Бесёнок по имени Ларни - Кае де Клиари
Это потом Зиг понял, что такая тактика, рассчитанная на лобовое столкновение, хороша, лишь при игре в солдатики. Конечно, пулемёт с отрядом прикрытия надо было расположить, где-нибудь на возвышенности, стрелков построить так, чтобы отдельные квадраты не стояли друг за другом, мешая задним прицеливаться, а были бы расположены в шахматном порядке, чтобы иметь пространство для манёвра и при этом стрелять всем одновременно. Конницу надо было вообще послать в обход, чтобы щипать неприятеля с тыла. Но всё это он сообразил, когда было уже поздно!
Ожидая атаки конной лавы, Зиг и предположить, не мог, что атаки этой может не быть! А ещё он забыл, что Зигмунд в прошлый раз дал ему подсказку, упомянув, что его конница будет караколировать. Но поначалу случилось не это.
Вместо ожидаемого грозного топота тысяч копыт, люди Зига услышали свист рассекаемого воздуха, и на них тут же обрушилась туча стрел! Стреляли с холмов. Оказалось, что часть зигмундова войска спешилась и теперь методично и метко обстреливала ничем не защищённых солдат Зига, стоящих на открытой местности.
Ответные залпы по холмам не дали никакого результата – гладкоствольные ружья, обладающие вблизи страшной разрушительной силой, на огромном расстоянии оказались неспособными достать лучников, оружие которых могло поразить цель, расположенную за километр от стрелка. Зигу ничего не оставалось, как снять с флангов собственную конницу и послать её штурмовать холмы.
Но вот, наконец, долгожданный топот копыт раздался, но это была не лава, которая должна была обрушиться на пехоту с гиком и свистом, и которую можно было бы положить к своим ногам мощными залпами. Топот раздался откуда-то сбоку, и перед фронтом зигова войска пронеслась шеренга всадников, лихо стреляющих на полном скаку с двух рук из револьверов!
От неожиданности Зиг даже забыл отдать команду открыть ответный огонь. Впрочем, его солдаты и командиры в особом приглашении не нуждались. Раздался грохот ружей, и десятка два всадников слетели-таки с сёдел и остались лежать в высокой траве. Но за первой шеренгой лихих наездников появилась вторая, и всё повторилось снова!
Попасть в проносящихся во весь опор всадников было весьма непросто, даже при стрельбе залпами. Им же наоборот не составляло труда палить по плотному строю солдат. К тому же револьверы, которые они использовали, хоть и были во много раз слабее мощных крупнокалиберных ружей, но обладали по шесть зарядов каждый. А это значило, что один всадник, владеющий искусством управлять конём без поводий, мог выпустить за один прогон с двух рук двенадцать выстрелов, ни разу при этом не промахнувшись! Даже учитывая то, что на вооружении конников Зигмунда были беспатронные револьверы, заряды которых набивались непосредственно в гнёзда барабана, эффект от таких атак был ошеломителен.
Но вот заработал пулемёт. Однако у Зига было такое впечатление, что его мощные выстрелы, способные пробить толстую броню, уходят в "молоко". Кого он там задел или его выстрелы были совсем бесполезны, так и осталось невыясненным. Залпы зиговых стрелков превратились в беспорядочную пальбу, в то время как новые и новые шеренги всадников врага проносились в пыли и грохоте, сея разрушение и смерть своим револьверным огнём. И тогда войско Зига дрогнуло!
Люди начали отступать, ломая строй, но всё ещё отстреливаясь, потом побежал один, за ним другой и, наконец, стали срываться целые десятки и удирать подальше от этого ада! Зиг скомандовал отступление, но было поздно – его войско бежало, бросая ружья и обмундирование.
Пулемёт захлебнулся, будто его чем-то заткнули… Вот тогда-то конники Зигмунда перестали караколировать, и пошли в атаку лавой, редко стреляя, и работая длинными тяжёлыми саблями!
О судьбе собственной конницы Зиг узнал позднее – она практически вся попала в плен. На стороне Зигмунда было много конников с востока, пришедших не в набег, а для того, чтобы наняться на службу к тем, кого долгое время считали врагами. Они-то и переловили арканами неловких и неуклюжих всадников Торгового города, надеющихся только на свои ружья.
Зигу ничего не оставалось, как пришпорить жеребца и вместе со всеми покинуть место своего поражения. Всадники Зигмунда преследовали их совсем недолго. Когда остатки разбитого войска добрались-таки до маленького приграничного форта, комендант, лично встретивший Зига, присвистнул, сдвинул каску на затылок и сказал сочувственно:
– Полагаю для вас это всё, капитан Зигель. Поступайте, как знаете, но я бы на вашем месте не возвращался в Торговый город. Может, выпьете со мной по стаканчику? Чисто по товарищески, а?
Глава 115. Не оставляй меня больше одну
Шея монстра сухо хрустнула под веснушчатыми пальцами Рыжего Вана. Правая рука зомбака ещё пару раз полоснула когтями по кожаной куртке с нашитыми стальными пластинами и безвольно повисла. Рыжий Ван отпустил горло и неестественно вывернутую руку своего врага и обтёр ладони о штаны. Тело зомбака полупустым мешком осело на землю и осталось лежать, будто смятая тряпка.
– Кажется, это последний, – сказал Рыжий Ван, обведя взглядом лесную поляну, превращённую в поле битвы. – Откуда же их тут так много? В наших краях давно забыли, какие они такие бывают эти монстры, а здесь чуть ни на каждом шагу!
Ларни, только что зарубившая двух тварей с телом козы, волчьей пастью и паучьими лапами, устало откинула волосы назад и поинтересовалась:
– А что, в те дни, когда ты покинул эти места, монстров было меньше?
– Тогда всё только начиналось, – был ответ. – Монстры появлялись по одному, по два и нагоняли на многих ужас и панику. Отчасти из-за них я и ушёл-то. Как коров пасти, если рядом такие чудища шастают? Опять же таки Ивонну хотелось увести от всего этого подальше. Я ведь её тогда еле спас от, знаете какого, ящера?
Историю о том, как Рыжий Ван вырвал свою будущую жену из пасти огромного ящера, Ларни слышала много раз, и сейчас слушать её заново совершенно не хотела. Она завертела головой в поисках Стефана и обнаружила его на другом краю поляны, где он в свою очередь кого-то добивал.
– Савелий! Зигель! Иван! – зычно крикнул между тем Рыжий Ван и трое мальчишек пятнадцати, четырнадцати и тринадцати лет появились перед ним, как из-под земли.
Эта троица была никем иным, как сыновьями-погодками Рыжего Вана и Ивонны. Они были чрезвычайно похожи на отца и друг на друга, словно были копией одного и того же уменьшающейся в перспективе. Всегда держались вместе и когда их звали, непременно выстраивались по росту, так что получалась лесенка. А ещё они все, как один, с дикой и простодушной непосредственностью, заглядывались на Ларни, как на пряник, что смешило её и бесило Стефана.
– Вот что, телята, – обратился к ним Рыжий Ван, – снимаем лагерь и идём дальше, пока не найдётся
