Ян и Инь 3. Свой, среди чужих - Ник Вотчер
Быстро покрутив головой, я увидел лежащих на земле русов, которые были пока живы. Акамир стоял на ногах, но был неестественно бледным. В нескольких метрах от нас Инь сражался с оставшимися духами. Их было всего пять, но это были самые крупные.
Медоед крутился вокруг них, атакуя, невзирая на получаемые раны. Враги не могли попасть по юркой цели, и казалось, что бой замер в шатком равновесии. Вот только это было не так. Я чувствовал, что Инь слабеет. Что бы с ним не произошло, он пока не восстановился до того уровня, когда внезапно исчез.
И тогда я принял единственное, как мне показалось, правильное решение. Я бросился на помощь своему духу. Бездумно кидаться в бой я не стал. Хватило ума напасть на самого дальнего и при этом самого же потрёпанного. Каждый мой удар сопровождался вспышкой боли в руках, но я сжимал зубы и продолжал бить.
Когда духа пробила заряженная духовной энергией стрела, я даже внутренне улыбнулся, радуясь, что Акамир нашёл в себе силы и решил помочь. Улыбнуться внешне я не мог, так как лицо свело судорогой. Дух плюнул в меня каким-то сгустком и попал в левую щёку.
Победить его быстро помог случай, а точнее ошибка противника. Он для чего-то решил вцепиться мне в лицо и попытался прыгнуть. Я перехватил его в воздухе и, не сдержавшись, закричал. Оказалось, что бить духа и удерживать его — это две разные вещи.
От болевого шока меня спас лис Акамира. Он мелькнул сбоку и вгрызся в мягкое брюхо, где не было шипов. К тому моменту, как с противником было покончено, Инь потерял ухо и был весь исчерчен светящимися ранами.
— Убей их! — раздался крик Очира, про которого я успел забыть, увлечённый сражением.
Кричал монгол, к счастью, не со спины. Он стоял в паре десятков метров от нас, вместе со своим топорщиком. И тот, стремясь выполнить приказ командира, побежал в нашу сторону, почему-то выбрав меня первой целью.
Я смотрел на несущегося на меня монгола, лицо которого выражало жажду разрубить меня на части. Смотрел и понимал, что сил сражаться ещё и с ним у меня просто нет. У меня руки то с трудом поднимались. При этом, чем ближе подбегал монгол, тем больше вопросов у меня вызывали его действия.
Он бежал прямо, стремясь разрубить безоружного меня. Всё бы ничего, но на его пути были сражающиеся духи, которых он почему-то не стал оббегать. Вокруг его тела вспыхнул защитный покров, который смело за несколько секунд.
А ведь он почти добежал до меня. Ему не хватило буквально пары метров. Покров внезапно исчез и один из духов ударил его в спину. Монгол споткнулся и упал на землю. Из его тела выбрался дух коня, но тут же спрятался назад, стоило одному из духов плюнуть в его сторону таким же сгустком, который достался мне.
Я в полной мере воспользовался подвернувшимся шансом и опустил ногу ему на шею. Она у него оказалось крепкой, так что пришлось повторить несколько раз, прежде чем я услышал долгожданный хруст.
Не знаю, на что рассчитывал Очир, и что он собирался делать, но Акамир его опередил. В этот раз он не промазал. Стрела вошла точно в глаз толстяку, тем самым подарив Алахчиту право забрать себе всё его имущество.
Духов мы в итоге перебили. И тут стоит поблагодарить лиса Акамира. Он крутился вокруг сражающихся, всеми силами отвлекая их на себя. Я больше в драку не лез, понимая, что толку от меня нет. Всё, что мне оставалось, это наблюдать за тем, как Инь расправляется с врагами. И когда он закончил, мы с Акамиром вздохнули с облегчением.
Нам понадобилась пара часов, чтобы прийти в себя настолько, чтобы не бояться встречи с противником, будь то зверь или дух. Двое русов за это время тоже пришли в себя и рассказали, что остальные трое мертвы. Как мы расправились с духами они не видели, и меня это вполне устраивало. Что-то мне подсказывало, что пока рано заявлять о своей силе.
Ещё несколько часов мы потратили на то, чтобы найти тушки убитых нами зверей и стаскать их и тела убитых монголов поближе к тому месту, где мы зашли в аномалию. Нашли не всех, пара монголов пропала, но мы не стали их искать. И так справились только к рассвету.
Когда мы вышли, волоча за собой трофеи, нас встретила гробовая тишина. Той толпы, что провожала нас на это действо, не было. В наличии было всего несколько наблюдателей, которые сами клевали носом. Но, к тому моменту, как мы вытащили все тела убитых монголов, к нам подтянулось несколько важных лиц.
Но самым первым примчался Алахчит. А когда он увидел туши зверей и убитого Очира, то чуть ли не обниматься полез. И всё твердил о том, что он нас обязательно достойно отблагодарит.
Баруун Гар лично не пришёл. Вместо него пришёл его помощник, который осмотрел тела людей и зверей, выслушал наши обрезанные версии и ушёл, велев всем расходиться, заявив, что решение по результатам затянувшегося испытания будет принято Баруун Гаром завтра.
Мы потянулись за Алахчитом. Оставшихся в живых русов забрали другие монголы. При этом, оружие у них отобрали, но обещали вернуть, когда глава скажет своё веское слово. Тушки зверей мы забрали себе, кроме парочки, которые отдали русам в качестве жеста доброй воли. За счёт этого мы надеялись, что отношение к ним улучшится, так как панциреносцы ценились у монголов.
На утро был собран тот же самый совет. При всех присутствующих Баруун Гар подтвердил, что отныне, мы четверо можем называться боевыми добытчиками, а люди и собственность Очира отходят Алахчиту.
Я внимательно следил за происходящим и не мог не обратить внимание, каким недобрым взглядом нас прожигал один из приближённых к правой руке хана монгол. Довольно крупный дайчин был явно недоволен происходящим, но возражать не смел, ибо слово было сказано и услышано.
Алахчит позже пояснил недовольства этого монгола. Оказалось, что это какой-то там дядя Очира, и произошедшее ударило и по нему. Никто в лицо говорить такое не смел, но за остаток ночи успел пройти лёгкий слух, что Очир не смог справиться с семеркой русов, обладая, при этом, двойным численным
