Рина Грант - Астронавты. Пленники Сумитры
Голос ее дрогнул. Она опустила глаза. Илья протянул руку и погладил ее по заплывшему запястью.
– Я его найду. Я успею.
Стены рифленого железа сотряслись от рывка входной двери. Желтоватый свет залил ангар. Тяжелые шаги Вильсона раздались за спиной Ильи. Рука легла ему на плечо.
– Вот, карты принес, – негромко сказал Вильсон. – Наши карты, рабочие. Садись, помогу маршрут составить.
– Спасибо, – глухо ответил Илья.
Он поднялся и с пустой кружкой в руках подошел к самодельному столу с терминалом и включенным монитором. Вильсон протянул руку. Илья провел пальцами за ухом, нащупал вход во вживленный под кожу черепа эметтер и вытянул из разъема карту памяти. Обтер ее пальцами, прежде чем отдавать. Вильсон повертел карту в руках, вставил в планшетку, провел рукавом по пыльному до непрозрачности монитору. Глаза его ритмично забегали по ожившему экрану, вызывая страницы.
Илья послушно сидел и ждал, оглядывая помещение. Катышки пыли и обрывки каких-то бумажек на полу, кажется, лежали на тех же местах с того времени, когда он был тут в последний раз. Мартина громыхала грязной посудой в раковине и медленно ставила на тусклую, в нитях паутины, решетку блестящие от воды и неотмытого жира тарелки.
– Вот, – Вильсон откинулся в шатком выцветшем кресле. – Смотри внимательно. Я ее тебе уже установил.
Илья перегнулся через стол, щурясь от головной боли. На мониторе стояла топографическая карта их городка, комбината и обоих космодромов. Он прикоснулся пальцем к экрану, разворачивая изображение.
– А что тут? – глухо спросил он. Обтирая короткие пальцы о захватанную тряпку в клеточку, Мартина подошла и заглянула на экран. Усмехнулась.
– Пятидесятый километр. Где живет миллионер этот так называемый. Владелец частного космодрома.
Вильсон кивком подтвердил ее слова.
– Миллионер ли он вообще – это большой вопрос. Якобс его фамилия. Голландец, что ли. В городе его видели пару раз. Живет, как сыч, с женой и обслугой. Он только в магазин выбирается, просроченные продукты по дешевке скупает. Говорит, так для охраны окружающей среды полезней.
Илья одной рукой отвел волосы от уха, на ощупь всунул карту в щель эметтера. Подключился и проверил закачанные только что файлы. Перед глазами, застилая неряшливую внутренность ангара, встала разноцветная трехмерная топографическая карта. На ней Вильсон уже проложил несколько вариантов маршрута. Все они лежали в стороне от старой дороги, ни один не вел на пятидесятый километр.
Мартина добавила тихо:
– Я раньше думала, он скряга, а теперь понимаю: он просто бедный… разорился давно уже. Когда нашу Лили… – она запнулась и посмотрела на экран неподвижными сухими глазами, – когда она пропала, он нам помогал ее искать. Сам на своем транспортере мертвый лес прочесывал. Но что он знает… так, нелюдим. Неудачник. Не нашел он ее.
Вильсон жестом остановил ее.
– Этот старый голландец, Якобс, совсем из ума выжил, но я-то не сумасшедший. Я тогда внимательно наблюдал за его реакцией. Он ничего не знал ни о Лили, ни о ком вообще. Пригласил меня внутрь – я обалдел: дом дыра дырой, а терминал – у нас в порту такого нет. Последние копейки на технику тратит, – Вильсон внимательно смотрел на монитор, на котором росла зеленая полоска загрузки данных. – Я так думаю – может, он и был раньше миллионером, но давно разорился. И база на темной стороне Киака была его, а теперь она законсервирована. – Вильсон нажал кнопку. Карта выскочила из отверстия блока памяти. Он бережно взял ее двумя пальцами и протянул Илье. – И корабль этот его на пятидесятом километре – честно говоря, я очень сомневаюсь, что он вообще существует. Наверняка уже давно продан за долги.
Илья кивнул, не вслушиваясь.
– Я машину пока возьму? – оглянулся он на Вильсона.
Вильсон кивнул и протянул ему тяжелый длинный сверток, завернутый в брезент и перевязанный отрезанным электрошнуром с болтающейся на конце трехразъемной вилкой. Илья принялся было развязывать шнур, но Вильсон бросил взгляд на Мартину и сделал знак: не надо. Илья понял, протянул Вильсону руку. Они обнялись.
– Если есть фотография Лили, покажи мне, – предложил он Мартине.
Она полезла под ржавую железную кровать в углу, достала старую полуразвалившуюся коробку из-под обуви. Вынула из нее пачки бумажек, открыток, перебрала их все и с самого дна нерешительно вытащила небольшую фотографию. Поднялась и стояла с ней в руках у выхода.
Илья шагнул к двери, протянул руку. Она неохотно подала ему цветную карточку. Он посмотрел.
Девочка лет пятнадцати надменно смотрела в объектив, прищурившись и поджав пухлые губки. Светленькая, миленькая. В этом возрасте они все на одно лицо.
– Пошел я, – он сунул ей карточку и выбрался наружу, в слабый дневной свет. Сжал сверток с излучателем и зашагал вперед, не оглядываясь.
Глава 7
Холодное звездное небо Киака застыло над территорией заброшенной базы. На горизонте отсвечивали багровым жерла вулканов. Прожектор транспортера, который Бой-Баба кое-как вывела из искореженного посадкой дока «Летучего голландца», выхватывал из вечной тьмы приземистые бетонные модули.
Ее трясло от тяжести и изнеможения. Бой-Баба проморгалась и всмотрелась в начинающуюся впереди темную полосу дороги. Фосфоресцирующие бакены по обочинам отражали свет прожектора. За ними лежала оплавленная блестяще-черная поверхность – след древнего столкновения планетки с атмосферой Сумитры.
На заднем сиденье транспортера лежал полубесчувственный Живых в гермокостюме. Чтобы запихнуть астронавта в него, пришлось потрудиться – плохо соображающий штурман отпихивал ее, сопротивлялся и крутил головой, не давая засунуть ее в шлем. Теперь притих – дай бог, чтоб не стало хуже! Ругаясь вполголоса, Бой-Баба вырулила на бетонку и поехала быстрее, оглядываясь на неподвижного Живых в зеркало заднего вида.
Память к ней еще толком не вернулась. Бой-Баба плюнула и решила действовать по инструкции, намертво впечатавшейся в мозги за годы училища. Главное сейчас – спасти Живых и остальных, кто бы они ни были. Живых ей сам потом все расскажет. А может, оно и к лучшему, что она ничего не помнит…
От мысли этой ей стало не по себе.
Транспортер остановился перед основным зданием базы. Хватаясь за спинки сидений, Бой-Баба кое-как выкарабкалась и, громыхая по ступеням, взобралась на подкашивающихся ногах в будку охранника. Здесь все было темно и мертво – пустое продавленное кресло, покрывшиеся маслянистой пленкой смотровые стекла, накрытый куском синего брезента распределительный щит. Магнитный ключ от базы лежал поверх зачехленного пульта.
Она повернулась к щиту, сорвала брезент. Затаила дыхание – лишь бы работало! – и потянула на себя главный рубильник. Вокруг тихо затрещало, загудело, и будка осветилась огоньками.
Бой-Баба выдохнула от радости, чувствуя, как колотится перенервничавшее сердце. Схватила ключ и, грохоча сапогами, сбежала вниз по лесенке и рысью пересекла дорожку. Затаив дыхание, вставила ключ в щель входного люка и, тяжело дыша, прислонилась к ребристой поверхности. Не сработает. Чтоб так везло – не бывает. Чуда не произойдет.
Секунда, другая ожидания – и сенсорная панель осветилась. Щелкнули запоры. Бой-Баба встрепенулась, всем весом налегла на люк центрального здания базы, и он отъехал в сторону, открыв впереди лабиринт обшитых грязно-серым пластиком проходов. Они уходили в темноту в тусклом мерцании ламп.
Задыхаясь от спешки, Бой-Баба зашагала по коридорам, проверяя работу оборудования. Базу оставили не впопыхах: отключенные приборы и машины стояли под чехлами, смазанные и подготовленные к возможному возвращению. Но сейчас не это главное. Где у них медблок?
Еще один коридор глухо отгремел, еще один люк тяжело отъехал в сторону. Бой-Баба переступила закраину порога и остановилась. Темный ангар уходил сводами в неосвещенную черноту.
Бой-Баба ощупала рукой стену возле люка. Где выключатель, чтоб его разодрало? Потеряв терпение, она подняла руку к шлему, засветила фонарик, переключила наушники на внешний микрофон и пошла осторожно дальше.
Каждый шаг ее теперь отдавался в наушниках звоном. Вдоль стен было запарковано крупное оборудование – транспортеры, погрузчики, краны. Все в чехлах или под таким же синим брезентом, ящики запчастей аккуратно сложены на полках. Бой-Баба приподняла край брезента. Под лучом фонарика шарахнулись прочь тени. Тускло отсвечивая смазкой, стоял старой конструкции погрузчик.
Она опустила брезент. Луч фонарика упал на противоположную стену, высветив ряд люков. Одни зияли открытой черной пастью, другие заперты. И вот, поодаль от остальных, еще один закрытый люк с неровно намалеванным на крышке красным крестом.
Она ускорила шаг. Тени прыгали в луче фонарика впереди. Подошла, потянула за рычаг – тот загудел, послушно поворачиваясь.
