Андрей Завадский - День победы
Рональд Говард знал, что пилоты, которым он доверяет свою жизнь - лучшие из лучших. У "Юанйтед Петролеум" не было недостатка в средствах, все, кто трудился на корпорацию, получали более чем приличные оклады, а работодатель имел при этом возможностью тщательно отбирать людей, по достоинству оценивая их опыт. Вот и летчики, управлявшие "Гольфстримом", относились к элите и старались отрабатывать свою зарплату по-честному.
- Взлетаем немедленно! - решительно приказал Говард, но, уже ступив одной ногой на трап, вновь обернулся к Хортону: - Сделайте так, Джон, чтобы мне не пришлось краснеть перед своими боссами, и ваши старания будут вознаграждены! У вас все полномочия и достаточно средств, чтобы проект был завершен, и я жду от вас только положительного результата, так же, как его ждут и от меня! Никаких террористов, никакого саботажа - только планомерная работа и довольные русские, которым мы позволили содержать их семьи среди всеобщей нищеты, царящей здесь! пусть все видят, что мы полезны этой стране и этому народу!
Не слыша, да и не ожидая ответа, Говард исчез в проеме люка, оказавшись в не слишком просторном, но комфортном салоне "бизнес-лайнера". Самолет мог перевозить на двенадцать тысяч километров полтора десятка пассажиров, обеспечивая их всем необходимым на время перелета. Но сейчас Говард на борту был один - ни секретарей, ни охраны, никого. Только он - и много часов для размышлений.
- Мистер Говард, сэр, - Рональда окликнула миловидная стюардесса в белоснежной идеально выглаженной сорочке. - Сэр, как только мы взлетим, я могу подать вам обед. Напитки в баре, сэр. А сейчас, пожалуйста, пристегните ремни, сэр.
- Да, конечно, - кивнул Говард. - Ступайте, я вас вызову потом.
Рональд Говард, оставшийся в одиночестве после того, как стюардесса удалилась, почувствовал, что гул турбин "BMW Роллс-Ройс", расположенных в задней части самолета, на пилонах по обоим бортам фюзеляжа, стал мощнее. Самолет плавно тронулся с места, набирая скорость, набегающий потоки воздуха взвихрились на плоскостях, уплотняясь под ними и разреживаясь поверх консолей, и, наконец, подъемная сила в точности по законам физики оторвала сорокатонную машину от земли.
Выглянув в иллюминатор, Говард увидел панораму удалявшегося города. Он толком не успел побывать в Архангельске, летая с объекта на объект, теряя время на совещаниях, мотаясь по проклятой русской тайге, сквозь которую его люди, вопреки всему, тянули нефтепровод, побеждая вековой лес.
За бортом "Гольфстрима" уже заклубились низкие облака, когда лайнер вдруг нервно дернулся, заваливаясь на левое крыло. Говард увидел за бортом вспышку и языки пламени, успев подумать, что вспыхнул один из двигателей. В этот миг самолет словно провалился в воздухе, потеряв вдруг опору и рухнув к стремительно приближавшейся земле.
Пилоты "Гольфстрима" увидели выпущенные по ним ракеты почти одновременно. Они были достаточно опытны, чтобы понять, что обозначают тянущиеся к медленно набиравшей высоту машине дымные нити.
- Нас атакуют! - крикнул командир экипажа, увидев слева от самолета инверсионный след. Пилот, на счету которого были десятки боевых вылетов во время "Бури в пустыне" и позже, в Югославии, и даже что-то, похожее на воздушный бой с сербским МиГ-29, понял, что это значит, испытав неподдельный ужас.
- Ракета справа! - в один голос закричал второй пилот. Не будучи военным, но проведя двадцать лет за штурвалами межконтинентальных "Боингов" и "Аэробусов", он тоже заметил угрозу, понимая, что предотвратить неизбежное сейчас ни он, ни его командир не в силах.
Но первый пилот считал иначе, действуя, если только была хоть малейшая возможность. Зажатый в тиски ракетной атаки "Гольфстрим" выполнил маневр, ложась в вираж. Ему не хватало скорости и высоты, и в любом случае пассажирский самолет уступал любому истребителю, но экипаж и единственного пассажира спасло чудо.
Первая ракета, не обратив внимания на испуганное метание цели, прошла в стороне, двигаясь по прямой, словно по натянутой струне, и, достигнув границы зоны поражения, самоликвидировалась, взорвавшись в облаках. Знай об этом Жэнь Цзимэнь, он бы проклял, наверное, своих соотечественников, из-за которых весь мир смеялся над словами "китайское качество". Неисправность системы наведения увеличила шансы атакованного самолета вдвое.
Пилоты "Гольфстрима", хоть и видевшие промах первой ракеты, не успели испытать ни облегчения, ни радости. Второй снаряд, наведясь на струю выхлопных газов, настиг лайнер, и полуторакилограммовая боеголовка взорвалась на расстоянии вытянутой руки от лакированной обшивки фюзеляжа. Легкие осколки прошили гондолу турбины, перебив топливопроводы, а заодно и тяги управления рулями высоты, превратив самолет в пылающий кусок металла.
- Пожар правого двигателя! - сообщил, срываясь на крик, второй пилот, приборная панель перед которым осветилась тревожным красным светом множества индикаторов. - Утечка топлива!
- Перекрыть подачу топлива в правый двигатель! Держи машину, сколько сможешь! Идем на вынужденную!
"Гольфстрим", хвостовая часть которого была охвачен огнем, держался в воздухе на одной турбине, тяги которой не хватало для того, чтоб хоть ненадолго побороть силу притяжения. Но падение замедлилось, хоть немного, став управляемым, дав пилотам, пытавшимся сохранить контроль над машиной, несколько драгоценных секунд.
- Шоссе, справа, - указал второй пилот, увидев серую ленту дороги.
- Вижу! Будем садиться!
Забыв про перепуганного насмерть пассажира, командир экипажа тянул на себя штурвал, чувствуя, как тот вырывается из его рук. Земля становилась все ближе, зеленый ковер леса распался на отдельные деревья, полоса асфальта, казавшаяся мгновение назад лишь серым росчерком, заполнила весь мир.
- Двести футов, сто пятьдесят футов, - отсчитывал стремительно уменьшавшуюся высоту второй пилот, пытаясь сохранять выдержку даже сейчас, на пороге гибели. - Пятьдесят футов!
"Гольфстрим" снижался с намного большей скоростью, чем было возможно, и под углом намного больше допустимого.
- Шасси! - приказал командир экипажа, услышав от напарника истеричные "тридцать футов".
- Выпущены!
- Приготовиться! Держись!!!
Мощный удар, едва не выбросивший пилотов из своих кресел, заставил жалобно заскрипеть силовой набор "Гольфстрима". Амортизаторы приняли на себя столкновение с землей, самолет, продолжавший гореть, промчался по шоссе несколько сотен метров с уже выключенной турбиной, а затем, когда лента дороги вильнула в сторону, врезался острым носом в стену кустарника, срезая его крыльями и сами крылья ломая о стволы деревьев, попадавшихся на его пути, а деревца потоньше срезая консолями, словно былинки - остро оточенной косой. Наконец, он остановился, оставив за собой россыпь обломков фюзеляжа, куски плоскостей. Пилоты расслабленно откинулись на спинки кресел, забыв о пожаре. Откуда-то издали уже доносился звук летящего вертолета.
Пораженный зенитной ракетой "Гольфстрим" с перепуганным до полусмерти Рональдом Говардом на борту еще не коснулся земли, а по штабу аэромобильной бригады Сто первой дивизии словно пронесся торнадо. Эфир наполнился позывными, радисты надрывались, передавая все новые и новые приказы, а на городском аэродроме уже воцарился управляемый хаос.
- Полковник, сэр, мы определили район нахождения противника, - докладывал командиру бригады один из офицеров штаба, указывая на дисплей с картой окрестностей. - Они применяли ПЗРК, вероятно SA-18 или нечто аналогичное, то есть дальность пуска не может превышать четырех миль. Следовательно, сейчас террористы где-то здесь.
Майор очертил лазерной указкой окружность диаметром не более десятка миль.
- Далеко они уйти не успели, - решил полковник, чувствовавший себя несколько растерянным сейчас, впрочем, чувство это быстро уступало место привычной собранности. - Приказываю блокировать квадраты Чарли-три, Чарли четыре, Эхо-три и Фокстрот-два! Поднимайте все вертолеты - через двадцать минут там должны быть наши парни! И запросите морпехов, нам нужно все, что может летать и каждый, кто может держать винтовку! Этим русским ублюдкам нельзя дать уйти!
- Слушаюсь, полковник, сэр! Вертолеты уже взлетают! У нас в воздухе сейчас один "Жнец", можно направить его для разведки зоны высадки, сэр!
- Выполняйте, майор! Нужно прижать выродков, пока они не ушли далеко!
- Полковник, сэр, есть координаты падения самолета, - крикнул, отрываясь от монитора, один из находившихся в штабе офицеров, такой же взволнованный и нервный, как все, лейтенант. - Квадрат Браво-один, сэр!
- Направьте туда спасательный вертолет! Если есть живые, нужно их вытащить немедленно!
Архангельский аэропорт превращался в растревоженный осиный улей. Грохоча тяжелыми ботинками по бетону, из казарм на летное поле бежали десантники в полной экипировке, под гоняемые злыми криками своих сержантов и офицеров. "Черные ястребы" уже отрывались от земли, разворачиваясь над летным полем и уходя к горизонту. Медленно поднялся в воздухе тяжеловесный двухвинтовой СН-47D "Чинук" с красными крестами на фюзеляже - винтокрылый госпиталь, направленный к месту падения сбитого "Гольфстрима", где, возможно, его появление было еще кому-то необходимо. А несколькими милями дальше уже ложился на боевой курс ударный беспилотник "Рипер", операторы которого, находившиеся на земле, в полной безопасности, видели свою цель.
