Алек Майкл Экзалтер - Бета-тест
Как бы там ни было, ни Даг, ни его сверстники несчастными, всеми покинутыми сиротами себя никак не ощущали. С одной стороны, на авторитарной Каледонии была полностью запрещена практика семейного плодоношения и воспитания. С другой же, развиваясь из оплодотворенной родительской яйцеклетки в амниотическом центре, любой человеческий младенец счастливо избегал атавистического животного импринтинга, некогда на всю жизнь закабалявшего его в извечной привязанности к случайным родительским особям, совершенно безосновательно предполагавшим, что дали ему жизнь, на деле всего лишь снабдив инициирующими половыми клетками. С этим Хампер был полностью согласен. Да и верующие в его время полагали: жизнь дает исключительно божественная воля, ее образ и подобие. Тогда как атеисты были убеждены: собственной разумной жизнью они обязаны лишь спонтанной эволюции, позволивший им развиться от простейшего одноклеточного организма до меры всех вещей во Вселенной.
Ко всему прочему, атеисты-гуманисты вот уже тысячелетиями спорят, какому промежуточному существу, находящемуся в натуральной материнской утробе, дают жизнь родительские гаметы. Считать ли дееспособным субъектом два десятка зародышевых клеток, размножающихся бесполым делением? Полагать ли таковым хвостатого трехнедельного монстра, рептилиеподобную тварь в возрасте 34 дней или головастика щенячьего вида в конце второго месяца беременности? Или же натуральные родители дают неразумную объективную жизнь горбатому уродцу в конце третьего месяца внутриутробного развития? Все так же вопрошали в эпоху звездной империи ученые гуманисты, невзирая на то, что суперлативные технологии добавили яйцеголовым немало новых, сугубо виталистических вопросов. Но они как встарь и дискутировали, и дебатировали, и ставили медико-биологические эксперименты, без труда добиваясь страшноватой автономной жизнеспособности всех промежуточных продуктов внутриутробной филогенетической эволюции.
А вот церковники, особенно отцы-метадоксы, при сем злорадно потирали руки, во всеуслышание декларируя, что открытый в незапамятные времена биогенетический закон Геккеля-Мюллера, как нельзя лучше доказывает "беспочвенность ползучей эмпирики и беспредельный цинизм гуманистических бредней". В более толерантных и техногенных религиозных конфессиях скорбно руки умывали и еще более укреплялись символе веры, настаивая и утверждая, что лишь из амниотической машины может выйти человек, один к одному "адекватный образу и подобию Божьему". На том стояли и не могли иначе иерархи церкви Фиде-Нова.
Хампер был далек от дискуссий на тему медицинской теологии. Тем паче, он лично сомневался, что микроскопические омниспектральные рецепторы, незаметно имплантированные в кожу вокруг его глаз, позволяют ему разглядеть столь умозрительные образы и подобия. Хотя вовсе не по этой причине, сам от роду восьмимесячный по амниотическому счету, Даг Хампер довольно поверхностно прошелся по биологии и медицине, более углубленно занявшись усвоением математики, физики, химии, гастроматики, прикладной кибернетики и всего цикла социальных наук. Как-никак, последнее являлось его профессией. Первым делом, главное, все остальное потом. Ведь при необходимости он всегда мог освежить в долговременной памяти давным-давно обретенные, но не слишком востребованные, знания. В общем-то, много времени повторение не отнимало, а бесплатные дидакт-процессоры имелись к его услугам в любой публичной имперской библиотеке — так традиционно назывались информационно-образовательные центры в Содружестве суперлативных миров.
Каледония-Кварта, где родился и рос Даг Хампер, не считалась достаточно продвинутым миром, но и там суперлативный уровень человеческого развития почти достигал имперских эталонов. Из чего следовало, что ровно в шесть лет Даг вступил в пору групповой, вторичной социализации. Вот тогда-то, без импринтинга, уже не крикливым бестолковым младенцем, зависящим от материнского вскармливания, он обрел сразу две семьи. Сперва он вошел долгожданным сыном и братом в одну семью поменьше, состоявшую из отца, матери и двух сестер, затем в ту, что побольше — из наставников и одноклассников по высшей школе.
Ни его биологическим родителям, зачавшим его в любви и согласии шесть лет тому назад, ни наставникам-прецепторам в школе не надо было удовлетворять детские познавательные интересы: почему небо голубое, куда и откуда дует ветер или отчего у кошки четыре ноги и хвост трубой. Даг не меньше взрослых, естественно, за исключением тех, кто специализировался в данных областях, разбирался в физике атмосферных процессов и климат-контроле, знал о двусторонней биологической симметрии, а его имплантант легко раскладывал видимый спектр солнечного излучения на составляющие. В шестилетнем возрасте намного важнее для Дага, его братьев, сестер, одноклассников стало обретение умений и навыков жить в человеческом сообществе. Будь то их маленькая горная община, планета, протекторат Каледония Сайн или Звездная империя Террания. Отныне, помимо выбора будущей профессии, вернее, в связи с поисками своего места в жизни, Даг, как и все его ровесники, учился жить в обществе и постигал еще более сложную науку — быть независимым от этого общества и его производных, будучи человеком, наделенным божественным разумом или природой личными гражданскими правами, столь же неотъемлемыми от него, как способность свободно жить, мыслить и перемещаться в пространстве-времени.
Политические и социальные установления мало кому дано постичь, разглядывая их извне. Так и заурядный индивидуум, существующий при единовластной авторитарной диктатуре, едва ли поймет того, кто пользуется плодами плюралистической демократии. Что достаточно верно и в отношении тех, кто, полагая либеральную политическую систему по-обывательски естественной, недоумевает, почему в иных мирах вроде бы похожие на него люди, безмолвно-покорно влачат на себе ярмо тоталитаризма. Политика, социальные отношения постигаются практическим путем в конкретном человеческом общении. И горе тому обществу, если дома дети слышат одно, а в школе — другое, по масс-медиа — третье. Причем нет ничего горше, когда слова власти предержащей и подданных никогда не совпадают с их реальными действиями и делами.
Ни семье, ни школе, ни кому-либо иному на Каледонии-Кварте из Дага Хампера кельтского диссидента и сепаратиста никоим образом сделать не удалось, он самостоятельно ответил на сакраментальные вопросы: кем быть? и каким быть? Чтобы в 14 лет покинуть планету, беспрепятственно поступив в Саксонскую академию имперских рейнджеров. Хорошо, почти профессионально подготовленных рекрутов-кельтов уважали во всех военных академиях империи.
Тремя месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Амниотический центр корпуса имперских рейнджеров.
— Рада тебя видеть живым, братец рейнджер. Ну, как ты, Дагги?
— Как маринованный огурчик, сестричка Мин. Почти свеж, хрустящ и пикантен на вкус. Жду у себя в Хампер-маноре ровно в восемь. Лучше раньше. Еще лучше в натуральном виде, живым весом. Выхожу один я на свободу…
Paritur pax bello. Мир создается войной.
Корнелий Непот, "Эпаминонд".
Двумя месяцами ранее. Доминион Сирин Веди. Княж-город, испытательно-производственный полигон "ДВТ Инкорпорейтед".
— … Пока погодим, братец рейнджер, перемещаться на стрельбище и пробовать на зуб нашу обожаемую красотку "RGP.с-4". Наше основное блюдо, так сказать. Пойдем лучше, по русскому обычаю, заранее выпьем и закусим. Иначе удачи не будет. Я, само собой, не такой спец в гастроматике как ты. Но, думаю, у меня и моего повара найдется, чем поразить нашего гурмана. А "Дивитек", хе-хе, нас удивит чуть попозже.
— Здравия желаю! Помнится, пару лет назад на "Крейне-Кримеа" ваш беспилотник меня очень уж удивил и поразил. Летально и фатально уделал, как бог черепаху!
— Ах, ты об этом! Ох, жаль, мне его тогда не удалось препарировать, как следует. Для меня до сих пор загадка, как же эти варвары на Крейне ему мозги-то свернули? Ума не приложу…
— Вы ему нуль-транспортировку ставили?
— Разумеется, как и на любой базовой тактической модели.
— Автономную?
— Дагги, это — не астрорейдер и даже не орбитальная крепость. Он — охранный беспилотник. Без реперов и анкеров он никуда…
— Да не волнуйся ты так. Дело давнее, Лекса, почти забытое. Приглашайте-ка лучше меня, ваше княжеское сиятельство принц Бармиц, в трапезную залу.
— Всегда рад вам услужить, всемилостивый баронет Хампер, первый лейтенант, сэр…
Тремя месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Хампер-манор.
Действительный магистр палеографии баронет империи сэр Даг Хампер был доволен и даже ощущал некоторое самодовольство, пробуя в разных режимах собственное новорожденное тело и возрожденный разум. Он нисколько не горевал по старым бренным останкам, вкупе со сгоревшими мозгами, отправленными в утилизатор ровно два года тому назад.