Сергей Извольский - Гиены в средней полосе

- Уезжаешь? - наконец собравшись с духом, просила она.

Просто кивнул утвердительно. Смотрел на нее, и совершенно не знал, что делать даже. Какие бы слова найти, чтобы успокоить девчонку. И надежды ей ложной не дать.

- Я буду скучать, - тихо сказала она, и добавила совсем тихо, - по тебе.

Хотя с чего это ложной надежды. Почему я зациклился на том, что сюда мне путь закрыт? Я ведь могу ее и с собой забрать позже, да и вообще как оно все сложиться, неизвестно. Тут за пять дней всего, сколько произошло, поэтому далеко загадывать дело неблагодарное. К тому же, если судить по сказанному на "совете племени", никто кроме Сергея не стал бы инициировать мой исход в угоду Щербакову. Так что вопрос только в отношении ко мне одного человека. "Нет человека, нет проблемы", - мелькнула у меня мысль, но я тут же ее отогнал, почувствовав себя неуютно. Кровожадный какой. Стыдно стало от таких мыслей, и я, помотав головой, глянул в блестевшие в темноте глаза Оксаны. Пауза уже затянулась, и девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке.

- Пойду, - совсем тихо сказала она.

- Я приеду скоро, - одновременно с ней сказал я.

Девушка стрельнула в меня глазами, и опять потупилась. В воздухе повис ее невысказанный вопрос. Опять повисла томительная пауза, а я просто махнув рукой на все свои переживания, подошел к ней и обнял. Для того чтобы посмотреть мне в глаза, Оксане пришлось задрать голову.

- Ко мне? - тихо шепнула она.

- К тебе. Или за тобой, - ответил я, и поцеловал ее в губы.

Она не отстранилась, наоборот, прижалась, закинув руки мне на плечи. Я запустил руки ей в волосы, и посмотрел на нее.

- Вкусные. Губы у тебя, - сказал я, и вновь поцеловал, уже дольше.

Дальше время остановилось. Мы стояли на крыльце, обнявшись, и весь мир вокруг просто перестал существовать. Только глаза Оксаны поблескивали в темноте, когда я отрывался от ее губ, чтобы перевести дыхание и шепнуть что-то бессмысленно глупое.

- Оп, мы не помешаем? - звонко раздался голос Жеки из массы вывалившихся на крыльцо курильщиков.

Оксана спрятала лицо у меня на груди, а посмотрел на них, и покачал головой.

- Не вешать нос, гардемарины, - напел тихонько зажав сигарету в зубах Стас, прикуривая, и замахал руками, - давайте парни, отойдем. Давайте, давайте, не мешайте, - прогнал он всех с крыльца.

Я глянул на Оксану, она смущенно улыбнулась в ответ. Когда наши глаза встретились, звук будто приглушили, и громкие голоса парней доносились как сквозь вату. Поцеловав девчонку в нос, я почувствовал, какой он холодный. Ну да, на улице мы уже прилично по времени, и обругав себя за недогадливость, я отвел Оксану в дом, в тепло. Пробежав мимо стола, плеснул виски с колой два бокала, и повел ее в одну из маленьких комнат на втором этаже. На Белоснежку старался не смотреть. Получалось, да и темно в комнате было. Когда уже поднимались по лестнице, краем уха слышал, как Геша со Стасом активно обсуждали возможность организовать музыку к застолью посредством подключения снятой магнитолы и автомобильного аккумулятора.

Уже минут через двадцать, раздался дружный, но нестройный хор голосов. "Когда переехал, не помню, наверное, был я бухо-ой! Мой адрес, не дом и не улица, мой адрес сегодня тако-ой...", - полетело на всю округу. Ночь, тишина, и задорная песня разносилась далеко за пределы территории санатория. Где-то вдалеке завыла собака, и даже показалось, что подвывает она в такт. Но вслушиваться я не стал, было не до этого.

28 апреля, утро.

Старцев Александр, база отдыха Красная.

Будил всех естественно я. Нет, можно было конечно Пашу попросить мне помочь, который, ухмыляясь, курил на крыльце одну сигарету за другой, но подумав, от этого варианта я отказался. Мало ли. Так как встал первым, умылся в гордом одиночестве, и пробежался по коттеджу. Жека со Стасом поднялись сразу же, стоило только за плечо тронуть, что одного, что второго. Гешу пришлось поднимать в буквальном смысле слова. После того, как разбудил этих троих, как цепная реакция пошла, и предбанник в сауне напоминал тамбур поезда Петербург-Москва утром после того, как проводница всех поднимет. Очередь помятых лиц с полотенцами через плечо. Армейцев не было, да они и на выпивку не налегали особо, а вот Николаевич с доктором в гостях остались.

Пока все умывались, мы с Пашей поставили на место в патрол аккумулятор и магнитолу, и перекусили на скорую руку. Когда все гурьбой толпились на кухне, мы уже попивали чай на крыльце. На улице заметно потеплело, снег подтаял, изредка среди низких облаков проглядывало теплое солнышко. Благодать.

Делясь впечатлениями о тяжести похмелья, компания вывалилась на крыльцо, и естественно все задымили. Тяжелых кстати не было, видно вчера если и перебрал кто, то не критично. Пять человек стояли собранными на крыльце, и если Жека, Стас и Геша еще вчера заявили о том, что вместе со мной едут, то собранный вид Дима и Андрея меня удивил. Неужели тоже собрались, о чем я их и спросил, когда компания переместилась ближе к нам.

- Я тут на работу не нанимался, как бы, - почесал затылок Дим. А с этим мы со второго класса вместе. Да, противный? - неожиданно спросил он, посмотрев на Стаса.

Не перестаю удивляться с этих парней. Их стиль общения непривыкших людей в тупик поначалу ставит.

- А Андрюха решил с крутыми пацанами дела делать, а не траншеи рыть по периметру, да Андрюх? - продолжил Дим.

- Ты-то как, гардемарин? - спросил меня Стас, сдержав зевок.

- Как? В отличие от вас, алкашни, я-то нормально.

- Ну да, ну да, мы заметили. Всю ночь клеил, - покивал головой Геша.

- Мы просто разговаривали, - ответил я, вызвав волну безобидных шуток.

На приколы я уже не реагировал, а с Оксаной мы действительно только разговаривали. Ну не только, целовались, конечно, и рукам я волю дал, но до секса дело не дошло. Я сумел сдержаться, все же выпил не настолько много, и особенно после намека с ее стороны об отсутствии первого опыта тормоза у меня включило. Проговорили полночи, уснули только под утро. Я вначале пытался убедить ее в том, что у нее просто влюбленность, и стоит мне несколько дней не появляться как все у нее пройдет, но этими словами сильно обидел девчонку. Утром уже, в очередной раз, обещав Оксане за ней вернуться при любых раскладах, попросил меня не провожать. Вообще прощаться не люблю. А уезжать люблю, и возвращаться люблю. Совершенно некстати сейчас, стоя на свежем воздухе, облокотившись на капот патриота, я вспомнил вкус ее губ, вспомнил, как обнимал ее, как... Зажмурился даже от нахлынувших эмоций, но тут же попытался настроиться на рабочий лад. Хватит уже.

- Геш, позови пожалуйста..., - замялся я, - дочку Васильева.