Во власти иллюзии 4 - Лев Жуковский
Само собой разумеется, у рядовых скелетов уровни не превышали пятнадцатого. Да и вооружены они были не Системным оружием. С другой стороны, будь иначе, и сотня тридцатиуровневых скелетов разобрала бы такого дерзкого солдата, как я, на мелкие кусочки.
(0/280)
(4188/5000)
Если бы не чуть больше двух тысячи единиц энергии Благодати, полученного из погибших костяков, то выпавшие из них три десятка пустых свитков умений [1] ранга меня бы сильно разочаровали. Конечно, я понимаю, что из существ [1] ранга не стоит ожидать получить нечто невероятное. Но неужели из ста воинов нежити ни у кого не было хотя бы умения владения оружием ближнего боя? Возможно, в крепости Халот Джерэм так принято столь трепетно тратить ресурсы на своих подчиненных, не позволяя ни одному лишнему Эргу пропасть зря. Но скорее всего мне банально не повезло.
Что было действительно жаль, так это оставлять закопанными останки Зовущего мёртвых [2] ранга. А ведь он оказался одиннадцатого уровня, а это только приблизительно не меньше восьмидесяти восьми Эргов. Что очень даже неплохо, не говоря о свитки умения [2] ранга, который мог из него выпасть. Но небольшой шанс, что окончательное осушение или разрушение его ядра может сообщить в крепость о провале погони, заставлял задуматься. Одного этого было достаточно, чтобы моя жадность не подавала даже малейших признаков активности. Думаю, нынешних проблем более чем достаточно. Не стоит лишний раз испытывать судьбу на прочность, особенно там, где этого вполне можно избежать. Тем более что она, кажется, и так держится из последних сил.
Если я правильно рассчитал время, то эту группу скелетов, скорее всего, будут ждать в крепости не меньше пары суток, прежде чем высшая нежить заподозрит неладное. Ещё из неприятного было отсутствие в пространственном мешке не живого мага хоть чего-то мало-мальски полезного. Полезного для живого существа, конечно. По итогу я закопал пространственный мешок вместе с телом Зовущего мёртвых. Кстати, странное прозвище закрепилось за этими волшебниками, и всё лишь потому, что они обладают навыком контроля дикой нежити. Своего рода поводыри, ну или погонщики. Тут как на ситуацию посмотреть. А ведь не раскроши я его голову первой же стрелой, возможно, мы смогли бы даже поговорить. Или может, удалось бы заполучить один из навыков немёртвого мага. Не факт, что это могло закончиться благополучно для меня лично, но всё же в следующий раз стоит быть аккуратнее и куда предусмотрительнее.
Глядя на свой накопитель Эргов, я чувствовал, как настроение непроизвольно становилось немного лучше. А губы, ну или что там сейчас у меня было вместо них, расплывались в счастливом оскале. С трудом верилось, что в моём распоряжении практически пять тысяч Эргов. И в недалеком будущем стоит озаботиться тратой этих средств, чтобы банально освободить в накопителе место. Ещё каких-то несколько месяцев назад я не поверил бы и десяти единица энергии Благодати, свалившимся неожиданно на мою голову. Да что там говорить, и в свой двадцать восьмой уровень верилось с большим трудом. В крепости Новый Сибирск настолько высокоуровневых воинов или просто аристократов горожане знали каждого поименно. Наверное, именно сейчас, когда удалось отбиться от погони, глубоко внутри наконец укоренилось долгожданное и, казалось, такое несбыточное чувство столь желанной свободы.
Глава 5
Небольшие волнения. Ветеран Мареш
Мареш никак не мог понять, что всё-таки происходит перед его глазами. Последним, что он отчетливо помнил, был невероятный пир, устроенный нашим могучем полковником Овцевым.
В этом страшном мире, где буквально всё становилось серым и пугающим, такая малость, как кубок хорошего вина, казалась мне прекрасной идеей, предложенной старшими офицерами. Но дальше все воспоминания превратились словно в мешанину чудовищных образов, разобраться в которых я никак не мог. Даже малейшая попытка вспомнить приводила к сильнейшей головной боли. Но судя по тому, что сейчас происходило перед моим взором, это наименьшая из моих проблем.
Перед глазами всё по-прежнему плыло. А тело полностью отказывалось двигаться. Даже слова вымолвить не получалось. От ужаса, охватившего в первые мгновения, спас голос господина Ирчина. Он где-то рядом, отчитывал Леура Кретова, слова разобрать не удавалось, но злые нотки в голосе моего командира угадывались мгновенно. Как бы кто из нашего отделения ни относился к господину Ирчину, но лично мне всегда хватало ума быть поближе к нему. Уж если он выжил на протяжении трёх контрактов, то разве это не показатель его не только опытности, но и удачи, что, наверное, даже важнее.
Специально или нет, но он не упускал возможность, если она была, спасти своих подчинённых. И я никогда не пренебрегал этим знанием, по возможности, конечно. За долгие годы службы, как только ни называли старого рыцаря. Конечно, можно сказать, что он довольно-таки злой. Возможно, местами даже очень жестокий. Но разве сильный воин не должен быть именно таким? Мне самому никогда не хватало храбрости и на десятую долю того, что делал господин Ирчин. А он словно и не замечает преодолённых преград. Иногда мне вообще казалось, что для этого старого офицера и не существует преград вовсе, как будто он был героем древних мифов.
Отвлёкшись на размышления о господине Ирчине, я немного успокоился. Да и мерное покачивание постепенно вызывало дремоту, и местами моё сознание гасло. Сколько прошло времени с того момента, когда я в первый раз очнулся, понять никак не получалось. Но всё же постепенно зрение становилось всё лучше, и размытый образ перед глазами принял очертания полевого мага Леура Кретова, несущего за своей спиной мелкого Михаила Соятова. И судя по тяжёлому дыханию волшебника, двигаемся мы по пустоши уже довольно долгое время. Приступы неуправляемого страха и отчаяния из-за невозможности пошевелиться тоже постепенно становились всё слабее. Сердце уже не так бешено билось в моей груди от одной только мысли, что изменить эту ситуацию не представляется возможным. Но я находил успокоение в том, что если мой командир продолжает тащить меня, несмотря на усталость и, судя по кровавым следам, тяжёлые раны, то шансы на моё спасение всё ещё остаются. И по-другому просто не может быть.
Не знаю, сколько это могло продолжаться, но неожиданно я понял, что мои глаза могут
