Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
Тень снова изменилась, заострившись кверху.
Рога.
Эрида знала, что с приходом весны холмы позеленеют и заблагоухают свежестью трав. Она представляла поля золотистой пшеницы, переливающейся на солнце. Леса, полные дичи. Реку Ривеалсор, которая, наполнившись талыми водами, выйдет из берегов. Даже рытвины на дорогах, которые оставят после себя не военные обозы, а купеческие телеги. Но пока что в этих землях царствовала зима, и до первых весенних оттепелей оставалось еще как минимум несколько недель. Сейчас Эриду окружали лишь изрытые серые поля, голые деревья и обмелевшая река, медленно текущая по гладким камешкам.
Она все равно узнавала окружавший ее пейзаж. С каждой пройденной милей воспоминания о первом походе на Рулайн становились все ярче и ярче. Перед ними расстилалась та же дорога, но теперь она была испещрена глубокими рытвинами, изъедена копытами королевской кавалерии, стремительно продвигавшейся вдоль реки. Над головами солдат великой армии развевались зеленые флаги Галланда с изображением рычащего льва. Розы Древнего Кора оплетали шею зверя, словно шипастое ожерелье из цветов и стеблей. Под его лапами виднелись серебристый жеребец, русалка и пылающий золотом факел.
«Мадренция, Тириот, Сискария, – думала Эрида. – Они объединились под властью льва. Под моей властью».
Над Рулайном не развевалось никаких флагов.
Эрида смотрела на израненую землю, на которой некогда возвышался город, зажатый между реками Ривеалсор и Риверосс. Теперь это место станет точкой сбора для ее легионов, точкой, где вся армия объединится, а потом отправится покорять Калидон. Эрида с трудом мог-ла представить, что скоро здесь соберется вся мощь Галланда, чтобы завоевать страну. Под ее кожей билось ритмичное пение силы, окутывающее ее своими теплыми объятиями.
У подножия холма виднелись полуразрушенные стены, почерневшие от огня. Они напоминали грубые очертания некогда располагавшегося здесь города. Все остальное превратилось в руины, сожженное пламенем или затопленное водой. Похороненное под слоем пепла или жидкой грязи.
«Сожгите его».
Эрида до сих пор чувствовала привкус этого приказа на языке. Перед мысленным взором до сих пор стоял лорд Торнуолл, кивающий в ответ. Он сам предложил уничтожить Рулайн, чтобы враг не смог использовать пограничный город против Галланда. Теперь граница, на которой он стоял, больше не существовала – Эрида убрала ее с карты, как фишку с игрового поля.
Но отчетливей всего Эрида помнила девочку, которой она была до осады Рулайна. Ей тогда уже исполнилось девятнадцать, но в душе она оставалась ребенком – маленькой простушкой, ничего не знавшей о большом мире. Она не понимала, что значит вести войну, не говоря уже о том, как ее выиграть.
Ни разрушение городских ворот Рулайна, ни его капитуляция не были заслугой войск Эриды. Все это случилось благодаря существам, которые добрались до крепостной стены по реке – трупам, с которых свисали куски плоти. Полусгнившим скелетам, явившимся из другого мира через Веретено. В ту ночь Эрида стояла на другом берегу реки и под покровом темноты наблюдала, как они карабкаются по каменным стенам. Она ужасно боялась, но Таристан удерживал ее, заставляя своими собственными глазами увидеть, как в действительности выглядит их захватническая война.
Эрида смотрела на происходящее широко открытыми глазами.
Именно в тот момент ее детство кончилось.
Глава 29
Корни и крылья
– Домакриан —
Древний был готов поспорить, что никогда не привыкнет к путешествиям по морю. Он всей душой проклинал ненавистные волны, которые раскачивали корабль из стороны в сторону. Ему ужасно хотелось сесть на коня и пуститься вскачь по равнинным просторам. Он предпочел бы объехать весь Вард два раза подряд, чем провести в море хоть еще одну минуту.
Они давно покинули Аскал, но он по-прежнему чувствовал себя так, словно его пытают.
Приступ морской болезни мучил его уже целый час – с тех самых пор, как их корабль отошел из очередного порта. Домакриан знал, что пираты будут смотреть на него недоуменными взглядами и скрывать за ладонями смешки, поэтому предпочел спуститься в маленькую каюту, где он мог забыться во сне. Он почувствовал, что Сораса следует за ним по пятам – бесшумно, как только может смертная.
– Если тебе нужна каюта… – начал он.
Сораса перебила его хлестким, как плеть, взглядом и поморщилась от отвращения.
– Не горю желанием сидеть у постели больного, – отрезала она.
Видимо, ее охватило не характерное для нее желание совершить добрый поступок, потому что она оставила у двери ведро и какой-то крошечный пакетик. Дом предполагал, что содержавшийся в нем порошок убьет любого смертного – да и он сам, хоть и был Древним, осторожным движением отложил его подальше.
Дом понимал, что лучше не давить на нее. Пусть Сорасу и изгнали из Гильдии, она по-прежнему была кровавой убийцей-амхара. Она не боялась спать на пиратском корабле. Это моряки опасались смотреть ей в глаза, не говоря уже о том, чтобы устраивать какие-либо неприятности.
К этому моменту Дом изучил ее повадки достаточно хорошо, чтобы понимать, когда она действительно собирается напасть, а когда просто хочет сбежать. Судя по всему, сейчас был второй случай. Через иллюминатор Сораса смотрела на полыхающую гавань Корранпорта и на практически сгоревший город за ней. Она изучала береговую линию, переводя взгляд с клубов дыма на морскую гладь и обратно. Ее мысли оставались для Дома загадкой, спрятанной за маской, которую она так виртуозно носила на лице.
Что до его мыслей, то они безостановочно крутились у него в голове, усиливая вызванную качкой тошноту.
– Возможно, каждая миля приближает нас к Корэйн. А может, и нет, – многозначительно проговорил он.
Подобные размышления давили на Дома и занимали собой все его сознание. «Если мы не знаем, где она, то не сможем понять, куда нам направляться. И как лучше всего ей помочь».
Сораса хранила молчание, хмуро поджав губы. Для убийцы-амхара это было все равно что выказать согласие.
За последние несколько недель она стала лучше выглядеть. Словно с ее плеч свалился тяжелый груз. Снаружи стоял удивительно теплый для зимы день, поэтому Сораса была одета лишь в штаны и тонкую рубашку, а ее короткие волосы собраны в маленький хвост на затылке. Иссиня-черные татуировки на бронзовой коже бросались в глаза. Здесь она могла позволить себе не скрывать свою личность – команда «Бурерожденной» и так знала ей цену. Однако ее пояс по-прежнему был при ней. На нем, как и всегда, висели мешочки с порошками, бутылочки с ядом и новый кинжал.
В маленький иллюминатор было видно лениво колыхающееся море. Дому хватило одного взгляда на волны, чтобы снова вернуться к кровати и лечь на спину
