяться, что грозовой фронт не захватит округу, выбранную Герасимом для обучения пирокинетиков, а то в чистом поле им придётся лихо. Это под крышей хорошо: тепло, светло и мухи не кусают.
Для начала я позвонил в первую лабораторию, и Леопольд сообщил, что решение на мой счёт ещё не принято, собрание по этому вопросу намечено на половину четвёртого.
— Лучше будет, если сам к Вдовцу подойдёшь, — заявил он и повесил трубку.
Я решил так и поступить, а поскольку свободного времени оставалось с избытком, наведался в столовую и плотно пообедал, потом засел в читальном зале и написал письмо домой, не забыв похвастаться повышением. Для отправки послания просто спустился на первый этаж, где в одном из служебных помещений после ужесточения пропускного режима обустроили почтовый пункт. Для удобства студентов и выборочной перлюстрации, надо понимать.
Оплатив конверт и марки, я сдал их клерку, а там и время визита в лабораторию подошло. Грозовую тучу уже унесло дальше и на улице едва-едва моросило, поэтому сломя голову нестись по лужам я не стал, двинулся к нужному корпусу без всякой спешки. И не промок особо, и брюки грязной водой не забрызгал.
Секретарша заведующего лабораторией выслушала меня и телефонным аппаратом не воспользовалась, подошла к двери, без стука приоткрыла её и заглянула в кабинет. Легкомысленное
