Колыбель тяготения - Сима Кибальчич
— Прекратить! — взревел он.
Давление невидимых жгутов исчезло, а зверушка потеряла сознание.
Ирт разом все вспомнил. Кусок времени чуть не исчез из соков. У ног без сознания лежал Тимоти Граув, а не Чага. Пленка шлема исчезла, запрокинутая за каменный край голова обнажала горло и острый подбородок, побелевшие губы приоткрылись. Прошлое привиделось. И теперь Ирт тонул в путанице мыслей и ощущений. Осторожно приподнял и осмотрел человека, нет ли повреждений. Резко открылись глаза, светло-синие, с мелким осколком зрачка. По лицу заскользили тени, а затянутая в перчатку рука начала бессмысленно шарить по груди. Проверяет, не одежда ли Чаги на нем? И боится произнести лишнее слово. Морок пробрался и под его пленки. Если Ирт рыкнет, Тим упадет на колени. Стены Флаа будто предлагали выбор. Но ростки ворчали: трансформацию обратно не отыграешь. Страх в глазах Тима стал пресным на вкус, как почкования умирающих рогсов, а «пожалуйста, помоги, хозяин…» нагоняло тоску.
— Что, капитан, заблудился и испугался? И шлем где-то скинул. От духоты, наверное.
Короткий выдох, взгляд человека налился темной синевой. Он уселся, вытер выступившие под носом капли соленой влаги и завертел головой.
— А ты, значит, меня вывел, Сусанин. И где-то по дороге научился шутить.
Наглость в Тиме опять задрала хвост.
— Кто это такой Сусанин?
— Древний лесник такой. С опасными для жизни шутками. Прямо как ты.
— И вовсе я не лесник, — оскалился Ирт, — а охотник. Это шутка Ру. Что-то вроде энергии наведенного миража для незваных гостей. Прекратилась по моему прямому приказу, и то, потому что я изоморф. Без меня только глубже бы в чащу страхов залез.
— Без тебя и не было бы такой чащи.
— Всегда и у всех есть. Странно, что у нас она оказалась одна на двоих.
Тим пялился несколько мгновений с нечитаемым выражением, потом снова взялся вертеть головой.
— Ищешь своих железных пищалок?
— Только не говори, что их тоже поглотили чащи страхов.
— И не буду. Твоих каракатиц не поглотит даже офур, бегают неизвестно где. Как Удру, когда под хвостом укусишь.
— Давай без подробностей жизни изоморфов.
— Почему же? — удивился Ирт. — Люди всегда вынюхивают другие расы под хвостами, прежде чем втираться в доверие и притворяться богами. Стрекочут что-то там про уникальность культур и прогрессорство.
— Меня это уже не интересует, — буркнул Тим. — Лучше скажи, куда нам идти дальше?
Он опять развернул в руках прозрачный лист и взялся высматривать на нем значки. Наверняка, ловил потерявшихся железных блох. Странно, что не натянул пленку на нос и глаза, она ведь тоже была говорящей. Или уже не доверяет. Ведь не защитила от наведенных миражей. Ру умел использовать чужие изобретения в свою пользу.
— Топай за мной и смотри под ноги.
— Слушаюсь и повинуюсь, — едко бухтело за спиной, все равно рождая в ростках волны удовлетворения.
Первым на их пути был Грот Молодых Почкований. Белый, с ежиками кристаллов по стенам и гладкими острыми рогами по центру. Здесь старейшины стрекотали прописные истины зеленой поросли и выкручивали ветки за непослушание. Дальше они миновали Нишу Изысканий, одну из целого их ожерелья вокруг центрального спуска. Тим все время пялился в свой прозрачный листок. И, когда их нагнал летающий пупырь, чуть не рухнул в водяную трубу.
— Натяни пленку на пустую черепушку, — рявкнул Ирт. — И шагай по воде точно за мной.
Тот послушался и сразу завертел головой:
— Не помню такого места. Куда ты меня притащил?
— Через горло с водой мы пройдем в Грот Тишины и там на сухих лепестках ты останешься. Будешь беседовать со своими жужелицами и ждать моего возвращения.
— Боты пока не нашли ничего подозрительного. И долго я должен буду ждать?
— Не дольше чем Чага своего хозяина, — не удержался Ирт. — Оголодать не успеешь. Я сам проверю сердце Стен. А потом мы уйдем. Вместе с роботами и данными.
Сзади с сомнением булькнули, но промолчали. Возможно, не только Чага, но и Тим поддается воспитанию. Вода обхватила конечности и стала покалывать прикосновениями энергии. Растревожено и жадно. Ирт посылал ответные вибрации, уговаривая успокоиться водяную змею, что защищала вход в Грот Тишины. У него получилось. Колючая энергия стала отступать, оставляя чистый, ласковый поток влаги. Ирт распустил настороженные ростки и не успел удивиться на крик за спиной.
Дернулся назад и на него самого рухнула боль.
Тело, конечности — все загорелось разом. Мгновенная реакция вырастила кору, но и она, полыхая, растворялась, смывалась в потоке ядовитого огня. Ростки взвыли. Гнилой медергом, их нес поток яда всех тварей Орфорта. И пожирал заживо.
Последним усилием Ирт выгнулся и обернул собой, как коконом, прилипшего сзади Тима. Втянул к центру ростков. Тот был жив, трепыхался. Слава богам человеческих скафандров и прочей мертвичины. Пока тело Ирта не растворит яд — его человек будет в безопасности. Куда запропастились тупые механизмы, раздери офур!
Боль накрыла чернотой, вымывая все мысли, убивая…
Глава 5
Трансформации
Боль вздернула сознание, и Тим вынырнул из темноты. Перед глазами запрыгали сообщения о повреждениях. Ожоги, фрагментарная потеря кожного покрова, химическое отравление, нарушение целостности скафандра второй степени. Стоило пошевелить рукой, как силовой шлем яростно мигал предупреждением, а боль расплескивалась сразу из нескольких жарких очагов. Он сфокусировал взгляд на потоке данных. Больше десятка химических ожогов по телу. Хорошо голова и живот никак не пострадали. Умная экипировка во время атаки отправляла максимум энергии на защиту жизненно важных мест.
На дисплее шлема человеческая фигурка подсвечивалась оранжевым. Угрозы для жизни нет, но лежи и не дергайся. Эмергентная ткань скафандра затянула раны, встроенные нанороботы впрыскивали обезболивающие и регенерирующие препараты. Вот только где он теперь загорает и куда подевался полоумный изоморф? В переделы всю эту орфортскую чертовщину! Подождет. Тим расслабил тело, прикрыл глаза, позволяя автоматике диагностировать и лечить. А сам погрузился в последовательность событий в каменной гробнице рода проклятых Флаа.
С момента высадки Ирт вел себя странно. Как брутальный морпех, которому пришло в голову доказывать, что он кончал университеты и за словом в карман не полезет. Перемежал обычную злобность и яд с добродушной иронией и невесть откуда взявшейся заботой. Не стал возить Тима мордой по пыльным ботам, когда тому привиделось, что он Чага, заблудившийся и не угодивший хозяину. Привел в чувство и потащил следом. Даже инструкции раздавал в манере сержанта,
