Галстук вождя - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Товарищ Куратор притормозил, сбавив скорость почти до нуля и что-то яростно набирая в браслете на руке. Послышался голос из мегафона:
— Жёлтый фургон, остановитесь и приготовьтесь к досмотру.
Один из парней неторопливой походкой направился к нашему фургону.
— Нестандартные задачи требуют исключительных методов, — пробормотал товарищ Куратор. — В общем, завтра я буду обо всём этом вспоминать, как о страшном сне, а пока что…
Он остановил фургон, приземлив на землю, наклонился куда-то вниз… и секундой спустя моё тело пронзила жуткая, душераздирающая боль. Что-то острое дважды впилось в ногу на добрые три сантиметра вглубь в аккурат над ранками, которые я только что замазал. Я заорал, дико, неистово, не зная, что делать — не то закрыть рот ладонью, не то заткнуть потёкшую кровь. Следом я почувствовал, как тело начинает саднить, а кожа на лице и руках опухать, я начал подкашливать и задыхаться. Похоже, в шипах, которым меня уколол мой спутник, был яд.
Разные мысли полезли мне в голову. О том, что я сдохну, так и не повидав только что сделанного мною ребёнка. И о том, что именно Ильдар Ильдарович оказался тем кротом-предателем. И о том, что это не по-мужски — орать и показывать боль.
До желанного портала в квадрат повстанцев оставалось меньше полукилометра. А до медленно шагавшего в нашу сторону полицеймейстера Иерархии оставалось — шагов пятьдесят.
Глава 7
Тайный монастырь
Сообщение: экстренная ситуация (досмотр в зоне боевых действий на орбитальной станции)
Сообщение: разрешён режим табуированной лексики (по ГОСТ 2698−988ГЯ)
Обнаружено тяжёлое повреждение организма ядом, активировать универсальное противоядие? (-500 трудочасов бригады) (10 секунд… 9… 8…)
Я потянулся к браслету, чтобы согласится, но шеф тут же отменил отсчёт таймера со своего браслета:
— Не надо, я сам.
Затем другой рукой резво нащупал оставленный на подлокотнике тюбик и обильно намазал рану гелем, затем так же быстро выудил из аптечки фиксирующий пластырь, налепил на ногу — криво, на уголок, а затем воткнул мне в бедро шприц.
Всё это — от остановки фургона до момента, когда мне всадили в бедро шприц — заняло не больше десяти секунд. Затем поправил съехавшую белую фуражку — дурацкий элемент гардероба — и вернулся на место в кресле.
— Прости. Завтра уже всё пройдёт, обещаю, а пока помоги мне, — сказал он.
Я закивал головой, не переставая стонать от боли. Кровь продолжала сочится через пластырь, из глаз брызнули слёзы, а в окне я уже услышал голос мужичка-новгородца.
— Документы! Приготовьтесь к досмотру! Цели визита!
— Мы курьеры медицинской службы, из деревни Нижние Бегунки квадрата 121−1А, — затараторил Куратор. — На Идриса напала какая-то ядовитая тварь, тщедушник, кажется…
Вояка бегло взглянул в планшет и посмотрел на меня. Я отклонился в сторону и показал ногу.
— Эх как он тебя… крабопёс? — усмехнулся он. — С другой стороны — так вам, сепаратам, и надо!
Ильдар Ильдарович возмутился.
— Какие мы, к чёрту, сепараты, мы из медицинской службы, я восемь… десять лет работал, ещё задолго до всей этой ерунды!
— Вышел из машины! Кузов открыл! Так… Что тут у нас. Полотенчика ручной работы, ремесленное изделие незадекларированное! Это мы себе заберём… А вас заберём до разъяснения!
Я вжался в кресло. Побежать я бы всё равно не смог, да и куда бежать — вокруг на голые пол и стены, а до ближайших строений позади — пара сотен метров. Но Куратор вылезать не спешил.
— Почему вы санитарные службы не пропускаете… капитан? Или вы хотите стать лейтенантом? — вкрадчивым тоном сказал Ильдар Ильдарович. — Вообще, как на наше задержание, к тому же на задержание раненого, смотрят вон те ребята?
Он махнул в сторону Опричников.
— Ах! Ты! Да как ты вообще! — начал хватать ртом воздух полицейский и почему-то быстро отпрыгнул в сторону от фургона.
И секундой спустя я понял, почему.
— Пропустить фургон! — послышался властный механический голос.
Приглядевшись сквозь слезящиеся глаза и распухшие веки, я обнаружил маленький шарик-дрон, зависший над нашим фургоном и, несомненно, принадлежавший Инспекции.
— Резолюция сто семь о пропуске транспорта социальных служб, — продолжал неизвестный голос. — У нас же договор — досматриваете только гражданские. Второй раз за день нарушаете!
Вояка нахмурился, закинул стопку полотенец в кузов и тайком умыкнув одно из них в карман, и буркнул:
— Честь имею.
— Господа, следуйте ко входу в портал, вас сопроводят до госпиталя.
— Мда. Влипли, — тихо сказал шеф и нажал педаль газа. — Как ты хоть?
— Дышу, — прохрипел я и потрогал лицо.
На самом деле, я почувствовал, что противоядие действительно начинало действовать, теперь к и так неслабому недосыпу добавилась вялость и сонливость. Но я понял манёвр Ильдара Ильдаровича — он решил не только ускорить процесс досмотра, «создав» в кабине раненого бойца, но и за счёт опухшего лица максимально изменить его внешность. Конечно на темнокожего я мог сойти с очень большой натяжкой, но будь у новгородских вояк сканер телеметрии — он бы в любом случае показал ошибку.
На подходе к порталу один из опричников, словно материализовавшийся из пустоты, указал жестом остановиться. Я уже приготовился к новому досмотру, но тот шагнул в сторону и отстегнул от борта броневика мотоглайдер. Расположил его прямо перед нами, затем длинная узкая штанга полезла к нам под брюхо, подцепила фургон и потащила вперёд.
Товарищ Куратор что-то яростно строчил в браслете, не обращая внимания на шарик-дрон, который следовал прямо за нами рядом с кабиной.
Мы влетели в туннель, соединявший два блока, он оказался куда короче, чем я предполагал, просто шел под углом. На выходе оказалась решетчатая светящаяся ферма непонятной технологии, перегородившая весь двадцатиметровый тоннельный портал.
