Джерри Пурнелл - Принц наемников
— Ты знавал хоть одного наемника?
— Конечно, нет. Послушай, Тэпс, я устал. Думаю, мне лучше лечь.
Он повернулся и ушел от старика. «К черту его, — думал Марк. — Старик… старуха — вот кто он такой. Не хватает мужества, чтобы уйти отсюда и жить на свой страх и риск».
Что ж, это мне подходит. Но у меня на уме кое-что получше.
В конце сезона ураганов начался сбор урожая. Стручки боршита выросли, их срезали и собирали липкий сок. Сок кипятили, снимали пенку, снова кипятили, пока он не уваривался до очень небольшой доли зеленой массы растения, которое они выращивали и охраняли все лето.
Эфигвер упал на ступенях большого дома. Морган отвез его в больницу Ледерле. Вернулся Курт с молодым человеком — сыном Эфигвера, который получил отпуск на службе — в городской администрации.
— Старый ублюдок ждет тебя снаружи, — сказал Льюис.
Марк вздохнул. Он устал после долгого дня на полях. Устал и от бесконечных рассказов Теппингера об ужасах Свободного государства. Но старик его единственный друг. Марк взял бутылку и вышел из барака.
Теппингер нетерпеливо схватил бутылку. Сделал несколько глотков. Руки его тряслись.
— Пошли со мной, — прошептал он.
Марк в смятении пошел за ним. Тэпс отвел его в тень у большого дома. Там ждала Хуанита.
— Марк, милый, я боюсь. Теппингер снова выпил.
— Парень Эфигвера пытается собрать деньги, — сказал он. — Бегает по дому и кричит, что отец содержит множество дармоедов и разоряет себя. Кажется, лечение стоит дорого. А плантация в долгах. Он продает контракты. И продал ее контракт. Почти за две тысячи кредитов.
— Продал? — тупо спросил Марк. — Но ей осталось меньше двух лет.
— Да, — согласился Тэпс. — И есть только один способ, которым плантатор может извлечь за такой срок выгоду из молодой красивой девушки.
— Будь они прокляты, — сказал Марк. — Ладно. Нужно отсюда убираться.
— Нет, — возразил Теппингер. — Я тебе говорил почему. У меня есть способ получше. Я подделаю подпись старика на разрешении. Ты сможешь жениться на Хуаните. Подделку обнаружат, но к тому времени…
— Нет, — сказал Марк. — Думаешь, я останусь, чтобы стать частью этой системы? Свободному обществу нужны хорошие люди.
— Марк, пожалуйста, — взмолился Теппингер. — Поверь мне, это совсем не то, что ты думаешь! Как ты с твоими идеями о справедливости, сможешь жить там, где нет правил…
— Вздор. Отныне я сам о себе забочусь. И о своей женщине, и о ребенке. Мы напрасно тратим время. — Он пошел к конюшне, Хуанита за ним.
— Марк, ты не понимаешь, — говорил Теппингер.
— Заткнись. Нужно найти охранника.
— Он прямо за тобой. — Голос Моргана звучал мрачно. — Не делай ничего особенного, Марк.
— Откуда ты взялся?
— Я уже десять минут слежу за вами. Думаешь, ты мог подойти к большому дому так, чтобы тебя не заметили? Проклятый дурак. Надо было позволить тебе уйти в зеленку и там погибнуть. Но ты не можешь уйти один — тебе обязательно нужно взять с собой Хуанни. Я думал, у тебя больше ума. Мы здесь уже год не использовали столб для порки, но несколько десятков ударов тебе помогут… — Морган начал поворачиваться, почувствовав за спиной какое-то движение. И согнулся. Хуанита снова ударила его поленом. Морган упал на землю.
— Надеюсь, с ним все будет в порядке, — сказала Хуанита. — Когда он придет в себя, Тэпс, пожалуйста, объясни ему, почему нам пришлось убежать.
— Да, позаботься о нем, — сказал Марк. Он деловито снимал с Моргана оружейный пояс. Увидел компас и улыбнулся.
— Ты дурак, — сказал Теппингер. — Такие люди, как Курт Морган, сами о себе заботятся. Это таким, как ты, нужна помощь.
Теппингер продолжал говорить, но Марк его не слушал. Он сломал замок на дверях конюшни, потом открыл дверь склада внутри. В помещении для упряжи нашел фляжки. Нашлась также пластиковая канистра с керосином. Марк и Хуанита оседлали двух лошадей. Потом отвели их на край поселка. Теппингер остался у сломанной двери конюшни.
На секунду они оглянулись, помахали и въехали в джунгли. Еще до того как они исчезли, Теппингер прикончил остатки джина.
Они двинулись на юг. Каждый звук, казалось, говорил о Моргане и преследователях с собаками. В джунглях множество безымянных звуков. Лошади тоже были испуганы.
Утром они нашли небольшую, поросшую бурой травой поляну на холме. Костер развести не посмели, а с собой у них было только печенье и зерно. Из зарослей у поляны на них набросился зверь Вима, и Марк застрелил его, а потом безрассудно тратил патроны, стреляя снова и снова, пока не убедился, что тот мертв. Они слишком перепугались, чтобы остаться на этом месте, и отправились дальше.
Курс по-прежнему держали на юг. Марк подслушал разговоры о Свободном государстве. На берегу морского залива, на юге, в джунглях. Только это и подсказывало ему направление. Однажды из зарослей выполз крокодил, но они проехали мимо. Пока зверь смотрел на них, Марк сжимал в руке пистолет. Конечно, на самом деле это был не крокодил, но сходство с земной разновидностью было поразительно. «Параллельная эволюция, — думал Марк. — Какая биологическая форма может быть лучше приспособлена для жизни в этих джунглях?»
На восьмой день они вышли на берег узкого залива и двинулись по нему, забирая влево, углубляясь в джунгли. Море было справа от них, зеленый ад слева. Залив извивался, следуя руслу забытой реки, давно пересохшей из-за геологических сдвигов. Каменистые утесы с обеих сторон прорезали маленькие ручейки, падая с высоты в тридцать метров по изъеденному камню в зеленую пену на дне. Таких высоких утесов Марк во время своих ограниченных путешествий по Таниту больше нигде не видел.
На второй день после того, как они вышли к заливу, Марк вечером рискнул развести костер. Он застрелил кроунирса, и они поджарили его.
— Худшее позади, — сказал Марк. — Мы свободны. Свободны.
Он обнял Хуаниту. Лицо у девушки встревоженное, но довольное; теперь она кажется старше Марка.
— Ты так меня и не спросил, — сказала она. Он улыбнулся.
— Ты выйдешь за меня?
— Конечно.
Они рассмеялись. Джунгли казались очень близкими, и лошади испуганно ржали. Марк подбросил в костер дров.
— Свободны, — сказал он. Он крепко обнимал ее, и они были счастливы.
VIII
Лисандр положил вилку и повернулся к хозяйке. Энн Холлис Чанг в столовой казалась гораздо более элегантной, чем в кабинете губернатора, где Лисандр впервые ее увидел.
Ее серебристо-седые волосы, уложенные свободными волнами, удерживал ярко-синий гребень с драгоценными камнями, а платье было простое, но так искусно скроенное, что выгодно подчеркивало ее худощавую фигуру. Тем не менее в ней было много от старшего чиновника. Она внимательна к гостям на своем конце стола, но так же внимательно слушает все, что говорит губернатор Блейн на дальнем конце. Она как-то упомянула, что ее муж — старший химик компании Ледерле и никогда не бывает на губернаторских приемах, официальных и домашних. Лисандр улыбнулся.
— Мадам Чанг, жареное мясо великолепно.
— Спасибо. Но благодарить нужно миссис Райли.
— О? — Он повернулся направо. — Правда?
— Ну, не совсем. — Альма Райли — маленькая женщина в дорогой одежде, но руки у нее крупные и умелые. Лисандр решил, что ей лет сорок и она на несколько лет моложе мужа. Оба Райли были инженерами-химиками, но теперь они плантаторы. Им принадлежит одна из самых больших и процветающих станций. Платье Альмы Райли блестит, она носит брошь с крупным опалом, но на руке единственное простое золотое колечко. — Наш управляющий три дня назад подстрелил поркера, а мы знали, что будет обед, и губернатор любит маринованное мясо поркера, так что… — Она рассмеялась. — Я знаю, что слишком много болтаю.
— Нет, пожалуйста, продолжайте, — успокоил ее Лисандр. — У вас здесь много дичи?
— Больше, чем хотелось бы, — ответила Альма. — Генри — наш сын — на прошлой неделе столкнулся со зверем Вима. Он все еще в больнице.
— О…
— Ничего такого, что не смогут исправить регенераторы, но Генри в ярости. Он любит ездить верхом, а теперь год не сможет этим заниматься.
— Какая жалость. Я полагаю, у вас нет неприятностей с мятежниками.
Альма Райли нервно оглядела стол.
— Неприятности? Нет, никаких неприятностей, ваше высочество. Большинство их наши друзья.
— Но вы явно не с ними. — Он многозначительно взглянул на полковника Джона Кристиана Фалькенберга, сидевшего во главе стола рядом с губернатором.
— Нет, мы отправили свой урожай. Так мы с Крисом договорились. Карлтон Блейн — лучшее, что случилось на Таните с тех пор, как мы здесь. Но все не так просто. Некоторые его реформы очень тяжело отразились на наших друзьях. — Она через стол взглянула на Урсулу Гордон. — Конечно, во многом губернатор Блейн прав, вы понимаете. Но это очень трудно. Трудно получать прибыли на Таните.
