Евгений Шкиль - Стражи Красного Ренессанса
— Нет бы просто на счет перевести, — сказал он, пожалуй, чересчур мягко, почти заискивающе, — пришлось нал в сорока банках снимать.
Влад принялся гладить бороду. К этому моменту спутник должен был получить сигнал маячка и послать команду, по которой примерно в пяти километрах от базы боевиков вертолеты со спецназом уже поднимались в воздух. А с задержкой в несколько секунд включался плазмоид…
— Сам знаешь, — Рустам расплылся в тошнотворной улыбке, — электронка плохо идет нынче, счет заблокировать могут или еще какая‑нибудь гадость получится… Слушай, а ты говорил, что мелкими купюрами, а я вижу сотни?
— Это сверху, — Джохар почувствовал, как по его спине потекла тоненькая струйка пота, он как можно непринужденнее взял пачку с банкнотами и бросил ее главарю, — внизу мелкие купюры.
В тот миг, когда Рустам ловил кипу денег, голографический портрет с моджахедом, непрерывно вскидывающим руки с автоматом, с треском погас. Все боевики рефлекторно повернули головы, чем дали маленькую фору стражам, которой те не преминули воспользоваться. В правой ладони Влада, отделившейся от смоляной бороды, появился миниатюрный пистолет, а его левая рука нырнула в чемодан. Когда Джохар выхватил свой Озеров из груды наличности, Черноземов уже успел дважды выстрелить из инъекционного пистолета и начать палить вслепую из автомата по боевику у правой стены. Махмудов, развернувшись влево, скосил очередью последнего бандита, успевшего схватиться за пистолет. Затем Джохар повернул ствол в сторону Рустама. Главарь, завалившись на стол, чуть подергивал головой, из его шеи торчал маленький дротик, а под столом истошно вопил, суча ногами и схватившись за лицо, другой бандит. Еще один наркоторговец сползал, натужно хрипя, по стенке, оставляя густой кровавый след. Пока Махмудов положил одного, Черноземов справился с тремя.
— Я ему в глаз попал вместо шеи, сукин сын пытался отклониться, — сказал Влад, качнув головой в сторону кричащего, настолько спокойным, противоестественно равнодушным голосом, что Джохар впал в оцепенение.
Впрочем, паралич воли, длился не более полсекунды. Махмудов, схватил за ноги дергающегося, истошно орущего боевика, вытащил его из‑под стола и нокаутировал двумя мощными ударами в голову. Черноземов к этому времени уже, распахнув дверь ногой, бежал по фосфоресцирующему коридору с погасшим портретом. Вытерев окровавленный кулак о камуфляж потерявшего сознание бандита, Махмудов кинулся к окну. Он осторожно выглянул на улицу. Внизу к дому бежали три боевика, еще один бородач, открыв от удивления рот и застыв на месте, уставился на Джохара. Страж полоснул очередью по незадачливому исламисту. Тот, отрывисто вскрикнув, рухнул в пыль. Остальные бандиты, рассредоточиваясь, принялись палить по окну. Махмудов нырнул вниз. На мгновенье звон стекла оглушил его — тысячи осколков колючим водопадом окатили спину. Джохар отполз от окна. В сущности, стражи свою задачу выполнили: взяли главаря живьем, теперь необходимо продержаться несколько минут до появления спецназа.
Где‑то внизу, на первом этаже слышались короткие очереди и глухие хлопки пистолетных выстрелов. Краем глаза Махмудов уловил движение в коридоре. Вскинув автомат, он узнал в контурах тени фигуру Марика. Тот передвигался размеренным шагом, выплывая на свет из сумрака коридора неодушевленным бестелесным манекеном. В левой руке Верзера была цилиндрическая граната без чеки, в правой — початая бутылка коньяка, за поясом торчал пистолет, — советский страж умел добывать оружие в бою.
— Ты кому‑нибудь когда‑нибудь кадык вилкой протыкал? — спросил он Махмудова совершенно безучастно, как бы между прочим.
— Урод! — рявкнул Джохар. — Почему товарищей бросил?!
— Не парься, — сказал Марик все тем же цепенеюще равнодушным голосом. — Меня к тебе на подкрепление послали. Мы покинули первый этаж, Роб с Владом верх лестницы заняли. Там места мало, и третий, как говорится, лишний. Других путей сюда нет, разве что через окна. Но на это у овцелюбов времени не осталось. Слышишь?
Где‑то на улице автомат разразился непродолжительной трелью — пули вспороли пластиковый потолок, серповидная люстра треснула и через секунду осыпалась на голову Верзера. Джохар инстинктивно пригнулся, но Марик остался стоять столбом. Оценивающе посмотрев сперва на гранату, затем на бутылку, он приложился к горлышку и выкинул коньяк в окно.
— Пригнись! — зло зашипел Махмудов.
Верзер, нехотя стряхнув с головы осколки люстры, переспросил:
— Слышишь?
Новая автоматная очередь исполосовала потолок. Тогда Марик задержал взгляд, переполненный потусторонней тоски, на гранате, а затем швырнул ее в окно, присев на корточки. Гулко бухнуло — до ушей Джохара донесся чей‑то захлебывающийся стон.
— Слышишь? — снова задал вопрос Верзер. — Вертушки летят.
Действительно, сквозь непрекращающуюся стрельбу и яростную ругань пробивался рокот пропеллеров. В ту же секунду Джохара охватил болезненно — сладостный трепет от предвкушения скорой победы. Такое часто с ним случалось в минуты опасности. Он подскочил к окну и расстрелял весь магазин. Укрывшийся за деревом боевик огрызнулся короткой очередью. Махмудов, отскочив вбок, перезарядил автомат.
— Завидую я тебе, — послышался бесцветный голос Марика, — ты хоть что‑то чувствуешь. А я вот тому ишаку горному, с которым коньяк пил, глотку проткнул и похер как‑то, ни злости, ни азарта, вообще ни хрена.
Джохар посмотрел на напарника. Тот сидел на полу в центре комнаты. В левой руке он держал пистолет, в правой — дымящуюся сигарету, а в черных глазах его не то что бы зияла пустота… нет, в них можно было заметить жуткую смесь какой‑то трансцендентной апатии, немыслимой обреченности и бездонного отчаянья. Ярость битвы срезала толстую корку цинизма с этого человека, и Махмудов вдруг узрел начинку, из которой состоял Верзер. Однако это было лишь мимолетное видение, в следующий момент губы Марика искривились в бесстыдной недоулыбке, в глазах появилась насмешка, он вновь превратился в наглого отморозка.
— Ты, Марк, психопат, — сказал Джохар, послав короткую очередь в дерево, за которым засел бандит, — тебе лечиться надо.
Гул вертолетов теперь заглушал пальбу, и сквозь шум пропеллеров донеслось цокающее гудение крупнокалиберного пулемета. Автоматная стрельбы неожиданно смолкла, на смену ей пришли разрозненные отчаянные крики, в которых ощущались нечеловеческий ужас и бессильная злоба. Махмудов выглянул краем глаза из окна. Возле дерева распластался боевик, практически перерезанный пулеметной очередью надвое, а рядом стоял его подельник с поднятыми вверх руками, у его ног в луже черной крови лежал автомат. Осознавая бесполезность сопротивления, бандиты сдавались.
Закончилась еще одна битва личной священной войны, в которой Джохар остался жив, а значит — победил.
Оставалось одно маленькое дельце, которое касалось шизофреника и провокатора Геры Кудряшко…
Глава 4
Заготовки Роберта Гордеева
19 августа 2091 года
Все закончилось благополучно. Потерь среди стражей и спецназовцев не имелось. Роберт осмотрел помещение, изрешеченное автоматными очередями. Половина окон была выбита, стол с закусками и стулья — перевернуты, на полу лежало четыре мертвых исламиста. Еще девять человек стояли спиной к стене с руками, сцепленными за головой. Повсюду шныряли люди в масках со штурмовыми винтовками наизготовку.
В зал вошел рослый широкоплечий, под два с лишним метра мужчина лет пятидесяти от роду, судя по погонам — майор. Лицо его имело странные угловато — рельефные черты, будто вырубленные топором из твердой породы дерева. Глаза у офицера были серо — стального цвета. Смотрел он на мир с каким‑то легким пренебрежением, словно его присутствие на этой планете являлось уже само по себе огромным одолжением окружающей реальности. Майор был облачен в полупарадную военную форму черного цвета. На левой груди спецназовца серебрилась нашивка: ощерившаяся медвежья голова, а под ней надпись: «Смерть — ничто, честь — все». Значит, он был не просто офицером спецназа, а принадлежал к боевому братству «Русский легион», одному из четырех, наряду с «Татарской когортой», «Казахской бригадой» и «Гвардией Советов», воинских орденов, на которые опиралась ВАСП. Пятой невидимой опорой были стражи, но о них никто ничего толком не знал. Вот и сейчас майор, взглянув на Роберта, наверняка решил, что перед ним стоит специальный агент Комитета Общественной Безопасности.
Вслед за офицером в зал просочились два камуфлированных сержанта, тоже без масок. Рядом со своим командиром они выглядели карликами, хотя ростом природа их не обидела. Один из них, скуластый с раскосым добродушным лицом, держал в руках биосканер. Гордеев почему‑то решил, что это калмык. Второй был пухлощеким молодым парнем с массивным автоматом Озерова 182–й модели.
