Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
– Я… я объясню! Шел по нужде, заплутал…
Проклятье, он же задохнется сейчас ко всей демоновой родне! Рик дернулся еще раз, и кожаный шнурок, не выдержав, лопнул. Ему бы бежать, но волшебник рухнул на колени, подавившись глухим болезненным кашлем. Ах бесы, сейчас холодная сталь коснется горла…
Вот только секунды шли, а удара все не было. Сквозь мутную пелену Жаворонок уставился на риода и растерянно замер.
Тот стоял, опустив нож, и онемело глядел на оставшийся в руке кулон. Пальцы его дрожали.
– Откуда у тебя это?! – кое-как выдохнул «лошадник».
– Чего?.. Приятель подарил!
Рик осекся, когда риод рывком вздернул его на ноги.
– Он… жив?!
– Ну я с мертвяками дружбу не вожу! – чужие руки с силой встряхнули за плечи. – Да жив он, чего ему будет!..
Рик совсем перестал понимать, что происходит и какого беса надо этому ненормальному. Он даже не сопротивлялся, когда его вновь схватили за ворот и потащили в сторону одного из шатров, впихнули внутрь. Волшебник не устоял на ногах, завалился на бок, опрокинув стоявшие на скатерти кружки. Их было две…
– Имя? – и такая бездна плескалась сейчас в темных глазах риода!..
– Мое? – растерялся Жаворонок.
Тот скрипнул зубами.
– Приятеля!
– Ну Эрид. Э, ты чего?!
Риод пошатнулся, схватился за одну из опор, едва не своротив купол шатра, опустился на землю. Его трясло. А вот скопытится он сейчас, как Рик это «лошадникам» объяснять будет?!
– Ложь!.. Его застрелили в стычке у Рионы, я видел!
И до Рика наконец-то начало доходить. Он окинул взглядом перекошенное лицо риода, его белые, дрожащие пальцы, стиснутые на старом талисмане, опрокинутые кружки… Так вот он какой – друг и сослуживец Эрида из Эверры.
– Слушай, а вот мне всю дорогу интересно было, ты вообще настойку ягодную любишь?
– Что?..
– Да не, я так… Жив твой Эрид, по крайней мере, когда я из столицы уезжал, был жив.
Риод сидел, прижав ладони ко рту, глаза у него были огромные, сумасшедшие… Жаворонок не решался лезть, ждал. Наконец, мужчина кое-как поднялся на ноги и, подойдя к Рику, протянул ему подвеску.
– Я его лет пятнадцать назад вырезал… В карауле стояли, заняться нечем было… Возьми. Раз он так решил, значит, это твое. И… что тебе нужно от Авилим-фиора?
Рик принял талисман, пробежался пальцами по деревянной кромке. Надо же, а штуковина эта, и правда, дарила удачу! По крайней мере сейчас она, возможно, спасла ему жизнь.
– Поговорить.
– О чем?
Волшебник виновато развел руками.
– Извини, но тебе сказать не могу. Слушай, ну хочешь, обыщи, у меня и оружия-то при себе нет, что я твоему фиору голыми руками сделаю? Дай мне с ним увидеться!
Риод явно собирался возразить, к нему уже начинала возвращаться прежняя непререкаемая твердость. Вот только сказать ничего он не успел.
– Мальчик прав, Орим, что он мне сделает? Если ему есть, что сказать, я выслушаю, – прозвучало от входа. У откинутого полога стоял Авилим-фиор.
Жаворонок неловко улыбнулся и, поднявшись с пола, двинулся на улицу, риод проводил осоловелым взглядом, но возразить высокому начальству не посмел.
– Можем отойти? – спросил Рик, осторожно глядя на верховного фиора. – А то слышно ж все…
– У меня нет секретов от моих людей.
Ага, у него, может, и нет, а вот у Жаворонка были! Он прикрыл глаза, решаясь… Высвободил магию и оттянул вниз ворот рубахи, открывая печать на груди – раскинувшую крылья золотую птицу.
– Ты сказал, что будешь говорить только с фениксами… Вот, я пришел.
Глаза фиора на миг расширились. Он склонил голову и очень тихо сказал:
– Что ж, воля твоя, император. Сколько же я тебя ждал…
Шли долго, слышимость в степи хорошая… Наконец, фиор кивнул и, остановившись, воткнул в землю взятый в лагере факел. Рик чувствовал себя до беса неловко под его нечитаемым взглядом, надо было что-то говорить… А мысли, как назло, путались, разбегались, точно клопы из-под подошвы башмака. Еще какой-нибудь час назад он прекрасно знал, что скажет, а теперь…
– Ну, в общем, это… я – Эйверик Аритен. И я прошу тебя принять предложение Лиара Альвира, – он откашлялся. Темные глаза фиора смотрели внимательно, испытующе. – Я не могу просить о союзе с Новым Эверраном или, тем более, о вступлении в его состав, но… я прошу о мире.
Фиор вновь поклонился.
– Тебе ли просить, я – твой подданный, будет так, как ты скажешь. Вот только дозволь и ты мне задать вопрос… Принц ведь не знает, кто ты?.. Стало быть, выждешь момент, и, убив его, наденешь корону?
Бесы б любили здешний разрез глаз, разве поймешь, что этот человек думает! Проклятье, а вот узнает сейчас про его, Рика, намерения и пошлет к бесам!.. А может, и за оружие схватится!.. Вот только соврать отчего-то не хватало духу, было в этом человеке что-то такое, непонятное… Вроде и поклонился он Жаворонку, но только не было сомнений, кто здесь в чьей власти на самом деле.
Рик вздохнул, словно перед броском в ледяную воду и выпалил:
– Нет, Авилим-фиор, никогда я ее не надену. Пусть он носит.
– Вот как?.. Твой отец отдал жизнь за эту страну, а ты ее бросишь, не выполнишь свой долг?
Рик стиснул в кулаке деревянный кулон.
– Единственный долг короля – беречь и защищать свою страну. А если Сивер Аритен считал иначе, то ты… ты не зови его больше моим отцом.
Бесы знают, чего Рик ждал, удара, наверно, только фиор вдруг засмеялся.
– Нет, Эйверик, именно так он и считал. Но что же ты станешь делать, если не намерен надевать корону?
Рик на секунду задумался и с неожиданной для самого себя твердостью ответил:
– Видит небо, корона Лиару подходит куда больше, чем мне. Сивера Аритена нет в живых, и если кто и достоин занять его место, то только Лиар Альвир, его слова – это мои слова. А я… Что бы ни случилось, я всегда буду защищать его. Его и свою страну.
Пламя факела рассыпало кругом янтарные отсветы, пламя было свидетелем этих слов.
– Ты… расскажешь ему правду однажды? – тихо спросил Авилим-фиор. Он смотрел, склонив голову набок, и рыжие блики придавали морщинистому лицу сходство с древесной корой.
Рик на секунду задумался.
– Нет, ни к чему. Я просто буду рядом, – тихо ответил он – не то Авилиму, не то самому себе.
И что-то поменялось в лице верховного фиора, показалось Жаворонку, будто
