Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)
— Ты хотел сюда мамку позвать, чтобы побольше ушей привезти?
Оставив в покое степняков и предоставив им трапезничать по своему усмотрению, Чапай продолжил экскурсию по залам музея. Следующая экспозиция включала в себя ряд моделей аномалий и все несколько оживились, устав от бесцельного блуждания. От обсуждения кулинарных пристрастий малого народа бывшего пространства СССР — просто тошнило. Чапай подвёл сталкеров к стеллажу и сказал:
— Аномалия «Космос».
Во включенной модели всё сверкало и блистало, меняясь на сплошную черноту, испещрённую мелкими белыми точками. Псевдозвёзды мерцали, как на настоящем ночном небе. Всё это великолепие, время от времени, прорезали одинокие метеоры, оставляя за собой длинный светящийся след.
— А сколько до аномалии в парсеках будет? — спросил Доцент, не веря в принципиальную возможность возникновения такого чуда на грешной матушке Земле.
— Ну, наверное, десять в минус четырнадцать метров, если не ошибаюсь, — нахмурив лоб, ответил Василий Иванович. — Уверяю вас — она отсюда недалеко, по сравнению с космическими масштабами.
Рядом, на полке, стоял бесформенный кусок камня.
— Артефакт «Взрыв сверхновой», — пояснил экскурсовод, указывая на него рукой. — Опасное образование, порождаемое аномалией «Космос». Если всё-же удастся, каким-то образом, взять его в руки и отнести к головастикам, то учёные сами вас пристрелят, ещё на подступах к научному центру.
Он, при этом, кивнул в сторону предполагаемого местонахождения профессора.
— Почему? — растерялся Крон, уже свыкшийся с мыслью, что стены научного учреждения, как чёрная дыра, поглощают всё, кроме ушей тушканчиков и ослиных копыт.
— Потому что он взрывается, со страшной силой, при подходе к нему, ближе десяти метров, делая окружающий ландшафт неприглядно-унылым: вывернутая земля, поваленные и обугленные деревья — катаклизм, короче. Жертвы будут — обязательно!
Сталкеры призадумались, мотая информацию на ус и дивясь тому, какие неведомые силы порождает энергия зоны. Сколько водородных бомб, по эквиваленту, скрыто от глаз наблюдателей. Только малую часть удаётся подвергнуть анализу, а уж говорить про то, чтобы приручить потенциальный источник энергии — об этом не может быть и речи. Чапаю, иногда, самому казалось, что зона живёт собственной жизнью и во всём, здесь чувствуется разумное поведение неведомой субстанции.
На следующей полке лежал многолопастной винт. Именно таким было первое впечатление сталкеров, увидевшим его. Чапай деловито подошёл к стеллажу и указывая на модель, пояснил:
— Артефакт «Галактика». Ещё одно порождение «Космоса». Удивительно напоминает спиральную галактику. Отлично подходит, как вентилятор, или винт у моторной лодки. Бензина не надо, так как вращается он постоянно. Вечный двигатель, так отвергаемый французской Академией Наук. Приехали бы сюда, да посмотрели, но с конца восемнадцатого века, они перестали принимать заявки, на подобные изобретения. Одна только проблема — остановка вращения, когда это необходимо: вентилятор не выключишь, а лодку — не затормозишь. Или простудишься, или на катере влетишь, куда-нибудь… А вы знаете, как один сталкер, «Галактику» добывал? Его чуть в Турцию не унесло!
— Чего их всех в бывшую Османскую империю тянет? — подивился Бармалей. — Жвачка, с безработицей, теперь и здесь есть.
Присутствующие улыбнулись, а экскурсовод продолжил, тыча пальцем в аккуратный прозрачный шар, напоминающий хрустальный, на котором гадают аферисты из сферы паранормальных услуг:
— «Планета». Ещё одно порождение этой аномалии. Имеет форму шара, как и любая планета и такую же магнитную карту. Расцветки может иметь разные. Какие-либо вредные или полезные свойства, учёные пока не обнаружили. Как говорят — будем искать…
— А это что за ящик? — спросил Бульдозер, пнув ногой металлический куб, лежащий на полу.
Куб сильно смахивал на сейф небольших размеров, на что Чапай ответил несколько раздражённо, словно отмахнулся от собственного имущества:
— А! Контейнер из свинцовых пластин, для транспортировки радиоактивных артефактов. Вручную носить немыслимо — транспорт нужен.
— Это не контейнер, а термос, какой-то! — воскликнул Сутулый, открыв дверцу, которая, чуть не отдавила ему палец и откручивая винтовую пробку. — Тяжеленная, какая! Зачем между стенками пустое пространство?
— Туда тяжёлая вода наливается, для пущей безопасности, — пояснил Василий Иванович. — Она тормозит нейтроны.
— Зачем тогда нужны, такие образования, если они фонят, сильнее самой АЭС? — не поняв, спросил Кащей, присоединяясь к товарищу, в осмотре тары рядового сталкера.
— Учёные, здесь, с ними эксперименты ставят, — пояснил Чапай. — Наука, с большой буквы.
— Но это же опасно! — усомнился Почтальон в подвижничестве отдельных индивидов и способности их на самопожертвование, ради такой лажи, по его мнению.
— А — ничего! Во-первых, не все арты радиоактивны, а во-вторых, чем им ещё заниматься? У них личная жизнь давно на полшестого смотрит — старички. Пусть послужат науке.
— Надо вертолёт ремонтировать, — со вздохом сказал Пифагор, понимая, что с такой поклажей, ему ни за что не справиться.
— Можно подумать, кто-то из нас, умеет это делать! — осадил мечтателей Крон. — Я уже не говорю про то, чтобы пилотировать аппарат. Проще подводную лодку на ноги поставить.
— На что? — переспросил Дед, явно пытаясь приколоться.
— На киль, и будет плавать, — ответил визави, и в голосе прозвучали такие металлические нотки, что ни у кого не возникло сомнений в том, что это так. — Будет! И в степях сможет передвигаться — степняки подтолкнут… Не всё же время им уши жевать…
— Плавает только дерьмо в проруби, — напомнил Комбат. — Корабли — ходят…
— Без разницы…
Сутулый с Кащеем задержались около очередной сушёной морды, украсившей стену и последний, задумчиво поведал другу свои сомнения:
— Слушай, Стул! Или мне показалось, или пора в отпуск, но меня не отпускает ощущение, будто Чапай на нас, как-то загадочно посматривал. Лично мне показалось, что ему, для полной экспозиции, не хватает только чучела сталкера.
Сутулый ничего не ответил, а тяжело вздохнул и посмотрел на костлявого усталым взглядом, мысленно провожая товарища в неоплачиваемый отпуск.
Судя по раздающемуся с улицы шуму, там происходили неординарные события, и сталкеры, возглавляемые Чапаем, поспешили на свежий воздух. Шумел не камыш, а профессор, который чуть не упал в обморок от увиденной картины. На приём пришли три сталкера, принеся с собой найденный артефакт. В каких забытых уголках родной галактики они побирались, осталось с ними, но вид у старателей вызывал сочувствие и отторжение — одновременно. Грязные, в чёрной саже, как из преисподней, несмотря на то, что Копчёный назвал их новичками и, судя по всему, это был первый трофей, найденный дураками. Не дожидаясь, пока они дойдут до Научного центра, артефакт был поделен, между участниками, по-братски — на равные части. Когда «разобранный конструктор» предъявили профессору, разум учёного помутился:
— Лучше бы вы мой огурец так расчленили! Вы даже не представляете себе, что сейчас потеряла наука!
— Да клали мы на твою науку! — отмахнулся самый чумазый старатель. — Дэньга давай!
Подошедший доцент Черкасов быстро оценил ситуацию и спросил:
— Чем пилили?
— Ножовкой, по-металлу, — ответил второй участник дележа.
— Ножовку я себе покупаю! — быстро среагировал доцент. — Есть у меня одна идейка…
После применения суперклея, арт профессора походил на квантовый генератор: то он вырабатывает свои свойства, то не вырабатывает. Как правило, радиоактивные качества он проявит в тот момент, когда под рукой водки не будет или, цистамин, куда-то запропастится. Между швов гуляли электрические разряды, приятным голубым свечением успокаивая нервы, подточенные непутёвыми сталкерами.
Между тем незаметно опустился вечер и получив свою долю честно заработанных денег, товарищи озаботились ночлегом.
— Вы у завхоза гамаки приобретите, — предложил им Копчёный, намекая на того же Чапая. — Вещь удобная, в условиях зоны.
Осадив кандейку Василия Ивановича, в которой он хранил различное барахло, каждый обзавёлся наматрасником, из которых получаются отличные гамаки, применяемые ещё в парусном флоте.
— Растянул между деревьев, или столбов, — вторил Копчёному Штуцер, уже успевший потратить некоторую долю заработка в лаборатории трансформации.
— Места занимает мало, вес лёгкий, несмотря на плотный «тик» и на холодной земле мёрзнуть не надо, — добавил Короед, побывавший там-же, в следствие чего, приобретя повышенное красноречие.
На ужин собрались в красном уголке актового зала. Кордебалет на сцене не намечался, так что, небольшого жизненного пространства, вполне должно было хватить, чтобы скоротать вечер, поэтому расположились на задних рядах. Из лаборатории трансформации доставили подогрев и всё было готово к празднику. Не хватало только сигнала. Или команды. Сталкеры молча уставились на Крона, а он ненароком спросил присутствующих:
