Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос
– Ариан, – положил ладонь на плечо человека, Азариэль. – Как она умерла?
После десятисекундного молчания, за которые норд сглотнул калечащую боль, явился ответ:
– Меня и её разделили враги. Их оттеснили к Академиону, – низкой подавленной речью, периодически всхлипывая, начал Ариан. – Я же отступил к Донжону. Все попытки к ней пробиться… провалились. Под прикрытием ординаторов они ждали помощи. Никто не пришёл, как видишь. Алитиа… я не спас её… не спас… подвёл, – после сдавленных слов, мужчина поднял голову в небо и прокричался. – Лю-ю-юци-ий, будь бы проклят!!!
Они пережили запреты Ордена, пережили долгие болезненные лета сокрытия, не пошли на поводу у Люция, который обещал им признание и свободу. И ради чего? Чтобы потом быть убитым из-за амбиций ревнителя лже-свободы?
Спустя непродолжительный момент томительного безмолвия Азариэль, похлопав, одёрнул руку, и раздался голос Рафаэля:
– Я смотрю, ты сильно её любил? И это даже не смотря на то, что в вашем Ордене запрещено было.
– А-а-а, – болезненно выдохнул Ариан. – Нам было плевать на запреты, да и некоторые знали. Да, любил. Она была единственной радостью.
– А когда вы… начали? – неумело спросил Азариэль. – Ну, это?
– Спустя год, как я стал Префектором. После задания под Сентинелем нас обвенчал капеллан Рыцарей Мары. Тайно естественно.
На мгновение Ариан дал свободу воспоминаниям. Перед глазами появился красочный образ того далёкого дня, едкой болью резанувший по сердцу, заставив Ариана ещё сильнее приклониться к земле. Чистый ясный день, наполненными непорочными помыслами двух сердец. Наступил день, когда их души воспарили над бренной сущностью бытия. У самодельного алтаря у осколков дорожного святилища, куда был повешен герб Мары, капеллан зачитывал светлые речи. На традиционный вопрос они ответили ликующим согласием, а затем Ариан и Алитиа почувствовали вкус поцелуя. Это – грубое нарушение Кодекса, попрание священных постулатов Ордена, но то, что должно было быть трещиной в его обороне, превратилось в силу особого толка.
– А затем? – выбил вопрос Азариэля мужчину из воспоминаний. – Как вам удалось скрывать так долго?
– Это уже не важно, – отрешённо произнёс Ариан и сел на ступени, не выпустив руки Алитии. – Не важно…
– Удивительно, что ты и она не встала на сторону Люция в вашем безумном конфликте, – говорит Рафаэль, тут же развеивая тень смущения в глазах. – Да, мне поведали о том, что произошло в Ордене.
– Он – безумец. Ты посмотри, что он вытворил. А было ли с ним нам хорошо? Из-за Люция и его спеси Алитиа мертва… мертва, а с ней и закончилась моя прежняя жизнь, – поник совсем Ариан. – Священник! – крикнул Ариан в сторону лысоватого худого имперца, в чёрной рясе. – Священник!
Имперец, обходя и минуя тела и обломки зданий, подошёл к ним.
– Что вы хотели?
Со скрипом на сердце, Ариан выпустил руку девушки, и встал со ступеней. Не отводя с её тела глаз, он
– Прочитай что-нибудь… поминальное.
– Я… я не могу совершить полное богослужение, – тон голоса священника стал оправдательным. – Слишком много… работы, – но увидев растущее недовольство в источенных глазах Ариана, он смягчился. – Я могу прочесть краткую погребальную литанию.
– Давай.
– Секунду, – имперец с худощавым лицом повернулся в сторону разворошённого поля и крикнул в ту сторону. – Служитель Юлиан, служитель Марро, ко мне. Как имя рабы божий?
– Алитиа, – выдавил Ариан.
На зов откликнулись двое юношей-бретонцев, один худой черноволосый, другой полноватый блондин, с промокшими длинными волосами. Их одежда несколько иная – она лишена почтенного ораря, но цветом такая же. Как только подошли служители, священник склонился над девушкой, встав на колени, поднял руки и зажатые в правой ладони чётки постучали. Донестись до уха глубокое восхитительное пение:
– Хоть наши сердца преисполнены скорби, возблагодарим Девять за все блага, которыми они одарили усопшую Алитию, и возгласим: слава тебе Аркей, слава. Прими усопшую на всех путях своих.
– Благодарим тебя, Аркей, – пропели служители.
– За все годы и дни, которые Алитиа прожила с нами.
– Благодарим тебя Аркей, – на этот раз поёт и Ариан.
– Помолимся Аркею, чтобы он не оставил душу Алитии на путях своих и спас её от тёмных сил.
– Просим тебя, Аркей.
– Пусть то, что она делала – не будет забыто.
– Просим тебя, Аркей.
– Прости ей грехи, которые она совершила
– Просим тебя Аркей.
– Пусть память о ней живёт в наших сердцах.
И глубоко вдохнув, священник закончил:
– Акатошу великому, Аркею хранителю душ, Маре любящей, Стенндару справедливому, Дибелле сердечной, Зенитару трудолюбивому, Кинарет дающей удачу, Джулианосу мудрому мы воздаём хвалу. Смилуйтесь над Алитией и даруйте покой души.
Священник поднялся и кивнул в сторону служителей, чтобы они шли. Как только парни убежали, церковнослужитель кратко сказал:
– Это всё. Крепитесь и молитесь, пусть боги смилуются над вашими утратами.
«Нет никаких богов» – гневно подумал Азариэль с чувством существа, потерявшего опору – «Старые… лживые боги… они взрастили в нас гордыню и слепоту. Если бы они были бы добры и заботились о тех, кто исполняет волю свою, то не дали бы так нам пасть. Нет… богов нет», – безрадостно мыслит Азариэль. – «Если бы они были, то остановили предателя Люция… где они были, когда мы просили милосердия и просветления сердец мятежников? Мы потеряли Истину, потеряли свет, который бы не дал нам распасться. Нет никаких богов». – Уныло заключил Азариэль, печально посмотрев на Префектора разведки.
Ариан выглядит безрадостнее могилы и пасмурнее этого дня. Азариэль видит это, но ничем не может помочь, не может обратить время вспять и породить другой конец кровавого похода Люция, отчего рождается удручающая беспомощность.
– Что ж, хоть отпели её, – изрек Рафаэль. – И на том спасибо.
Префектор шагнул с места и припал к телу. Он выдернул обломок копья из тела и швырнул его в сторону, секундой позже подняв тело Алитии, золото волос и кровь её мигом пали на руки Ариана. Мужчина с девушкой на руках направился в сторону.
– Ты куда, Ариан? – потянулся Азариэль. – Что ты делаешь?
– У неё будет своя могила, – на лице Ариана промчался призрак садни. – Я не дам ей покоится в общей… не могу дать.
– Прощай Ариан. Удачи тебе.
– Бывай Азариэль. Надеюсь, твоя судьба будет радостнее, чем моя.
– Пойдём Азариэль, – толкнул за плечо Рафаэль юношу. – Посмотрим, что там обсуждают.
Они пошли дальше. Впереди высится горя обломков Великого Шпиля и Рафаэлю с Азариэлем пришлось карабкаться через навалы каменно-мраморно-гранитного «кургана». Пройдя над ним, они увидели такую же картину – тела и обломки строений, средь которых сную санитарный команды, только Арсенальный Палаты более-менее целы.
– Нам туда, – указал
