Эпоха мертвых - Михаил Ежов
— Да, не торопись, — Вейдэль окинул взглядом служанок и вздохнул: было ясно, что без нихМелисса не сможет надеть платье, а значит, поговорить о Книге Молоха не удастся.
Вейдэль посмотрел на жену и вспомнил ночь, когда впервые увидел её. Роскошный особняк её родителей, ажурные беседки, наполненные весёлыми гостями. Горбатые каменные мостики, переброшенные через каналы, и чёрная вода, трепетавшая на ветру, с плывущими по ней венками и лентами. В воздухе кружились осенние листья, мотыльками порхая вокруг факелов и рассыпаясь тлеющими угольками.
Она готовилась к свадьбе, стоя перед зеркалом, а вокруг неё суетились служанки, охала и причитала мать. Благословен будь тот, кто решил, что церемонию лучше провести ночью, одновременно с фейерверком в честь окончания осени — прекрасная традиция, благодаря которой Вейдэль увидел Мелиссу, чья красота вмиг покорила его сердце!
Наполненный первым дыханием весны ветер срывал с розовых кустов белые лепестки и гнал через сад, ронял в воду, оставлял на траве, и они кружились подобно ночным бабочкам, то появляясь, то исчезая в темноте.
За пятнадцать минут до полуночи все, за исключением Вейдэля и Мелиссы, были в сборе и расположились во дворе замка Брандеген. Стояла глубокая ночь, и все звёзды виднелись необычайно отчётливо. Тонкий серп луны казался выточенным из сахара, и при его свете башни Бальгона походили на скопище диких и фантастических зверей. Снег падал медленно и печально, устилая вымощенную плоскими булыжниками землю тонким белым покрывалом.
Мелиссу и Вейдэля ожидали паланкины, возле которых стояли Рабы, свите же предстояло идти пешком.
Зловещий силуэт Вещей Башни чернел на фоне тёмно-синего неба, из узких стрельчатых окон пробивался красный колеблющийся свет. Время от времени вампиры бросали в её сторону исполненные благоговения взгляды. Оракул, вещавший от имени Молоха, всегда был особой фигурой в Бальгоне. Одни, наиболее дерзкие, подозревали его в мошенничестве, другие свято верили в истинность каждого его слова.
Когда Вейдэль и Мелисса спустился во двор, вельможи склонили головы и подняли их только после того, как княжеская чета заняла место в роскошном паланкине из красного дерева, украшенного изображениями Кровавого Бога. Облачённые в белые одежды Рабы подняли его, положив на могучие плечи выкрашенные красным и чёрным палки.
Зазвучала тихая музыка, сопровождающаяся прекрасным, но немного печальным, женским пением: хор появился из ворот замка и занял место в конце процессии. Длинные, ниспадающие складками платья придавали движениям плавность, так что казалось, будто в потоках воздуха покачивается толпа призраков.
Дрогнув, колонна медленно двинулась вперёд по заснеженным улицам. Там, где она проходила, на земле оставался чёрный след.
Глава 15
Так, в торжественном молчании, сопровождаемые пением хора, вампиры достигли Вещей Башни, возвышавшейся над Бальгоном подобно громадному маяку. Массивная железная дверь была открыта. Из неё валил пар, и лился оранжевый свет. Казалось, будто огромный дракон распахнул пасть и изрыгает огонь.
Рабы опустили паланкины, и Вейдэль с Мелиссой сошли на землю. Процессия двинулась внутрь Башни, снаружи остался только хор, умолкнувший и хранивший почтительное молчание. Шелестели одежды, тихо бряцало оружие, скрипел под ногами снег. Вельможи один за другим исчезали в огнедышащих дверях, скрываясь в белых клубах пара. Можно было подумать, что древние аристократы и благородные воины совершают некий ритуал, а вовсе не мерзкие порождения Чёрной крови павшей Звезды.
Изнутри Башня казалась больше, чем снаружи. Прямо от входа начиналась широкая лестница, насчитывавшая три с половиной тысячи ступеней. Она вела на самый верх, в обитель Оракула.
Вейдэль и Мелисса поднимались первыми, остальные шли следом.
Прежде, чем Слуги Башни распахнули перед ними покрытые искусной чеканкой створки, прошло не меньше четверти часа. Зал, в который они попали, имел форму полусферы. В центре виднелся каменный бассейн. В нём бушевал огонь, а позади неистового пламени на широком обсидиановом троне восседал Оракул — высокий и величественный, одетый в пурпурную мантию, отороченную голубым мехом северного горноволка. У него были пронзительные глаза, цвет которых невозможно было определить. На голове Оракула поблёскивала узкая серебряная корона с рубином в центре. Руки, унизанные перстнями, спокойно лежали на чёрных каменных подлокотниках.
Пока вампиры входили в зал, он сидел совершенно неподвижно, походя на каменное изваяние. Носферату располагались соответственно рангу. Каждому хотелось слышать всё, что произнесёт пророк.
— Я слушаю тебя, Вейдэль арра Грингфельд, — заговорил Оракул, когда шум, наконец, стих. Его голос звучал тихо и отчётливо. — О чём ты хочешь спросить Великого Молоха? — при этих словах все пришедшие с Вейдэлем, включая Мелиссу, опустились на одно колено, устремив глаза в покрытый мозаикой пол.
Вейдэль сделал два шага вперёд.
— Малдония готовится идти войной на Бальгон, — сказал он. — Её армия победила нашу в последнем сражении. Есть опасность, что люди узнают, где расположен Город Мёртвых. Что мне делать: ждать нападения или ударить первым? — вампир не один час репетировал эту фразу, стремясь добиться предельной точности формулировки.
Оракул некоторое время оставался неподвижен, затем медленно поднялся с трона и энергичным жестом простёр руки к огненному бассейну. Его губы бесшумно зашевелились, и пламя вспыхнуло с ещё большей силой, устремилось вверх, лизнув каменный потолок, а затем рассыпалось на тысячи искр.
В колеблющемся воздухе остался висеть мираж: высокий замок, громоздящийся витыми ажурными башенками, устремлёнными в бездонную чёрную пустоту. Золотом горели тонкие шпили, искрились самоцветами купола, черепичные крыши переливались всеми цветами радуги, то вспыхивая подобно алмазам, то приобретая матовость перламутра или оникса. Всё строение дышало неземной гармонией и соразмерностью. Казалось очевидным, что возвести его было под силу только зодчему иного, куда более совершенного мира.
Затем изображение потускнело, задрожало, на его месте возникло другое, вначале расплывчатое и неясное, но вскоре приобретшее иллюзию реальности: белоснежный единорог со скоростью ветра нёсся по бескрайним просторам, у горизонта теряющимся в серебристой дымке и переходящим в бледно-серое, затянутое плотными облаками небо.
Внезапно всё исчезло, и вампиры увидели мрачный замок, ощерившийся многочисленными башнями. С неба крупными хлопьями сыпался снег, яростные порывы ветра поднимали с земли тучи колючего инея и бросали в неприступные зубчатые стены, слепые бойницы которых, казалось, источали древний, беспросветный ужас. Сам замок поддерживали на могучих плечах врытые по пояс в землю гигантские каменные атланты, отчего казалось, будто крепость парит над бескрайней, мертвенно-белой пустыней.
По рядам вампиров пронёсся благоговейный шёпот узнавания.
— Кёлтебрун! — выдохнула Мелисса, не отводя глаз от легендарной обители Прародителя Грингфельда.
Молнии с треском пронзили мираж, и тот исчез, растаяв без следа. Напоённый колдовской силой
