Синдзи-кун и парадокс Абилина - Виталий Хонихоев
— Думаю, что я понимаю… — задумчиво произносит Майко, кидая взгляд на смущенную Юки: — но продолжайте.
— Когда она схватила меня за волосы сзади и ткнула лицом в грязный деревянный стол, грубо взяв меня прямо там, задрав мои юбки и …
— Хватит! — хлопает ладонью по столу красная как помидор Юки: — что за болтовня о глупостях! У нас дело тут! Уж ты то имя не забыла? Десятая на Аллее Героев, та, что ходит по мирам и любит сладости — как ее зовут?
— Что? Так в ее честь целый праздник есть — так и называется день Цветения Розовой Вишни. — отвечает драконица: — вы что, ее имя забыли?
— Да погоди ты. — Юки извлекает из кармана конфету в мятой обертке, подкидывает ее в воздух и быстро произносит: — Розовая Вишня, Розовая Вишня, Розовая Вишня!
Мы ждем хлопка и появления заспанной Розовой Вишни. Я вспоминаю, что имя ее и в самом деле означало фруктовое дерево… или сам фрукт? Или ягоду?
Ничего не происходит. Мы молчим и смотрит на Юки. Она хмурится. Майко берет конфету из вазы на столе и повторяет за ней. Ничего. Юки беспомощно оглядывается по сторонам.
— Давай-ка я попробую — говорю я и достаю плитку бельгийского шоколада. Сосредотачиваюсь, вспоминая милое и такое детское лицо нашей подружки-попрыгушки. Подкидываю шоколад на ладони и произношу ее имя. Ничего.
— Разница во временных потоках? — предполагает Акира: — может она вас всех и услышала, но в этих мирах время идет по-другому, пока она среагирует — может и полдня пройти…
— Вроде все верно, так ее и звали. — говорит Юки: — Розовая Вишня… ее же в честь какого-то растения назвали, верно? Помню розовые лепестки… здесь они алые, потому здесь это растение по-другому называется…
— А на каком языке вы ее зовете? — спрашивает драконица: — а то вы говорите по ниппонски, а ее зовете на общеимперском…
— Массаракш. — говорю я: — буквальный перевод имени! Надо будет перебрать варианты… Pink Cherry? Ммм… Пинко Черри? Ее зовут Черри?
— Нет, это имя на японском, а ты английский приплетаешь… Pinkucherī — вот. — говорит Акира. Юки пробует новое имя. Ничего. Юки пишет имя на салфетке — ピンクチェリー. Пробует снова. Безрезультатно.
— Остается гипотеза, что у нас временные потоки разные и в любую минуту она появится. — говорит Акира: — и видимо нам придется идти в столицу.
— Хорошо. — Юки поворачивается к Пэне, с сожалением откладывая конфету в сторону: — так почему драконы Срединных равнин склонились перед Империей?
— Мы не склонялись. — отвечает Старшая Мать: — это Гиладриэль со своим выводком. После того, как старый Хьергарн скончался у тебя на руках и мы с тобой… заключили соглашение — она и ее две дочери решили что пришли новые времена и что наше с тобой соглашение их не касается, потому что мы не собрали весь крылатый народ. Мы, драконы — по большей части анархисты и не сильно то верим в государственное управление. Исполнение соглашений и соблюдение обычаев среди нас — это скорее выбор каждого, а не закон, обеспеченный силами государства. Да и как заставить ее соблюдать соглашение? Она и ее дочери сменили пол и поменяли имена, взяв какие-то позорные людские и поступили на службу к твоей подружке, той с длинными волосами и медоточивым языком… вот охота им заморачиваться.
— Адияна…
— И я тебе говорила, что она себе на уме. — замечает драконица, уплетая круассан. Так как она владеет мыслеречью, то совершенно спокойно может говорить с набитым ртом. Очень удобно.
— Уж больно у нее мордочка лисья была, когда она к тебе в постель пробралась…
— Не говорила ты такого! Она тебе нравилась! Это ты мне и присоветовала! «Юки, тебе надо найти кого-то среди подобных тебе», «Это запретная любовь, Юки», «Люди и драконы не могут летать вместе»! Кто мне это пел несколько лет подряд?
— Да? — удивляется драконица: — наверное забыла. В любом случае, с Гиладриэль и ее дочерьми-сыновьями — она стала непобедимой. И это в то время, как остальные остались на Срединных равнинах! Всемудрая предложила не только еду и уважение, но и немалое денежное довольствие и легальное положение. Ты же знаешь, что некоторые из молодых обожают куролесить среди людей… так что к ним присоединилось еще несколько наших. Временно. Я была вынуждена вмешаться и объяснить им что такое истинное драконье поведение. Если сама Гила и ее дочки — это отдельная семья с момента их отделения, то другие рода такие решения не принимали… так что пришлось надрать парочку задниц — как ты говоришь. В конце концов все осталось как есть — мы не вмешиваемся в дела людей, а люди в наши, но Гила и ее двое отпрысков — служат Империи. Все.
— Три дракона… — задумчиво говорит Юки: — вы всегда ценили свободу, как так?
— Семья не без урода. — пожимает плечами Пэна: — но следует иметь в виду, что сейчас — действительно наступили иные времена. С того момента, как мы с тобой открыли коммуникацию между людьми и драконами — мир изменился. Молодняку всегда было интересно спустится вниз, в людские города и провести день-другой в кабаках и публичных домах, в драках и запоях. Но одно дело провести несколько дней в человеческом муравейнике без гроша в кармане и со статусом бродяги, попросту грабя торговцев или устраивая побоища, и совсем другое — когда у тебя есть статус, дворянский титул, свои слуги, деньги, связи и влияние. И молодняк купился на это. Путь Дракона не подразумевает длинных педагогических речей и лекций — молодняк должен сам набить свои шишки и выжить… и зная твой народ, я уверена, что в самом скором времени Гила и ее дочки приползут в пещеры Срединной на пузе, вымаливая прощение. Власть и интриги среди людей — это интересно только первые сто лет, а потом… потом жить среди вас становится очень тяжело. Люди врут, обманывают, наносят удары в спину, ни на кого нельзя положиться… и это тот урок, который Гила должна понять самостоятельно. Пока мы спим в своих уютных пещерах.
