Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
Дом и Сораса замерли на ступенях подобно двум островам, возвышающимся посреди бурлящего шторма. Ни один из них не двигался с места; они молча наблюдали за армией и драконом, пока толпы солдат огибали их с двух сторон, спеша на свои посты.
Затем Дом вздрогнул и расправил широкие плечи. Стальные доспехи, защищавшие его спину, сверкнули в лучах красного солнца. Время пришло. Корэйн понимала это так же отчетливо, как и он сам, как и все остальные Соратники. Дом ни за что бы не остался в замке. Он собирался принять бой вместе со своими сородичами – отразить первую волну нападения, которая могла стать последней в его жизни.
Он едва успел сделать один шаг, когда Корэйн бросилась к нему и схватила за руку.
Дом остановился, позволив ей удержать себя.
– Древние могут сражаться и без тебя, – проговорила Корэйн. Ее глаза застилала пелена слез. Она проиграла этот бой еще во время общего совета, и, судя по лицу Дома, сейчас ее тоже ждало поражение.
Но она не могла не попытаться.
Он склонил голову, и Корэйн на мгновение показалось, что он вот-вот заплачет.
– Я принц Айоны, – сказал Домакриан напряженным голосом. – Это мой долг.
– Но у тебя есть долг и передо мной, – выпалила она, оскалив зубы. Это был единственный козырь, который у нее оставался. – Перед моим отцом.
Дом мягко высвободился из ее хватки.
– Сораса будет охранять тебя, пока я не вернусь.
Убийца-амхара рядом с ним смотрела в землю, отказываясь поднимать подведенные черным глаза. Ее макияж походил на боевую раскраску, благодаря чему медный взгляд сиял как расплавленное стекло. Сораса поджала пухлые губы и стиснула зубы, словно пыталась удержать в себе слова, которые рвались наружу.
– Дом. – Корэйн снова потянулась к его руке.
На этот раз он не позволил ей схватить себя, уклонившись с такой легкостью, словно она была ребенком, неумело стоящим на ногах.
– Это мой долг, – повторил он. В его зеленых глазах бурлил бушующий поток сожаления.
– И мой тоже, – произнес холодный, отстраненый голос.
Корэйн обернулась и едва не ослепла от сияния серебряных доспехов. На броне Изибель мерцали отблески странного красного солнца. Как и у Дома, у нее на нагруднике были выгравированы оленьи рога, каждый кончик которых венчал драгоценный камень. Правительница Айоны напоминала видение. За всю свою жизнь Корэйн не видела никого, кто настолько бы походил на божество во плоти.
Изибель держала перед собой двуручный айонский меч – тяжелый древний клинок, не знавший жалости. Она повернула его в одной руке с такой легкостью, словно он был сделан не из стали, а из невесомых перьев.
Корэйн смотрела на нее, не говоря ни слова, хотя в голове крутился ворох мыслей. Ее душа разрывалась между чувствами благодарности и гнева.
Изибель не улыбнулась и не извинилась. Молча спустившись по лестнице в сопровождении личной стражи, она присоединилась к племяннику. Ее появление развеяло последние сомнения Дома, и он повернулся спиной к замку, встав плечом к плечу с правительницей Айоны. Они зашагали в едином темпе, оглушительно звеня доспехами.
Сораса прошла рядом с Домом несколько ярдов, как будто тоже собиралась покинуть город. Но Корэйн знала, что она этого не сделает. Таков был план. Сорасе Сарн не место на поле боя. И все же она шла следом, надеясь попрощаться с Домом еще раз и сказать то, что предназначалось ему одному.
Сердце Корэйн сжалось от этого зрелища. Убийца и бессмертный обменялись парой фраз, но их взгляды говорили гораздо красноречивее слов. Потом на лице Сорасы проступило отчаяние, и она замерла на месте, позволяя Дому идти дальше – без нее.
Как и Изибель, Дом заплел золотистые волосы в косу. Корэйн не отрывала от нее взгляда, пока он шел вниз по склону. Обычно Дом выделялся среди толпы, но сейчас он был лишь одним из Древних воинов – светловолосых, высоких и смертельно опасных. К глазам подступили слезы, и Корэйн пришлось моргнуть, чтобы справиться с ними. Когда она снова открыла глаза, то уже не смогла различить его фигуру. Домакриан слился с другими солдатами, которые спускались по скале, словно спешившая навстречу приливу волна.
Дыхание гулко отдавалось во всем теле, а доспехи слишком сильно стягивали грудь. Корэйн вдруг показалось, что она не может сделать ни вдоха, словно что-то вытеснило весь воздух из легких.
Она знала планы битвы. Она каждый вечер слушала, как ее друзья шепотом обсуждают их за пиршественным столом и громогласно спорят в тронном зале. Еще один ров здесь, катапульта там. Столько-то солдат в резерве, столько-то времени на отступление. Около тысячи айонских солдат вышли на поле боя вместе с армиями Айсадере и кейсанцев, а Древние Сиранделя и Тиракриона защищали городские стены. Эйда и Древние Ковалинна остались в замке в качестве личной гвардии Корэйн. А Дом повел войско своих сородичей противостоять бесконечной волне галлийских легионов, пока те не оттеснят их назад.
Все эти стратегии были известны Корэйн. И они разбивали ей сердце.
Сораса еще долго смотрела на ворота замка, пока от идущей в бой армии не осталось одно лишь эхо. На мгновение ее плечи опустились – единственное проявление терзавшей ее боли, которое она себе позволила.
Корэйн знала, что Сораса не заплачет. Когда та наконец-то обернулась, ее глаза были сухими, а на лице застыла привычная маска, выражавшая гордость и презрение. Амхара подошла к Корэйн и Эндри, а затем снова повернулась лицом к полю боя.
Солнце над их головами источало тяжелый алый свет, погружая мир в багровое марево.
Желудок Корэйн сжался. Кожа привычно зудела от близости Веретена. Внезапно ее накрыли воспоминания о Пепельных землях – разоренном мире, в котором остались лишь ожившие трупы и пыль. «То небо тоже было красным», – с дрожью подумала она.
– Нам предстоит долгая ночь, – сказала Сораса себе под нос.
* * *
Они не знали, куда себя деть. Все разговоры обрывались на полуслове, потому что им было слишком страшно что-либо обсуждать. Даже побледневший Чарли хранил молчание, стоя рядом с Гарионом. Сораса изо всех сил старалась заполнить тишину, перечисляя все возможные способы убийства человека. Некоторые из них она даже продемонстрировала: сначала указала на особое место на шее Корэйн, а затем – на точку между определенными ребрами на ее же спине. Корэйн и так уже все это знала. Она хорошо выучила уроки Сорасы. Но все равно внимательно
