Проклятая Дорога (расширенная версия) - Роджер Желязны
Грег открыл рот, но тут же захлопнул, проглотив то, что вертелось на языке.
Мунк приподнял одну из планок жалюзи и, щурясь, поглядел в щель.
— Пара копов отгоняет народ, — доложил он. — Еще один пытается расчистить дорогу какой-то машине. По-моему, это президентская… но точно не скажу.
— Чего ему надо? — полюбопытствовал Тэннер.
— Приветствовать вас и пожелать удачи, я думаю.
Грег пятерней взлохматил волосы:
— Президент! Ух ты!
— Фигня, — процедил Тэннер.
Грег почистил ногти краем спичечного коробка.
— Мы теперь знаменитости, — напомнил он.
— Кому это надо?
— Во всяком случае, никому не мешает.
— Да, это президент, — подал голос Мунк, отпуская планку. — Пойду встречу. Сейчас он тут появится.
— Я бы лучше пожрал, — заметил Тэннер, когда Мунк вышел из комнаты.
— Тебе что, непременно надо быть таким? — спросил Грег.
— Каким?
— Злыднем. Этот малый — местная шишка, но все-таки прикатил сказать нам пару теплых слов. А тебе непременно надо спускать на него собак?
— Кто сказал, что я спущу собак?
— Да по тебе видно!
— Ошибочка, чувак. Из всех героев, с какими ездил трепаться этот ублюдок, ясное дело, в надежде на успешные перевыборы, — я буду самым милым, самым славным, самым задолизательным. Идет?
— Мне до лампочки.
Тэннер довольно захихикал.
Шум усилился — видно, где-то в здании открыли дверь. Тэннер, бросив окурок на бетонный пол, притоптал его и закурил по новой.
— Кому охота быть президентом? — проворчал он, когда где-то громко захлопнулась дверь.
Грег пересек комнату, подошел к бачку с охлажденной питьевой водой и, наполнив картонный стаканчик, напился. Вскоре гости услышали звук шагов, и дверь в очередной раз открылась.
Президент — худощавый лысеющий, розоволицый господин с крючковатым носом — сверкнул в улыбке жемчугом вставных зубов и приветственно вскинул правую ладонь:
— Я Трэйвис. Очень рад видеть вас, ребята. Добро пожаловать в Солт-Лейк!
— Это президент. — Мунк, улыбаясь, вытирал пальцы о комбинезон.
Черт поднялся и протянул руку:
— Меня зовут Тэннер, сэр. Для меня большая честь познакомиться с вами. А это мой друг Грег. Я рад снова повидать Солт-Лейк. Как ни поеду этой дорогой, ваш город с каждым разом все замечательнее.
— Здравствуйте, Грег… Ах, так вы бывали здесь раньше?
— Много раз. Это одна из причин того, что, отсеяв уйму других добровольцев, для этого рейса выбрали меня. Я провел за баранкой немало лет… покуда не отошел от дел.
— Да что вы?
— Да. Теперь у меня маленькое ранчо и всего несколько слуг, зато я целыми днями слушаю классическую музыку да изучаю философию. Иногда пишу стихи. Однако, услышав, что стряслось, я понял: пойти добровольцем — мой долг перед человечеством и Калифорнийской державой. В конце концов, я не видел от них ничего худого. Вот так я вновь оказался в вашем городе.
— Восхитительная сила духа, мистер Тэннер! А как стали добровольцем вы, Грег?
— Я… это… вызвался, потому как… я шофер. Вожу почту в Альбукерке. У меня большой опыт.
— Понимаю. Что ж, вы оба достойны всяческих похвал. А если все завершится именно так, как мы уповаем, вы поедете обратно этой же дорогой?
— Да, таковы наши планы, сэр, — заявил Тэннер.
— Отлично! Буду счастлив принять вас, когда бы вы ни оказались в городе. Возможно, мы могли бы пообедать вместе, дабы я услышал обо всех перипетиях?
— С удовольствием, сэр. Надеюсь, если вам когда-нибудь случится проезжать по Лос-Анджелесской дороге, вы завернете ко мне на ранчо погостить?
— Весьма охотно!
Тэннер, улыбаясь, небрежно посыпал пол пеплом.
— Меня немного тревожит, как нам ехать отсюда, — сознался он.
— Часть 40-й автомагистрали — в приличном состоянии, хотя до коих пор — никто не скажет. Пока нашим водителям было незачем углубляться в ту сторону.
— Понятно. Ну, это уже кое-что. Я и сам хотел двинуть по 40-й. Выходит, правильно. Спасибо.
— Рад помочь. Вы уже поели?
— Один из здешних механиков вышел купить нам пожевать. Обещал скоро вернуться. Сами понимаете, медлить нам нельзя.
— Да, правда. Что ж, если что-нибудь понадобится, дайте знать.
— Спасибо.
Президент снова пожал им руки:
— Позвольте еще раз пожелать вам удачи. И знайте: тут многие и многие люди будут уповать на ваш успех и молиться за вас.
— Это высокая честь, господин президент.
— До встречи.
— Всего вам доброго.
— До свидания!
Трэйвис повернулся и вышел, Мунк — за ним. Тэннера разобрал смех.
— На кой ты гнал эту туфту, Черт?
— Знал, что он поверит.
— С чего бы?
— А ему охота, чтоб все было чин чинарем. Я и толкнул ему красивую байку, а он уши развесил. Почему нет? Тупой ублюдок схавал даже, что на такое дело нашлись добровольцы!
— Были добровольцы, Черт. Были.
— Так чего ж вы их не посадили за баранку?
— Не потянули.
— Потому небось и предлагали ехать — теперь-то хвастай не хочу! Видал, как он залебезил, когда я брякнул про человечество? Ненавижу таких типов — жлобье! Насквозь фальшивые.
— Ну, хоть ушел человек с приятным впечатлением.
Тэннер снова захохотал.
Потом дверь отворилась и вошел Мунк, а за ним топал Рыжий с большим коричневым пакетом.
— Ваш завтрак, — объявил он и повернулся к хозяину: — Вот сдача.
Гости вскрыли пакет, и Мунк, рассовывая мелочь по карманам, пробормотал:
— Ну, вы заправляйтесь, а я пойду помогу с машиной. Кстати, там топчется какой-то тип по имени Слепыш и уверяет, что знаком с тобой, Черт.
— Никогда о таком не слышал.
— Ладно, я его отправлю гулять.
Дверь за Мунком бесшумно закрылась, и Тэннер с Грегом наконец смогли поесть.
Через некоторое время дверь медленно, дюйм за дюймом, приотворилась, и в комнату заглянул, а потом вошел феноменально длинный и тощий тип в очках с толстыми стеклами, с квадратным подбородком и снежно-белой шапкой волос.
— Здорово, Черт, — осклабился незваный гость.
— Чего надо?
— А что есть?
— Для тебя — ничего. Вали отсюда!
— Ну можно ли так разговаривать с тем, кто сделал тебя богачом?
— Ты про что?
— Я слышал, как президент поминал о доме, что ты себе отгрохал на побережье. Не слабо! Кстати, почти все бабки ты наварил на мне, не забыл?
— Сгинь!
— Что везешь в этот раз?
— Аптеку для Бостона.
— Малый вроде тебя никогда не пойдет в такой рейс за спасибо. Так что ты с собой прихватил?
— Сейчас я дожую этот кусок хлеба, и, если до тех пор ты отсюда не выметешься, пеняй на себя.
— В этом городишке деловых, помимо меня, нету. Выкладывай, что везешь, Черт? Снежок с дурью, как всегда? Или ширево?
Тэннер запихнул в рот остаток тоста и, поднимаясь, выдернул из-за голенища эсэсовский кинжал.
— Да, Слепыш, видать, у тебя не только глаза, но и уши не в порядке, —
