Восхождение к власти: день гнева - Соломон Корвейн
Откуда-то за линией соприкосновения грохочут автопушки, несомые десятками других нуккеров. Они с остальными войсками подбираются настолько близко, насколько это возможно и открывают кинжальный огонь из всех орудий, создавая прорези во вражеских линиях. Концентрация такова, что воздух стал «плавиться», а металл течь огненными реками и на секунду Маритону показалось, что готова порваться от количества жара сама ткань материи. Дышать стало нестерпимо трудно.
- От своего предназначения, данного Господом, не уйдёшь! – крикнул технолатник, прорвавшись к «апостолу», но тот кинул лишь безжизненную фразу:
- Я верю только в процессы логики и необходимости.
Аурон, измотанный битвой и изгрызенный пулями вступил в решающую битву. Его посеребрённый меч устремился колким ударом в грудь «апостола», но тварь сделала шаг назад, атакуя фламбергом. Массивное оружие раздробило дорогу на раз, а затем вихревым ударом полетело к шее, но имперец отошёл назад, пропустив меч в сантиметрах от шлема, и восходящим движением махнул клинком из-под себя. Лезвие прошло по корпусу существа, оставив глубокую царапину.
Гвардия «Антивирус» всеми силами пытается устранить угрозу их командиру, но даже её умений не хватает, чтобы пробиться через нуккеров. Они стараются преодолеть их на прыжковых ранцах, но стоящие позади технолатники Орды сбивают летунов, опуская жёстким ударом на землю или разрывая в воздухе.
Аурон не обращает внимания на вопящие порождения безумного ума, ибо у «крестоносца» достаточно хлопот, чтобы себя занять. Его меч с лязгом касается массивного фламберга и скрежет брони с механическим стоном разноситься по всему телу и даже экзоскелету трудно удержать удар повелителя Информакратии. Движения ног отводят «крестоносца» назад, но этого недостаточно перед скоростью и расчётливым умом существа – «апостол», разрезая воздух крестообразными взмахами меча, двинулся на противника, оттесняя его бесконечно вертящейся стеной металла. Меч Аурона несётся к цели в заветный момент, равные доли секунды, и попадает в палец – лязг металла по металлу и конечность падает на землю, останавливая безумный свист тяжёлого меча.
- Я уничтожу тебя! – в порыве безудержного порыва боевой страсти закричал Аурон, нанося удар наотмашь. – Во имя Канцлера и человечества, ты не переживёшь этот день!
Но «апостол» сохраняет молчание, отбиваясь от удара за ударом. Программы подсчитали и выдали, что обстановка является критической, что принуждает его перейти к крайней мере. Фламберг выскальзывает из рук информакратца, устремляясь на Аурона тяжёлым куском закалённого титана, вынуждая уклониться. Когда он становиться в нормальное положение тут же встречает алый кулак у шлема своей челюстью. Удар такой силы, что рука сама собой разжимается и меч отлетает куда-то в сторону, тело с железным грохотом летит на землю. Костюм истошно застонал, но не прекратил работу.
- «Крестоносца» ранили!
Сквозь мутнеющее зрение Аурон зреет, что «апостол» уже подобрал массивный клинок и как дьявол пробирается к нему.
«Вот молодец. Прям то, что нужно».
По душе «рыцаря» разноситься радость, что представилась возможность и враг сам лишился бдительности – Аурон заносит руку за пазуху и достаёт пистолет. Секунда ожидания и залп оружия пропадает в общей какофонии битвы, грузное тело технолатника на секунду окутывается в облачко дыма.
«Всё же, человек», - в единственном ледяном взоре «апостола» Лефорт разглядел человеческие эмоции – страх и обиду. Руки будто бы из плоти коснулись «сердца», пуля разорвала часть микросхем, лишив механойд движения.
Битва остановилась, все взирали на то, как столетия прожившее существо, как один из правителей великой страны, на грани гибели.
Все механизмы брони Аурона заработали на полную силу, поднимая своего владельца. «Апостол», удерживая фламберг левой рукой пытался героически сопротивляться, но технорыцарь отбил выпад и нисходящим богатырским ударом перчатки вмял пластины ключицы. Тварь отшатнулась и тут же кулак Аурона с хрустом и звоном стекла разбил глаз, «голова» плюнулась искрами.
Острие сверхпрочного меча вошло в главу повелителя Информакратии, тело крутнуло, повело и тут же оно обмякло, будто бы из стали и титана вышла душа, вышла жизнь. Совершенная конструкция, ставшая вместилищем столетнего разума, превратилась в измятый простреленный кусок металлолома, который плюхнулся на израненную дорогу, вечно упокоился у родного Дворца.
Гвардия «Антивирус» потеряла главного лидера, её начальника и «отца», превратившись в банальный набор элитных солдат. А при виде гибели целого «апостола» киберарии, и обычные солдаты встали в неминуемый ступор, словно в их душе что-то надломилось и это секундное замешательство стало роком для них – Рейх в буквальном смысле стал сметать всякое сопротивление перейдя в наступление. И только Ликвидаторы с дронами ещё пытаются идти вперёд, но и их судьба предрешена.
Маритгон видел, как Информакратия отступает, смотрел на спины спешно сворачиваемых когорт и центурий.
Им нужно отойти и перегруппироваться, теперь только оборона Дворца может остановить Рейх и дать время для подкреплений. А ныне же там, где кипел бой, наступает необычная чуждая тишина. Пугающее и приятное спокойствие становится отрядой для воинов, которые знают, что придётся ещё многое сделать для победы.
- Флорентин, - устало позвал бывший аккаумулярий, опустив дробовик. – Расскажи, как тебя помотало тут?
- Что ж, - подковылял к нему священник, - тут есть о чём поведать.
[1] «Кровь мучеников – семя Империи» - цитата из вселенной Warhammer 40000.
Глава двадцать вторая. Кулак Рейха
Ближе к вечеру.
Возле Маритона со свистом пролетает сноп пуль, но они ударяются в мощное каменное укрытие – бывшая статуя одного из «апостолов», опрокинутая на дорогу. Мужчина не испытывает никакого повреждения, продолжаясь целиться из своего удивительного ружья. Курок перед глазами, ведомый механизмом смахивающего на оружейный замок, бьёт по месту, где храниться батарейка и из длинного ствола вырывается трещащий яркий желтоватый луч и его силы хватает, чтобы зажарить электронный мозг ликвидатору.
Грузная махина рухнула наземь, лишившись глаза и части затылка, разбив часть дороги своим металлическим телом. Но павшего товарища обступили ещё две машины, залив укрепление Маритона мощнейшим вихрем пуль, стрекочущих из крупнокалиберного пулемёта.
