Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)
— На чём? — спросили уже все и, чуть ли, не хором.
— Из заднего места извлекают пластмассу, — пояснил Чапай.
— Не может быть! — изумился Крон. — Пластиковая пуля… Неужели выстрел из пушки Гаусса? Почему насквозь не прошла?
— Да какая там пуля?! — перебил его завхоз, ещё больше нахмурившись. — Из филейной части извлекают фрагмент от женской туфли — полиуретановую набойку. Отвалилась от шпильки, вероятно, в тот момент, когда с ним прощались…
— Сапожники! — изумился Дед. — Не могут каблук, по-нормальному, отремонтировать…
— Я вот чего боюсь! — наклонился к толпе Василий Иванович, готовый поведать ведомственный секрет. — Как бы наш врач Гогия, ему харакири не сделал! Вахтанг так и сказал, когда Черкасов испарился вместе с дамами: «Где мой кинжал?» И коротко добавил: «Зарэжу!»
— Да? — поперхнулся от смеха Почтальон. — А я, о другом подумал!
Повальный смех положил всех на пол, как африканская зараза, в самый пик эпидемии.
— К тому-же, есть подозрения, что диплом он, просто-напросто, купил, — сквозь смех процедил Чапай.
— На чём основаны подобные опасения — на непрофессионализме? — спросил его Пифагор, не переставая ржать, как лошадь и представляя себе научного работника, в недвусмысленной позе.
— На отсутствии фотографии, — отсмеявшись, выдохнул фразу завхоз, чем окончательно сбил всех с толку.
— Да, но её и не должно быть! — растерянно возразил Бармалей и переглянулся с Бульдозером, который, только равнодушно пожал плечами, давая понять, что ему до фонаря такие тонкости.
— В том-то и дело, что не должно быть, но судя по отметинам на внутренней стороне документа — фото была! — заявил Чапай.
— А он, по прямой специальности — не гинеколог, случайно? — осторожно задал вопрос Доцент. — А то, прецеденты — были…
— Прецеденты, прецеденты! — сплюнув, высказался Василий Иванович. — Он терапевт, если верить диплому. Ходят слухи, среди низового аппарата, что он сюда сбежал, спасаясь от правосудия, которое грозило упечь его за решётку.
— За подделку документов? — догадался Бульдозер.
— Именно…
— А что это за низовой аппарат? — не понял Крон.
— Ну, кочегары там, плотники, которые остались, — пояснил Чапай.
— Что, — удивился Дед, — есть и такие?
— А куда без них? Хоть на временной основе, но подрабатывает кто-нибудь. Даже сталкеры подряжаются иногда, когда в этом есть жёсткая необходимость. Учёные — что? Молоток в руке правильно держать не может, а по гвоздю не попадёт никогда! По пальцу — завсегда пожалуйста!
Чапай побежал дальше, в сторону лаборатории трансформации. Вероятно, в операционной возникла необходимость в анестезии и дезинфекции. Сталкеры остались стоять растерянные, не зная, что делать дальше: то ли валить отсюда, то ли дождаться окончания операции. Крон был в раздумье, насчёт целесообразности ожидания окончания процедуры: сможет ли Черкасов поведать им что-нибудь полезное, особенно после хирургического вмешательства или нет?
— Теперь далеко не убегут, на сломанной обуви! — потирая руки, злорадно произнёс Почтальон.
— Наоборот! — возразил Пифагор товарищу. — Без каблуков — то — проще по прериям носиться.
— Чего спорите?! — хмурясь, перебил их Дед. — Всего одна набойка отвалилась. Наверняка, они теперь чёрного сапожника ищут. И нам, тогда, нужно его найти.
— Нам-то он зачем? — не понял Бармалей. — А бабы: сто пудов — уже испарились!
Дед вздохнул и на выдохе — ответил, показывая рукой на строения Научного комплекса:
— Раз тут никто не может вразумительно описать внешность дамочек, сапожника надо найти, хотя бы для того, чтобы ихние приметы узнать. Кто-нибудь, из вас, помнит как они выглядят.
— Чего их узнавать? — ответил Доцент, с отрешённым видом обречённого. — Две великовозрастные девицы — этим всё сказано!
— Ну, тогда, может быть дополнительные сведения, которые мы упустили, — не сдавался Дед. — Я уверен, что нам интересно будет услышать о них подробнее.
От Научного комплекса до свалки было недалеко и товарищи решили не терять времени даром, чтобы не ассимилироваться с аборигенами зоны отчуждения, влившись в их ряды и став такими-же. Сталкер сталкеру — рознь! В этом был твёрдо убеждён Крон, это неоспоримо культивировали товарищи по партии, кроме двоих.
— Эх, здесь бы жить, мотаясь между аномалиями и лабораторией трансформации, — грустно вздохнул Сутулый, а Кащей, только мотнул головой, будучи всегда солидарен со своим другом, особенно, в таком непростом деле.
Появился Чапай и с ходу заявил:
— Наш парень, кажется — влюбился и пребывает в состоянии прострации. То ли анестезия так подействовала, то ли постоперационный синдром начался, то ли всё вместе — наложилось одно на другое, но Черкасов находится в неадеквате.
— Интересно — какие афрозодиаки они применяют? — задумался Доцент и вслух высказывая свои недоумения.
— Может быть — «шпанскую мушку»? — предположил Бульдозер.
— Старо и слабо, судя по показаниям очевидцев, — со знанием дела опроверг его версию Почтальон. — Здесь попахивает более сильными компонентами. Судя по всему — они спешат. Но, вот куда и зачем?
— Опаздывают, может быть, во временной континуум? — неожиданно, для себя, заявил Крон, но эта догадка, даже в самых смелых фантазиях не могла пролить свет на происходящие события.
— Чего гадать? — остановил Комбат, его размышления вслух. — Пошли далее… Я устал от бесполезного трёпа.
На прощание, Василий Иванович поделился со сталкерами своими соображениями:
— Дорога на «Свалку народного хозяйства» прямая. По пути, слева от вас, встретится «Смеющийся лес», как его называют старожилы — туда ходить не советую.
— Почему? — машинально спросил Пифагор, последнее время всё подвергая сомнению.
— Потому что, даже ветераны туда нос не суют! — несколько раздражённо ответил Василий Иванович. — Там аномалия на аномалии, а кое-кто, из сведущих, утверждает, что лес и есть, собственно говоря — большая аномалия. В нём имеется область «Колыбель», или, как её классифицировал один мой коллега — подотдел аномалии. Так сказать — зона повышенной активности, среди, довольно таки, пассивном окружении пространства.
— Почему такое название? — спросил Доцент.
— Не перебивай! — твёрдо отмёл Чапай вмешательство в рассказ любопытного разума. — Когда в неё попали трое сталкеров, то один кричал: «Мама!» Второй заплакал, а третий описался. Тем не менее, после выхода из образования, они нашли кусок детского мыла, на что недвусмысленно намекала надпись, начертанная на нём и долго гадали — что это? Артефакт или кто-то простирывал бельё, после встречи с неизвестностью; да так спешил, что и про мыло забыл?
— А в чём, собственно, заключается действие аномалии? — не понял Бармалей, состроив задумчиво-загадочную физиономию.
— Она покачивает сталкера над макушками деревьев и поёт задушевную материнскую песню, — пояснил завхоз. — Или вот, другой случай: пошёл, как-то, один сталкер за грибами и набрёл на поляну подосиновиков. Он обрадовался и присел, тут-же — отметить. Потом грибник утверждал, что это были вовсе не грибы, а красноголовые дятлы, которые сидели по уши во мху и смотрели на него, оттуда, честными глазами.
— Откуда у дятлов уши? — недоверчиво спросил Кащей, услышав знакомое слово «Отметить», после которого нестерпимо захотелось последовать примеру грибника.
— У наших — есть, — кивнул головой Чапай, не оставляя место сомнениям, в душах несмышлёнышей.
— Может быть — бутафорские? — осторожно предположил Сутулый.
— Ну, тогда и дятлы — вундеркинды! — смеясь, ответил за завхоза Комбат.
На дальнем конце периметра серого бетонного забора росли небольшие заросли кустов, которые никому не мешали, и поэтому, до них, никому не было дела. Поросль грозила перерасти в подобие джунглей, но завхоз был только рад этому обстоятельству. Чем меньше неприкрытых подходов имеет база учёных — тем лучше. Противотанковые ежи, в уме Чапая, считались неуместными: потенциальный противник передвигается на своих двоих и, лишь изредка — на четвереньках. Медведи относились ко второй категории, но их в этих местах — не было, уже со времён Великой французской революции. Так-же, периметр забора украшали репьи и чертополох, которые косить рука не поднималась, в связи с тем, что просто — в лом! Идиллия полной заброшенности радовало сердца сталкеров, оставляя завхоза индифферентным к красотам техногенного хаоса и не способного оценить, по достоинству, заброшенность обширной территории. Если его интересовали сувениры, то охотников, за ними, влекло полное отсутствие двуногих на территории поиска, а также следов их творческой деятельности. Если они имелись, то для полной гармонии с окружающей действительностью, должны выглядеть развалинами.
