Во власти иллюзии 4 - Лев Жуковский
Лично для меня даже блуждание по бесконечным лабиринтам жуков при свете вонючих и вечно чадящих масляных фонарей было куда большим удовольствием, чем эта гнетущая серость и неумолимая атмосфера обречённости и тлена, которая чувствуется здесь в каждом дуновении этого проклятого ветра. Да что там говорить, мир, вечно покрытый снегом, населённый безумными морозными обезьянами, и тот оставил после себя лучшие воспоминания.
Рассмотреть же количество преследователей мне не удавалось, даже несмотря на то, что я словно специально был развёрнут прямо в сторону спешащих к нам костяков. Но судя по реакции Кретова, шансов как бы и не было.
А вот спокойный господин Ирчин, видимо, имел совсем другое мнение на этот счёт. Не знаю, радоваться мне или расстраиваться, но противников я так и не увидел. Ну, если не считать размытое пятно в паре километров от нашей позиции на противоположном гребне холма.
Командир стрелял очень быстро, но при этом тетива лука срывалась с его пальцев аккуратно и без какой-либо нервной суеты, причём так обычно работают на стрельбище, никуда не спеша. Сразу по две стрелы возникали у него в руке, прямо из пространственного мешка, закреплённого на поясе. О такой технике стрельбы я никогда раньше не слышал и даже представить не мог, что подобным образом можно научиться стрелять в принципе, да и господин Ирчин раньше не демонстрировал такого никогда.
В один из моментов, всего на одно мгновение мне показалось, всего на одну секунду, что лук издавал еле различимую мелодию. А может, это мне всего лишь привиделось. Противник же тем временем так и не поднялся на вершину занятого нами холма. Потому как мой господин, как всегда, занял максимально выгодную диспозицию. Наверное, наш командир даже не замечает всех этих тонкостей ведения боя. Возможно, за долгие годы службы все эти мелочи превращаются в инстинкты. А для меня всё это становится понятно только как свершившийся факт, но заранее предусмотреть такие нюансы не удаётся. Вот и думай, либо преследователей было немного, и господин Ирчин с лёгкостью их расстрелял из своего огромного лука, либо их было очень много для одного стрелка, и наш командир снова совершил невозможное для обычного человека, ведь не зря же Леур Кретов перед боем бился на сером песке в приступе истерики.
Только единожды мне почудилось, что не может идти всё настолько гладко. Какой противник даст расстреливать себя безнаказанно столько времени напролёт? Неожиданно вспышка ослепила меня. Кажется, это был удар молнии. Спустя целую минуту мои глаза с трудом начали хоть что-то различать. Но, оказывается, господин Ирчин за это время даже не сдвинулся со своего места, продолжая стрелять со скоростью, с трудом различимой моим скудным восприятием. А вот всхлипы Леура говорили о том, что ему не так повезло, и какие-то раны или травмы он всё же получил от этого коварного удара противника. Но этого изнеженного и высокомерного мага мне было совершенно не жаль. Даже наоборот, его страдания вызывают в моей душе радость.
Стрелять из лука командир прекратил неожиданно. И словно бы на прогулку, медленно хромая, начал спускаться с холма. Сколько он отсутствовал, сказать сложно. Но Леур всё это время ещё продолжал всхлипывать и что-то тихо шептать, даже когда господин Ирчин вернулся, держа в одной руке усеянное стрелами тело мёртвого волшебника, видимо, из отряда нападавшей нежити. Понять, почему мой командир решил надругаться над трупом поверженного погонщика, я не мог. Но ни один мускул не дрогнул во мне, когда старый рыцарь хладнокровно разделывал вражеского мага, словно скот на забой. И тот факт, что немёртвый волшебник по-прежнему обладал плотью на костях, никак не менял моего отношения к действиям господина Ирчина. Чёрная кровь, хотя в этом мире всё было чёрным, будь он проклят, густыми каплями стекала с лезвия тяжёлого тесака, когда тело было порублено на несколько десятков отдельных частей. Запах гнилой крови вызывал дурноту, и ком подкатывал к горлу, стоило только носу почуять эту отвратительную вонь. Судя по характерным звукам, этот слабак Кретов у меня за спиной сейчас опустошал свой желудок, не выдержав происходящего перед его глазами, а может, его добил этот тошнотворный запах. И, сказать по правде, я был близок к тому же. Понять, для чего наш господин так жестоко обошёлся с телом врага, мне точно не дано. Ведь он частенько был жесток, но я ни разу не видел удовольствия на его лице от пролитой крови. И словно почувствовав мой взгляд, старый рыцарь посмотрел мне прямо в глаза.
— На нём стоит метка, — тяжело прошипел он, глядя прямо на меня, словно прочитав мои мысли и недоумение, — нужно запутать следы как можно тщательнее, и делать это приходится мне самому, потому что вы, бестолочи, отравились ядом.
Как господин Ирчин смог понять, что я уже пришёл в сознание и полностью понимаю происходящее перед моими глазами, просто уму не поддаётся, как он это чувствует? Иногда это пугало меня даже больше, чем его новый чудовищный внешний вид.
Тело погонщика нежити господин закопал в нескольких разных ямах, на полметра присыпав их песком. А затем мы снова продолжили путь. Смотреть на бормочущего себе под нос всякие проклятия Леура мне довольно быстро надоело. Радость лицезреть уставшего без меры потомка аристократов, оказывается, может довольно быстро наскучить. Всё же, как бы я ни относился к Леуру, но это маг нашего отделения, и как воину мне прекрасно были понятны его тяготы. Не раз и не два нам приходилось нести раненных на своих плечах многие часы подряд. И я прекрасно помню, как до крови стирал свои ладони и плечи, как, впрочем,
