Александр Афанасьев - Законы войны
Все частоты освободили под работу с десантной группой, находящейся у земли. На катапульты поставили два самолета с управляемым ракетно-бомбовым вооружением. Самое разное — от бомб с наведением по системе «Легенда» до управляемых ракет, наводимых по лазеру с земли. Общий вес тринадцать тонн — достаточно для всего…
По уставу корабельной службы на катапульте должен постоянно стоять хотя бы один самолет, вооруженный ракетами воздух — воздух, готовый к немедленному взлету, — это нужно было для обеспечения возможности самообороны корабля. Тот факт, что авианосец не держал в воздухе ни единого самолета, свидетельствовал о том, что ситуация чрезвычайная.
Дежурный офицер разбирался со старшим по званию офицером спасательной экспедиции. Офицер был из морской пехоты, с БДК.
— Так… еще раз. То есть вы хотите сказать, что один или несколько бойцов десантной группы не подчинились прямому приказу и выдвинулись в город пешком, я вас правильно понял, подтвердите?
— Никак нет, точнее, не совсем так… — офицер был латышом по национальности и общаться с ним подчас было трудно. — Они взяли трофейные машины и уехали на них.
— То есть вы допустили это, я правильно понимаю?
— Никак нет, точнее, не совсем так. Среди них были старше по званию, я не мог ослушаться…
— Господи боже…
Только тот, кто реально занимался боевым управлением, мог понять сейчас дежурного. Это только на словах все красиво кажется — не бросили своих, отправились на выручку. А в реальности это выглядит так: город, причем официально не объявленный враждебным, ночь, отсутствие заранее проведенной разведки, плюс к этому бой и находящаяся в районе собственная боевая группа, никак не отмеченная, «дикая», которая может попасть под огонь своих же запросто. Еще одна переменная в уравнении, в котором ничего, кроме переменных, и нет.
— Господин кап-два, я не понял приказа.
— Приказ — нейтрализовать упавший летательный аппарат, забрать аппаратуру связи, ответчик свой-чужой, забрать всех выживших, тела погибших — и уматывать оттуда к чертовой матери. Вам понятен приказ? Подтвердите.
— Так точно, понятен…
Несколько вооруженных автоматами бородачей поднимались по лестнице, по той самой, по которой несколько минут назад прошел русский одиночка. Они поднимались так, как поднимаются бойцы жандармерии, полицейского спецназа — искушенные в тактике боя в помещениях, в прохождении лестниц, они поднимались не торопясь, осторожно, страхуя друг друга. Они и в самом деле были если и не профессионалами, то уж полупрофессионалами точно. Это были бывшие служащие «индийской полиции», то есть параллельной полиции, набираемой англичанами. Германцы называют это «вспомогательная полиция». После того как пришли русские — они в один день уволили всю вспомогательную полицию, а потом начали набирать ее заново. Эти аттестацию не прошли, и немудрено: нет худшего хозяина, чем бывший раб, а они-то достаточно поиздевались над людьми. В итоге они перешли с оружием на службу наркомафии, а теперь решили свести счеты с русскими. Нет, они не были фанатичными верующими, по крайней мере, не больше, чем остальные. Просто здесь грань между любовью и ненавистью, между законом и беззаконием очень тонка. Они ее и перешагнули.
— Дверь!
Первый стрелок так и остался контролировать ее, второй — стал первым.
— Убитый!
Да, на площадке лежал убитый, и из-под него натекло достаточно крови…
— Не двигайся! Держать дверь!
Амир выдвинулся из-за спин подчиненных, подошел к трупу, присел на корточки. Осторожно начал прощупывать под ним, пальцы наткнулись на что-то. Очень осторожно он отколол с воротника английскую булавку, миллиметр за миллиметром добрался до гранаты, крепко обхватив ее, вынул, вставил булавку на место.
Все.
Шедший вторым боец направился к двери по лестнице…
— Стоять! Стоять!!
Боец застыл на месте.
— Посмотри — дверь заперта или нет? Очень осторожно, не вздумай открыть.
Боец поднялся к двери…
— Не заперта…
— Что-то слышно?
Боец прислушался:
— Ничего, эфенди…
Амир почесал бороду:
— Привяжи веревку и спусти ее конец мне. Очень, очень осторожно. Потом спускайся сам. Не вздумай дернуть веревку.
Другие бы уже вломились в помещение. Но эти знали, что делали…
Моджахед сделал так, как было сказано.
— Аллах Акбар… — сказал амир, когда они спустились на пролет вниз, провел руками по щекам и изо всей силы дернул за веревку.
Им сначала показалось, что здание сейчас рухнет на них.
Мина направленного действия с лазерным детонатором среагировала на движение мгновенно и взорвалась. Семьсот стальных шариков — готовых осколочных элементов и несколько сот граммов пластиковой взрывчатки. Разлетаясь веером, осколки вынесли дверь, в хлам изрешетили стены. Зона поражения была почти сплошная. Страшно было бы подумать, что было бы, если бы они находились там, на лестнице.
Воистину Акбар…
— Ты идешь первым. Включить фонари.
Так как изначально они были полицейскими, а не военными — на их оружии, на каждом автомате, было пластиковое цевье с фонарем. У военных такого не было, некоторые носили фонарь, приматывая его скотчем к цевью, если надо, к примеру, осмотреть пещеру.
Лучи фонарей прорезали мутную пелену дыма. Под ногами похрустывали обломки бетона и мельчайшие щепки, в которые превратилась дверь. Было тяжело дышать, кто-то закашлялся…
— Тише…
Двери не было. Вместо нее — лишь пролом, мутное облако не дает видимости…
— Пошел!
Сразу двое бойцов, один за другим — прошли дверной проем, первый развернулся влево, второй держал под контролем «право и вперед».
Лучи фонарей скрестились на присыпанных пылью телах на полу — они были похожи на уродливые мешки…
— Шайтан вах калле… — изумленно выдохнул один из бойцов.
Трупы были аккуратно сложены в рядок у стены. Прямо над ними по-арабски (они были урдуязычными, но знали и арабский из медресе) было написано пожелание… в общем, обычное русское пожелание, услышав которое человек восточный хватается за нож.
Амир зашел, быстро огляделся…
Стекла выбиты, весь пол, как ковром, усыпан гильзами, у одного из окон — опираясь прикладом о пол, а сошками о подоконник — стоял пулемет.
Русский исчез.
Автоматная очередь ударила по стене, одна или две пули попали в окно, с визгом отрикошетили. Боевики пригнулись, ругаясь последними словами. Амир схватился за рацию.
— Сах, Сах… Я на последнем этаже, брат. Не стреляй…
— Что там?
— Все наши стали шахидами. Русист скрылся.
— Шайтан, никого в живых не осталось?
— Никого, брат. Русист всех убил.
— Хорошо. Уходи оттуда, тела заберем позже…
— Бисмилля! — раздался громкий голос.
Амир резко обернулся — один из трупов, перемазанных кровью, в пыли, в рваной одежде, не лежал, а сидел у стены. У него была борода, как у правоверного, одежда как у правоверного, и в каждой руке было по пистолету.
Во имя Аллаха…
— У нас есть картинка, господин капитан, птичка входит в зону. До контакта пять — четыре — три — два — один… контакт.
На экране появилась нечеткая, белесая картинка.
— Что это такое…
— Дым, господин капитан. Они жгут покрышки…
— Мать их…
Было видно хаотичное перемещение толп по улицам — ночь, но город не спал. Стреляли, причем чаще всего стреляли хаотично и черт знает в кого. Наверное, под шумок уже начались погромы…
— Попробуйте определить место падения второго вертолета.
— Есть.
— И отстройте картинку.
— Господин капитан, спецсвязь. Кабул.
Кабул. Только этого еще не хватало…
— На связи, Антарес. Дежурный, капитан второго ранга Бобриков.
— Кабул, центр управления, позывной Метель. Передаю связь…
— Антарес, мы получаем картинку. Здесь Метель.
Капитан узнал голос — заказчик, тот самый адмирал, про которого шум идет по всему флоту. Тот, группа которого достала-таки генерала Абубакара Тимура. Видимо, решил, что тут так же будет. А оно раз — и не свезло…
Вот и так тоже бывает…
— Так точно.
— Вопрос — ваши предложения по ситуации…
А вот это интересно. Капитан ждал чего угодно — ругани, приказаний, которые надо непременно исполнить и от которых, скорее всего, будет только хуже. Но не этого спокойного вопроса…
— Так точно, предложения. Место падения первой птички — нейтрализовано. Спасательная команда возвращается на БДК, примерно в пределах двадцати минут. За это время мы подготовим вторую команду и отправим ее немедленно, как только это будет возможно и как только мы установим вторую точку падения.
— Что им мешает сбить третий вертолет? Если сбили первые два?
